Стажер магического сыска 2

— Что? — прошипел Глеб. — Теперь не такой смелый, без своего балахона? Слушай сюда, я тебе поясню ситуацию. У тебя есть два варианта. В одном случае ты сейчас будешь отмалчиваться, тогда нам придется вызывать прокурора, который своей магией выдавит из тебя всю правду, до последнего слова. Всё, вплоть до того, что ты в детстве на завтрак ел. Мы все равно узнаем обо всём, чем вы тут занимались, только на суде это будет расценено самым некрасивым образом. И светит тебе и твоим чокнутым дружкам виселица. Отправитесь всей кодлой проверять, можно ли в посмертии изучить другие миры. В другом варианте ты сейчас, подчеркну, здесь и сейчас рассказываешь всё, что там у вас происходило. Тогда, может быть, врачи действительно сочтут тебя буйнопомешанным и ты ещё немного задержишься в этом мире. Тебе всё понятно?

Куропаткин заозирался на городовых, будто те должны были защитить его как-то от таких перспектив, но никакой поддержки не нашёл.

— Повторяю вопрос, — Глеб снова встряхнул его за шкирку. — Рассказываешь или будешь ждать, пока из тебя всю правду по капле не выжмут?

— Я все расскажу, всё! Мы не злодеи! Вы просто не понимаете…

Не дав договорить, Глеб, держа его за шкирку, потащил в дом, толкнул в сторону стула.

— Садись. Рассказывай.

— С чего начать? — Куропаткин вцепился в стул так, как утопавший в спасательный круг.

— Говоришь, вы не злодеи? — Глеб стиснул кулак до хруста. — Что было в этом пойле, что вы хотели дать Воронцовой?

— Эликсир! — быстро выпалил Куропаткин. — Он бы помог ей прозреть.

— Меня от твоей чуши с «прозрением» тошнит уже. Говори так, что я тебя точно понимал, без всяких иносказаний. Она бы умерла, если бы выпила?

— Нет-нет-нет, — Куропаткин отчаянно замахал ладонями. — Мы годами практиковались, совершенствуя рецептуру! Смерть была крайне маловероятна, клянусь!

Он зря сказал это и тут же понял свою ошибку, увидел перекошенное от гнева лицо Буянова. Ещё мгновение и Куропаткин мог прощаться с передними зубами, но тут на плечо Глеба легла чья-то рука.

— Глеб Яковлевич, — услышал он спокойный голос Анны, — сейчас не самый подходящий момент демонстрировать, насколько ваш нрав соответствует фамилии. Возьмите себя в руки.

В припадке ярости Глеб даже не заметил, как из проклятого подвала наверх поднялась Анна, которую под руку держал Кузьма Макарович, а возле её ног тёрся Порфирий. Воронцова была бледна, по щекам ещё стекала маленькими каплями кровь, но как и всегда она держала спину идеально прямой, а голос звучал ровно, будто находятся они на светском приёме, а не в логове сумасшедших сектантов.

— Согласен с Анной Витольдовной, — прошипел Порфирий. — Глеб, оставьте этого негодяя в покое. Отдайте его мне, я сам лично располосую этого слизняка на мелкие кусочки.

— Прекратите, это непрофессионально, — одёрнула их Анна. — Спасибо за помощь, Кузьма Макарович, но в обморок падать я не собираюсь. Проследите за тем, чтобы остальных подозреваемых доставили в околоток и оформили.

Старый сыщик кивнул, бросив взгляд полный ненависти на Куропаткина, и вышел на улицу.

Глеб сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, досчитал про себя до десяти. Затем, чуть успокоившись, поднял ладони вверх и сделал пару шагов назад.

— Всё, всё, — сказал он. — Обещаю не прибить его раньше времени. По крайней мере постараюсь.

Воронцова встала напротив Куропаткина, отчаянно пытавшегося вжаться в стул, будто строгая учительница перед учеником.

— Кто в вашей группе старший? — спросила она. — Тот человек в золотой маске?

Сектант быстро замотал головой.

— Нет-нет, он всего лишь один из нас. Такой же адепт первого круга. Он в нашем сообществе меньше трёх лет, — в его голосе послышались нотки пренебрежения.

— А сколько вы? — спросила Анна.

— Почти десять лет, — Куропаткин не смог скрыть на секунду прорвавшуюся гордость и чувство собственной значимости. Но тут же испуганно притушил в себе этот огонек самодовольства.

— Значит, — холодно спросила Анна, — старший здесь это вы?

Куропаткин уже понял, что со своим ответом попал в ловушку.

— Нет-нет-нет, вы не понимаете! — быстро затараторил он, словно это признание вынесло ему мгновенный смертный приговор. У нас есть разные степени посвящения. Неофиты, адепты первого круга…

— Это вы расскажете потом, — оборвала его Воронцова. — Сейчас я спросила, кто у вас старший.

— Старшим был Мельников, — нервно сглотнув ответил Куропаткин. — После его смерти мы так и не решили, кто займет его место.

— Любопытно. Всё это… общество? Организовал тоже Мельников?

Куропаткин часто закивал.

— Это он, это всё он. Собирал первых людей, вводил в курс дела, раскрывал нам глаза на правду. Он и меня пригласил. Рассказывал о том, что пережил сам, о других мирах, о способах их познания, что может раскрыть нам глаза, на то, как на самом деле сложно устроено мироздание. Я… я ему поверил. Мне было интересно, поймите! Это же научный интерес! Это всё… может быть невиданным открытием! Мы действовали во благо всего человечества.

— Глаза бы я тебе выцарапал, во благо человечества, — прошипел Порфирий.

От этого обещания Куропаткин ещё сильнее побледнел и втянул голову в плечи.

— Прекратите трястись, — брезгливо сказала Анна. — Вспомните о чувстве собственного достоинства, если в вас осталось его хоть на каплю. Просто отвечайте на мои вопросы. Значит, вашу секту организовал Василий Мельников, так?

Короткий нервный кивок в ответ.

— Чем лично вы занимались?

— Мельников рассказывал нам, что существует возможность заглянуть за ткань мироздания, узреть другие миры, проникнуть в них так же просто, как перелистнуть страницу книги. Понимаете? Но это дано не каждому, стать путешественником между мирами, нам нужны были люди, специальные люди, которые были бы способны увидеть…

— А вербовали таких людей вы? — спросил Глеб. — Обещали открыть секреты мироздания, затем опаивали, сводили с ума и ликвидировали?

— Нет… что…

— Не врите, именно после знакомства с вами Крапивин влился в этот дьявольский кружок, сошел с ума и закончил свою жизнь нищим.

— Да, я же признаю, Мельников назначил меня одним из тех, кто отбирает кандидатов. Но я всего лишь искал новых людей, тех, кто и сам был в поисках, поймите же! Никакого насилия.

— Видел я сегодня ваше «никакого насилия», — рыкнул Глеб. — Так что ты бы помолчал лучше.

— Что происходило с кандидатами? — спросила Воронцова.

— Кого-то посвящали в помощники, — Куропаткин умоляюще смотрел на неё, будто надеялся, что та в самом деле проникнется их «благими помыслами». — Тех, кто знал химию или магию. Но нужны были ещё и те, кто стал бы проводником, первопроходцем в иной мир.

— И какая же судьба ждала таких «первопроходцев»? — спросил Глеб.

— Им давали эликсир. Его долго разрабатывали, меняли рецептуру множество раз. Не все проводники выдерживали, кто-то умирал…