Стажировка в Северной Академии

Глупо, правда? Я думала, что смогу увековечить своё имя и добиться успеха, а вышло... Я не буду говорить о том, сколько ночей я провела за изучением книг, сколько было неудачных попыток и разочарований. Но к концу последнего курса, я всё-таки добилась желаемого. Да, формулу нужно было доработать, да, провести много испытаний, но это был, определённо, прорыв. Я рассказала обо всём своему куратору, тому самому небожителю, профессору Шинару. Он сначала отнёсся скептически к моей удаче, но потом... Я решила защищать диплом именно по этой теме и собиралась презентовать свою находку перед ректором и приглашёнными чиновниками из министерства. Вот только стоило моей работе попасть в руки начальства, как начался самый настоящий кошмар. Тогда я и узнала, что, оказывается, все эти наработки сделал профессор Шинару, а я, воспользовавшись его доверием, их просто напросто украла. Было разбирательство. Мне, естественно, никто не поверил и вот... Я тут. В Северной Академии. Отбываю ссылку, длиной в два года.

Во время разговора, точнее, во время моего монолога, мы подошли к воротам академии и теперь стояли, смотря на погрузившуюся в темноту территорию. Я впервые выговорилась, заставила себя сказать всё, что носила в себе последний месяц. Это оказалось легче, чем я думала.

По сути, мне было уже всё равно, поверит Винс моим словам, или предпочтёт, как и все считать меня недостойной ученицей своего учителя. Впрочем, он смог меня удивить своим ответом:

– Знаешь, Аделия, я бы хотел, чтобы ты испытала на мне свои наработки.

– Что?
– мой голос сорвался на писк и затих в ночной глуши.

Я ослышалась. Конечно! Не мог же он действительно произнести то, что произнёс?

Райт обернулся ко мне и криво ухмыльнулся:

– Видишь ли, я действительно мечтал пойти по стопам отца. Когда мне исполнилось семнадцать, я поступил в армию. Добросовестная служба, да и наличие отца генерала (что уж тут таить), быстро подняли меня по карьерной лестнице. И я бы и дальше продолжил заниматься любимым делом, если бы не один несчастный случай.

Мужчина перевёл дыхание и развёл руки в стороны:

– Я идеальный кандидат для твоих опытов.

Молчание затянулось. Я смотрела в его глаза и пыталась переварить услышанное. Пыталась осознать, что вот этот мужчина, насмешливый и смелый, уверенный в себе, однажды оставил всё, к чему стремился. Хотя нет, не оставил. Несчастный случай вынудил его на этот шаг. Он точно так же, как и я, шёл к своей цели, мечтал о будущем и видел в своей работе отдушину, но... Представление нашей жизни не совпало с планами судьбы.

Как бы не было сложно признаваться, я тихо вымолвила, отведя взгляд:

– Я ушла из науки и забросила все наработки. Теперь это уже не мои исследования.

Сделала несколько шагов, пытаясь обойти Винса и зайти за ворота, но была остановлена им. Он положил руку мне на плечи и привлёк ближе к себе:

– Ты вот так всё бросишь и сдашься?

– У меня нет другого выхода.

Нет, в самом деле. Он не понимает. Наука и исследования, это слишком опасная грань. Я могла хвалиться своими наработками, и если бы всё сложилось хорошо, то можно было бы рискнуть, под чутким руководством старших целителей заняться полномасштабными испытаниями. С помощью дорогого магического оборудования отслеживать малейшие изменения, проводить множество тестов и опытов. А здесь? Что я могу предложить ему здесь? В этой глуши? Где из всего лабораторного многообразия у меня остались лишь пробирки, колбы и записи?

Я не готова взять на себя такую ответственность.

– Выбор есть всегда...
– он сказал это тихо, так что я едва расслышала.

– Есть, но не у меня.

Я не хочу возвращаться к научным наработкам. И эта причина куда важнее вышеперечисленных. Не хочу вновь получить удар в спину. Я от этого ещё не оправилась и вряд ли когда-нибудь смогу оправится.

– Жаль, - только и сказал он.

Удерживать больше не стал, отпустил руку и позволил пройти.

Кажется, вечер безнадёжно испорчен. В который раз за день произнесла:

– Прости.

Винс не ответил. Лишь кивнул. Я думала он пойдёт со мной, но мужчина всё так же стоял на месте. Не стала его ждать и направилась в свою комнату.

Преподавательский корпус ещё не спал. В комнатах горел свет и на кухне кто-то шумно помешивал чай. Я проскользнула мимо, не желая встречаться с кем бы то ни было. А закрывшись в своём убежище, первым делом достала из-под кровати небольшой чемодан. В нём хранились записи, которые я уже больше месяца не брала в руки, хотя до этого все семь лет практически не расставалась с ними.

***

Книга с записями долго лежала передо мной на столе. Я не решалась открыть её, не решалась вернуться в прошлое. А ещё попросту боялась, что не найду там ни одной буквы и обвинения, выдвинутые профессором Шинару, не безосновательны.

Может быть, я сумасшедшая? И выдумала себе невероятное свершение, а на самом деле всё это плод моего больного воображения?

Но нет, когда открыла затёртые листы, с облегчением выдохнула. Мелким корявым почерком была сделана первая запись. Та самая, с чего началось моё увлечение целительсвтом, точнее восстановлением магии.

«...Сегодня мы ходили на экскурсию в Национальную Лечебницу при Министерстве. Уважаемый профессор Шинару знакомил нас с работой целителя. Трое упали в обморок у морга, одного стошнило прямо возле операционной.

...

Профессор Шинару сказал, что, к сожалению, неизученной, пока, остаётся направление по восстановлению магии. Кажется, я знаю, чему посвящу свою жизнь...»

Всего лишь одна фраза профессора, наверняка, брошенная вскользь, определила мою судьбу. Я не преувеличивала, я действительно боготворила профессора и мечтала когда-то стать такой же, как он. Но моя слепая «любовь» сыграла со мной злую шутку.

Я перелистывала один лист за другим и на каждом находила пару добрых слов о профессоре. О его зажигательных лекциях и яркой работе, об умении найти нужные слова для каждого, о чуткости и понимании. Обо всём, что я считала идеальным и настоящим, но впоследствии оказалось, что это всё самая настоящая ложь.

Потом я перестала обращать внимания на приписки и углубилась в чтение собственных трудов и наработок. Несмотря на убеждение, что это всё теперь уже не для меня, я не смогла оторваться и закрыть книгу. Вот только... Для чего я вскрываю рану, которая и затянуться толком не успела?

***

За записями я засиделась допоздна. Точнее, легла спать, когда за окном уже занимался рассвет. Райт прав, невозможно так просто забыть то, ради чего я жила все эти годы.

Настроение, как ни странно, было не таким уж и плохим. Я даже решилась завести ещё одну тетрадь и выписать туда все основные наблюдения по восстановлению магии. Это было, по меньшей мере, довольно занимательно. И времени на жалость к самой себе почти не осталось. Потом я сходила на завтрак, что совместила с обедом, и вновь вернулась в комнату.