Степь 1. Рассвет

Хозяин в конце концов подарил его одному из своих официальных сыновей от первой жены. В коровнике этот «мажор» появлялся довольно часто, но не для того, чтобы за ним следить, а для того… – ну вы поняли. Пацанская ватага ему вообще ни во что не упёрлась.

Лишь в определённый сезон года о ней вспоминал, когда использовал пацанов для сбора мухоморов в лесах в промышленных масштабах, ну и так изредка по мелочёвке, притом он не опускался до личного присутствия при постановке задач, а давал поручение охране. Его молодая жена, официально назначенная большухой вообще была только один раз при представлении, и больше носа туда ни разу не показала.

К тому времени, когда Индра достиг возраста перехода в работники, его ватага, да и весь его родной коровник оказался попросту забыт и брошен на произвол судьбы на самовыживание. Их никто не кормил, никто не снабжал, никто не охранял.

Почему так произошло никто не знал. Просто в один прекрасный момент заболели семьи охранников, скорей всего отравившись. Сдохли все до одной собаки. Мажор в одночасье перестал появляться. Всё говорило, что их списали как вредных и заразных посчитав вымершими.

Индра тогда даже не задумывался ни о причинах всего происходящего, ни о последствиях. Ему никто ничего не объявлял, никто ничего не объяснял. Просто бросили коровник и всё. Хорошо, что не сожгли. Хотя наверняка сынок доложил папаше о заразе и ликвидации их дальнего коровника, ничего при этом не сделав. Это было как раз в его стиле, никчёмного и трусливого ублюдка.

Небольшое поселение, затерянное в лесу достаточно далеко от города, оказалось в бедственном положении. Сам Индра, к тому времени став атаманом ватаги вынужден был взять процесс выживания в свои руки всех тех, кто остался в селении, ни умер от болезни и голода, и не сбежал как это сделали взрослые пастухи и охотники.

Будучи уже переростком, как и весь ближний круг ватаги, пользуясь полным отсутствием контроля со стороны, Индра развил бурную деятельность, соответствующую своему бунтарскому возрасту. Он не только был физически силен не по годам и натренирован старым папашей как человеко-зверь, но и по-своему умён, правда с несколько патологическим уклоном. Ум не затуманенный морально-этическим мусором был сконцентрирован на культе силы.

Он с пацанами сделав мастерский подкоп в хранилище Сомы в родном городе его папаши Мандалы, регулярно таскал оттуда жреческую заначку божественного напитка, и как результат, вся раскаченная исключительно в силу ватага подсела на это агрессивно действующее пойло, увеличившая культивируемую силу в разы.

В один прекрасный момент они превратились в хорошо организованную малолетнюю банду, нагоняющую страх и ужас на всю округу, с которой, как ни странно, никто из городских высокородных арийцев не боролся. А всё потому, что он не безобразничал под стенами своего города, прекрасно зная волчий закон – у дома ни охотиться. Страдали территории соседних городов, что в принципе было выгодно руководству Мандалы. Поэтому его решили до поры до времени не трогать, хотя и старались приглядывать.

Это банда с лёгкостью подмяла под себя соседние ватаги до кого смогла дотянуться, кого-то «прибрав» в свои ряды, на остальных наложив негласную дань на содержание родного коровника, находящегося на их иждивении.

Постепенно подпольная власть молодого Индры в определённом округе поселений стала безоговорочной и это ему очень нравилось. Он уже тогда почувствовал себя "царём горы". Вся территория вокруг их захолустного коровника превратилась в своеобразное минное поле. Она была усеяна силками, хитроумными ямами-ловушками, поставленными на крупного зверя, в том числе и на человека. По всюду соорудили непролазные завалы с проходами только для знающих. В общем, бывший некогда коровник превратился в неприступную крепость.

Женщины, некогда числившиеся коровами и в одночасье став свободными сорганизовались, выбрав старшую и разделив между собой права и обязанности. Захватили жреческие плантации, где устроили свои огороды. Плюс к этому целое специальное подразделение ватаги из молодняка занималось охотой и рыбалкой.

И это, к сожалению, были единственные добропорядочные деяния, совершаемые банда. Основным источником благосостояния Индры был всё же грабёж. Банда вышла на кровавую охоту. Но новоиспечённому главарю хватило ума не «пакостить» в землях Мандалы, а направить всю свою преступную деятельность на соседей.

Вскоре другие арийские города почувствовав в этом молодняке нешуточную угрозу, довольно большими силами устроили на Индру откровенную облаву. Он был вынужден сначала затаиться, а затем и отказаться от вылазок к соседним городам, переключив своё внимание на речников, за которых арийцы даже не подумали бы заступаться. Пусть те проживали значительно дальше, но так оказалось ни только спокойней, но и гораздо выгодней.

Добыв охотой волчьи и медвежьи шкуры и сшив себе добротные маскарадные костюмы, они поначалу принялись проводить целые хитроумные операции по уменьшению поголовья «речного» скота, устраивая все, как деяния лесных хищников. При этом ни разу не попались, умудряясь обманывать ушлых звероловов и пастухов.

И наконец, в один прекрасный день атаман с ближним кругом опоенные наркотиком во время очередного рейда за мясом, нечаянно наткнулись на караван с продовольствием, который артельные мужики из Страны Рек везли в город на обмен и продажу. Притом малолетние бандиты не просто ограбили обоз, а поубивали сопровождающих, спрятав все следы их существования.

Дело было не мыслимое, но подумав, атаман пришёл к выводу, что они и так гои и терять им бесправным уже просто нечего, Индра решил действовать по-звериному жестоко, сам по локти вымазавшись в человеческой крови и замарав ею всех приближённых, что резко сплотило молодчиков.

Первая пролитая кровь прошла абсолютно безнаказанно. Может речники со временем и хватились пропавшего обоза, даже наверняка хватились, но Индра об этом ничего не знал. Безнаказанность породила вседозволенность, и охота на обозы с речниками приняла регулярный характер.

В одном из очередных рейдов шайка Индры вышла в район баймака, где когда-то повстречался с маленькой рыжей бестией. Как ни странно, но эта девчонка глубоко запала ему в память. Его давно подмывало «погулять» в эти места, но что-то постоянно останавливало. Постоянно перенаправляло его бурную бандитскую деятельность в сторону.

Оставив отряд в стороне от загона готовиться к импровизированной «волчьей» охоте, он ничего никому не объясняя, в одиночку, незаметно прокрался в стойбище бабняка. Индра понимал, что это было глупо с его стороны, но молодому мужчине нестерпимо хотелось во что бы то ни стало её увидеть.

Он сам даже не мог себе объяснить эту непонятную, щемящую где-то в сердце тягу, буквально тащившую его за шкирку. Он пошёл один, потому что боялся в этом признаться хоть кому-нибудь. Атаман задыхался от неловкости и стеснения перед пацанами, а вдруг кто из них узнает о его слабости, такого сильного, властного и непоколебимого в своих решениях, что может в одночасье разрушить весь его авторитет.