Ставка на бандитов

— Можно использовать сразу оба плана параллельно, — высказал предположение Тимошин и принялся объяснять: — Во втором случае, если, конечно, удастся, мы сможем скомпрометировать кого-то из окружения Зеленцова. При удачном стечении обстоятельств можно даже кого-то из них задержать на тридцать суток, используя указ президента о борьбе с организованной преступностью. Наверняка кто-то начнет давать показания на своего хозяина, возможно, получится и вербовка. Тогда проще будет подступиться к Зеленцову. Пока же нам нечего им предъявить. А если он окажется в Лефортове, разговорить его — дело техники, не более того.

Шароев забарабанил пальцами по крышке стола, пытаясь обдумать услышанное. Наконец он произнес:

— Все не так просто, как ты думаешь, но попробовать стоит. Составь подробный план операции и принесешь мне, я подпишу. Только, смотри, аккуратно, иначе генерал с нас шкуру спустит и я не дослужу до пенсии.

— Постараюсь, — лаконично ответил Тимошин.

— Все, свободен, — сказал полковник, посмотрев на стрелки циферблата наручных часов.

Рано утром следующего дня у металлических гаражей, расположенных в конце дома на Кутузовском проспекте, в котором жил Фомин, остановилась вишневая «девятка».

Внутри салона сидели два человека, скрытые от глаз прохожих тонированными стеклами. Одним из них был недавний собеседник Заики — тот самый, с которым он встречался у здания нового цирка. Второй, сидящий за рулем, походил на типичного студента с характерными височными залысинами и старомодными очками.

Заглушив двигатель, молодые люди приготовились к долгому ожиданию.

Достав с заднего сиденья объемный чехол, похожий на футляр для какого-то музыкального инструмента, недавний собеседник Ступнина разложил на коленях разобранную винтовку.

— Сеня, — обратился к нему «студент», — во сколько клиент должен быть?

— Он мне не доложил, — отмахнулся брюнет, — а я забыл поинтересоваться.

В салоне автомобиля воцарилась тишина, нарушаемая лишь характерными щелчками — Сеня аккуратно собирал винтовку, прилаживая к относительно короткому стволу черный цилиндр глушителя и устанавливая на оружие оптический прицел.

— Приоткрой свое окошко, — попросил брюнет сидящего за баранкой, — опробую наводку.

— Может быть, сразу назад пересядешь? — спросил «студент».

На секунду задумавшись, Сеня перелез назад, не выходя из машины.

Пристроив дуло винтовки на спинку водительского сиденья, брюнет приложился глазом к окуляру оптики. Перед ним как на ладони раскинулась асфальтированная стоянка у подъезда дома.

Оставшись доволен проведенным экспериментом, он бережно зачехлил линзы прицела и достал из спортивной сумки ружейный магазин с поблескивающими смертоносным острием оболоченными пулями.

Вставив обойму в оружие, брюнет положил его себе на колени и откинулся на спинку сиденья.

Прошло больше двух часов ожидания, когда сидящий впереди «студент» позвал:

— Сеня!

Находившийся сзади посмотрел сквозь тонированное стекло. Во двор со стороны проспекта сворачивал черный «мерседес»-купе.

Повторив недавно проделанную манипуляцию с оружием, Сеня спокойно дослал патрон в патронник и приник к резиновому ободу окуляра, расслабив палец на спусковом крючке…

Монах, проснувшись рано утром на еще непривычной постели загородной дачи, первым делом убедился, что сестры с ним.

Одна из них полностью завернулась в летнее одеяло, оставив таким образом вторую девушку совершенно обнаженной. Лишенная покрывала сестра, подобно котенку, свернулась калачиком на краю широкой кровати.

Стараясь не разбудить близнят, Фомин тихо покинул спальню.

С вечера мужчины решили рано утром отправиться в город за матерью Монаха.

Растолкав Бура и Музыканта, авторитет произнес:

— Пора.

Спустя несколько минут они выехали на полупустынное в эти часы Рублевское шоссе. За окнами автомобиля с двух сторон величественно возвышался хвойный лес. Солнце светило по-летнему ярко, отбрасывая на лобовое стекло мерцающие блики. Громко пели птицы.

Выключив магнитолу и высунув в раскрытое окно руку, Монах наслаждался красотой подмосковной природы и слушал беспрерывные трели пернатых певцов. Фомин не заметил, как они миновали окружную дорогу.

Въезжая во двор собственного дома, авторитет удивился, что в столь ранний час у подъезда играют дети, среди которых он узнал своего шестилетнего соседа по коммуналке рыжего Борьку.

Пацан вечно приставал к Фомину, выпрашивая разрешение посидеть за рулем «мерседеса». Он обещал мальчишке выполнить его просьбу, если тот окажется на улице, когда они въедут во двор.

И сейчас, едва завидев знакомый силуэт заграничного чуда автомобильной техники, рыжеволосый Борька внимательно уставился на подъезжающий автомобиль, пытаясь разглядеть в салоне Монаха.

Фомин, открыв дверцу и обойдя машину спереди, остановился у радиаторной решетки с трехлучевой звездой, слегка наклонился вперед и, уперев руки в колени, крикнул соседскому мальчишке:

— Борька, дуй сюда.

— Дядя Валера, — заверещал тот, бросившись навстречу соседу.

Не добежав пару метров до Фомина, мальчик споткнулся и остальной путь проделал на животе, стирая кожу лица о блестящий на солнце асфальт. Монах резко присел на корточки, пытаясь подхватить Борьку на руки.

И в этот миг раздался характерный свист рассекаемого воздуха, треснуло лобовое стекло, покрывшись тонкими линиями паутинки, расходящимися от небольшого круглого отверстия на том уровне, где должна была находиться голова авторитета.

Схватив пацана и пригибаясь, Монах бросился за мусорные баки. Не бог весть какое укрытие, но все же мешало стрелку прицелиться еще раз.

Сидящие до этого в салоне автомобиля Бур с Музыкантом мгновенно выскочили наружу. Интуитивно определив место, откуда произведен выстрел, они с пистолетами на изготовку искали глазами цель.

И тут раздался надсадный вой мотора, исходивший от вишневой «девятки», припаркованной у стальных гаражей, в приоткрытом окне которой мелькнул ружейный ствол.

Бур мгновенно разрядил чуть ли не всю обойму в успевший скрыться за углом автомобиль.

— В машину, быстро, — распорядился Музыкант, вскакивая в салон и пытаясь подошвами ботинок высадить треснувшее стекло.

Пока они с Буром отбрасывали в сторону выбитый триплекс и заводили двигатель, «девятка» успела оторваться довольно далеко.