Степь 1. Рассвет

Что-то хватало его за руки, за ноги, вцепилось клещами в горло, не давая ни только выплёскивать разбушевавшиеся эмоции криком, но вообще дышать. Что-то невероятно сильное мешало ему выполнить его великое предназначение в очищении этого мира от неправильности. Он дёрнулся изо всех сил вырываясь из вцепившихся в него липких пут, потеряв при этом дубину и рубаху, но с неимоверным трудом всё же выскользнул, подскочил к уродливой недобитой как он считал нежити и беззвучно оря осипшим горлом, что было мочи принялся отрывать ненавистную голову голыми руками. Затем резко наступил мрак.

Вынырнул он из этого кошмара связанный по рукам и ногам с мешком на голове трясясь на телеге, мерный скрип колёс которой не позволял усомниться в транспорте передвижения. Первое что пришло в раскалывающуюся голову, это не дающее покоя непонимание: оторвал он ту сволочную башку или нет. Стало даже обидно за то, что не помнил этого момента. Даже какая-то злость на себя проскользнула.

Ехали долго, но он не видел куда. Наконец послышался человеческий гомон со всех сторон, что по мере приближения к нему усиливался. Резанул по ушам пронзительный женский вопль отчаяния, переходящий в безудержное рыдание, а следом на бедные уши Индры обрушился шквал бабьего хорового рёва с причитаниями. Телега остановилась.

Индру долго никто не трогал. Все были чем-то заняты в стороне от повозки, где он лежал. Когда с головной болью свыкся, понял, что болело абсолютно всё. Чуть позже бабьи вопли стали дружно удаляться в сторону. Тут наконец занялись пленником. Его грубо схватили за ноги и сбросили с телеги.

Индра соскользнул с повозки и ударившись о землю взвыл от нестерпимой боли во всём теле. После чего схватив его за ноги потащили по буграм или камням как ему казалось, не останавливаясь брякая волокушу головой о неровности. Атаман терпел, сколько мог, но довольно быстро от болевого шока потерял сознание, превратившись в мёртвое и уже ни к чему не чувствительное тело.

Индра был вынужден прийти в себя после кадки холодной воды, вылитой на голову в мешке. Его уже никуда не тащили. Он просто лежал на земле. Сильные руки резко подняли, припечатывая спиной к чему-то твёрдому. «Дерево», – подумал тогда атаман.

Это в какой-то степени подтверждали дополнительные верёвки, обвившие всё его тело с ног по самое горло, приматывая к вертикальной опоре что была за спиной.

Мешок сорвали, да так грубо что бедолаге показалось ему голову оторвут вместе с этой тряпкой. Всё это мучители проделали в полном молчании. Сквозь прикрытое веко ударил яркий солнечный свет. Не успел Индра разомкнуть единственно способный открыться глаз, как почувствовал на лице свежесть разлетающихся брызг от смачного плевка одного из притащивших и вязавших мужиков. Он всё же успел разглядеть прежде чем зажмуриться, что это были речники.

Сделав своё дело «волочители», «вязатели» и «плеватели» скрылись из поля зрения пленника, и он с великим трудом разлепив свой единственный не до конца ещё заплывший глаз разглядел перед собой речной пейзаж. Как он догадался его привязали не к дереву, а к столбу, вкопанному на площади какого-то баймака у самого берега реки, широкую гладь которой он в данный момент и лицезрел перед собой. От такого большого объёма воды перед глазами и мягкий шелест набегающей на берег речной волны, простое желание пить превратилось в мучительную и нестерпимую пытку жаждой. Голова разламывалась.

Только сейчас Индра постепенно начал осознавать повреждения своего тела. Болели разбитые вдрызг губы. Порыскав опухшим языком во рту не досчитался как минимум двух зубов. Самим языком почему-то тоже двигать было больно. Болел нос, притом левая ноздря была плотно чем-то забита и что-то там внутри ныло. Правый глаз заплыл и вообще отказывался открываться. Болела челюсть, шея, жутко ныло правое плечо, болели пальцы рук и что-то произошло с ногами. При попытке их напрячь резкая боль отозвалась в районе колен, только почему-то с внутренней стороны.

– Да. Изрядно попинали, – невесело улыбаясь подумал про себя атаман с тяжёлым вздохом.

Он стоял спиной к поселению и что там творилось не видел. Перед взором была лишь гладь реки и полозка далёкого противоположного берега. До самого вечера к нему никто не подошёл, а вот как только солнце опустилось к горизонту, началось…

Сначала по одному, затем небольшими кучками стали подходить суровые обозлённые мужики и зарёванные бабы, и каждый норовил либо плюнуть в лицо, либо чем-нибудь плеснуть. Судя по запаху это как правило была моча и не всегда человеческая.

Какой-то бугай не придумал ничего лучшего как достать свой уд и непосредственно помочиться на привязанного к столбу пленника. Дурной пример оказался заразителен и вот уже целая свора с перекошенными от злорадства мордами, но при этом со сверкающими ненавистью глазами поливала Индру стараясь замочить его как можно выше.

С наступлением темноты навещать пленника перестали, оставив его в покое. Где-то за спиной развели костёр, и с его стороны послышались тихие мужские голоса. Во рту сдохла и засохла жаба. Сознание регулярно куда-то проваливалось ни то в сон, ни то в беспамятство.

Вдруг где-то невдалеке всплеснула крупная рыбина. Ничего особенного, но это почему-то всколыхнуло сознание пленника. Он приоткрыл единственный зрячий глаз косясь в сторону звука. Сердце отчаянно заколотилось, приводя весь организм в рабочее состояние, запитав его энергией из какого-то непонятного ему резервного источника.

Увиденное им в один миг вернуло умирающий уже разум к жизни. Там, чуть в стороне за редкой порослью камыша плавала огромная коряга, а из-за неё торчала до ужаса знакомая морда Ровного, одного из его ближников отчаянно жестикулирующего рукой. Полное имя этого пацана было Равный Богам, но сначала друзья укоротили его до Равного, а затем вообще до Ровного.

Индра встрепенулся, и пловец перестал махать, поняв, что его заметили. Торчавшая из воды голова напряжённо смотрела куда-то в сторону костра и тут же скрылась за корягой. За спиной послышались тяжёлые шаги, и пленник опустил голову прикидываясь опять дохлым.

Какой-то мужик, видимо один из охранников подошёл к нему вплотную. Постоял, ничего не предпринимая. Затем было слышно, как он отдалился к реке, шумно зачерпнул воду ни то большой чашей, ни то целой бадьёй судя по звуку, и сильная струя живительной прохлады ударила Индру в воспалённое лицо и зудящее тело.

Он встрепенулся и поднял голову стараясь опухшим языком захватить в рот хоть несколько капель живительной влаги. Мужик подошёл в упор и с какой-то озверелостью в голосе процедил сквозь зубы прямо в разбитое лицо:

– Только попробуй сдохнуть.

После чего так же медленно ушёл обратно к костру.

Голова из-за коряги вновь вынырнула. Рядом с первой показалась вторая и Индра узнал Щедрого, вернее Щедрого Мужа, но «мужа» по давней привычке всегда опускали. «Значит все здесь. Не бросили», – подумал удовлетворённо атаман.