Степень сравнения

— Эмине, дочь, твоё поведение просто непозволительно!

— А ещё нам летнюю практику обещали. Говорят, будем исследовать Гёбеклитепе[5].

— Это просто немыслимо! — ответила мать вполне искренне.

— Я сама в шоке, мама! Ты не представляешь! Я ведь мечтала об этом, — сказала Эмине с жаром.

— Я устала от этого разговора! — строго сказала мать.

— Я поняла, мам, я тоже тебя люблю!

Эмине мечтала, чтобы вся её семья освободилась от власти отца. Она с яростью вспоминала те времена, когда она пыталась отвоевать право ходить без платка. Эмине сражалась за своё право быть свободной. Она просто обязана была стать независимой, чтобы стать свободной.

И она успешно это сделала! Но в самый последний момент этот проклятый Бора-бей помешал ей получить разрешение на проведение раскопок. Впрочем, подумала Эмине, она выбиралась и не из таких ситуаций. В конечном итоге, если её выпихивают в дверь, она всегда может найти окно, в которое она влезет, впрыгнет, взлетит для чтобы прийти к своей цели.

Девушка дошла до своего дома и поднялась свою маленькую квартирку. Гёзлеме пахли просто невероятно. Эмине заварила себе крепкий чай и достала лакомство. Девушка с наслаждением вгрызлась в лепёшку и плюхнулась на табуретку перед крошечным столом.

Она открыла ноутбук и ввела пароль, чтобы проверить почту. В её почтовом ящике болталось одно непрочитанное входящее письмо. Эмине открыли его щелчком мизинца, чтобы не испачкать клавиатуру жиром.

Адресант был странный. «Osmanl?[6]», — прочитала она. Обычно Эмине такие письма не открывала, опасаясь заразить компьютер, но тема письма заставила её судорожно сглотнуть и податься ближе к экрану. «Разрешение на раскопки». Эмине забыла, что у неё за щекой остался недожёванный комок вкуснятины, и схватила мышку, не заботясь больше о чистоте.

'Эмине-ханым, прошу простить мне мою невежливость, я не назову Вам своего имени. Но я — истинный сын своей страны, и достаточно люблю историю, чтобы Вы могли называть меня Османцем. Как я уже упомянул, я являюсь горячим поклонником истории нашей с Вами родной страны. Как и Вы.

Я внимательно следил за Вашими успехами в учебе. Не удивляйтесь, некогда я имел непосредственное отношение к Стамбульскому университету и сохранил некоторые полезные знакомства, которые позволили мне наблюдать за Вашими стараниями.

Я могу сказать, что я доселе не видел ещё ни одного студента, столь полного любовью к науке и к истине. Ваше упорство в достижении цели делает Вам честь, и я глубоко уважаю Вас за это.'

Эмине опомнилась и быстро дочавкала комочек гёзлеме и прокрутила колесико мышки, чтобы продолжить чтение.

'Ваша бакалаврская работа была мне чрезвычайно интересна. Также хочу заметить, что я внимательно ознакомился с её содержанием и могу с уверенностью эксперта сказать, что имеющегося в ней материала вполне достаточно для того, чтобы дать вам магистерскую степень. Возможно даже, с этим материалом при некотором дополнении можно было бы даже побороться за степень доктора философии [7].

Я возмущён попытками некоторых членов комиссии снизить Ваш балл. Также я глубоко разочарован и расстроен тем, что Ваш благородный порыв изучать историю нашей страны непосредственно на месте её совершения был срезан на корню. Да. Я осведомлён и об этом.'

Эмине почти прилипла носом к экрану, она неловко сняла очки и бросила их на столик, едва не разбив. У неё почему-то похолодели пальцы.

'Я считаю, что подобные препятствия на пути юных умов выставлять просто преступно. Тем более, что причина для отказа, на мой взгляд, совершенно отвратительна. Я никоим образом не считаю, что женщины должны, как они выражаются, знать свое место.

В связи с этим я с огромным удовольствием применил все имеющиеся у меня связи для того, чтобы Вы получили разрешение на проведение раскопок в Конье, Бурсе и Сёгюте.'

В этот момент Эмине больно икнула. Её глаза, давно вылезли из орбит, она читала письмо с открытым ртом. Девушка с трудом верила, что этот текст ей не мерещится.

'К этому письму я прилагаю электронную копию разрешения на проведение раскопок. Также сообщаю вам, что на Ваш банковский счет перечислена сумма в один миллион турецких лир. Я надеюсь, что этих средств Вам хватит.

Я прошу прощения за столь наглое вмешательство в Вашу жизнь. И прошу в качестве благодарности одного — ни в коем случае не держать в секрете результаты Ваших исследований, какими бы безумными они ни были.

Желаю Вам удачи, Эмине-ханым!'

Эмине дрожащими руками открыла приложенный к письму файл. В нем на гербовой бумаге типографским шрифтом было выведено её имя и города, в которых ей разрешалось проводить раскопки. Эмине смотрела на фотографию, не шевелясь.

И вдруг она горько фыркнула. Кто-то просто подшутил над ней! Ее однокурсники знают о том, как ей хочется организовать собственную экспедицию. Тем более, об этом прекрасно знают Бора-бей и её отец.

Естественно, они оба осведомлены о том, что разрешение она не получила. Добить её — это вполне в духе её отца. Разрешение вполне можно нарисовать в любом графическом редакторе. Эмине захлопнула крышку ноутбука и взялась за телефон, чтобы позвонить матери и спросить, не хохочут ли там Бора-бей с её родителем в этот самый момент.

На экране смартфона висело обновление о непрочитанном смс-сообщении. Эмине открыла его и увидела сообщение от банка.

«Зачисление на счет: 1000000 турецких лир, ваш баланс 1003479,56 турецких лир.»

Мир пошатнулся. Эмине казалось, что пол под её ногами зашатался. Если бы она не сидела в этот момент на стуле, она бы точно упала на пол. Дрожащими пальцами она судорожно открыла приложение банка, ввела пароль и открыла баланс собственного счета.

Когда сумма, высветившаяся на экране, совпала с тем, что было в смс-сообщении, Эмине сглотнула. Во рту у неё мгновенно пересохло. Про деньги этот Османец сказал правду. Значит, возможно? Ведь это возможно, что разрешение на раскопки есть?

А если это правда, то значит, она сможет! Она сможет найти хоть что-нибудь! Она точно что-нибудь найдет! У неё впереди целый месяц до начала нового учебного года! Если она придет в Стамбульский университет, имея на руках хоть какое-то, хоть маломальское археологическое открытие, отношение к ней будет совсем другое, и она сможет общаться напрямую с ректором! Она сможет обойти этого проклятого Бора-бэя!

В её дверь уверенно постучали. Эмине подпрыгнула на месте, её сердце едва не выскочило из груди от испуга. На ватных ногах девушка подошла к двери и сипло спросила: