Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
Относительно формы запряжек повозок единого мнения нет. Долгое время считалось, что она была дышловой (Рыков П.С., 1925, с. 14, 15; Смирнов К.Ф., 1960, с. 261). Затем появилось мнение о возможности применения сарматами и оглобельной запряжки, которую они могли заимствовать в Средней Азии (золотая модель колесницы с оглоблями из Аму-Дарьинского клада) и передать затем в Европу. Во всяком случае, к рубежу нашей эры оглобельная запряжка известна уже в римских провинциях (Кожин П.М., 1969, с. 95).
Орудия труда, используемые сарматами, стандартны на всей территории их расселения. Наиболее частой находкой в погребениях как мужчин, так женщин и детей являются небольшие (длина 8-12 см) железные ножи с прямой или горбатой спинкой и коротким заостренным или округлым черешком (табл. 78, 27–29). Последний загонялся в деревянную рукоять, от которой на железе сохраняются лишь следы. Следует упомянуть о фрагменте необычного
Для проделывания отверстий в кожаных, а возможно, и в мелких деревянных изделиях сарматы использовали небольшие железные шилья с деревянными рукоятками и костяные проколки (табл. 78, 17–19). Последние являются принадлежностью обычно женских могил, как и бронзовые иглы, носившиеся в костяных или металлических игольниках. Только в женские могилы клали и глиняные, очень редко — каменные пряслица, надевавшиеся на конец веретена и помогавшие его вращению. Формы их довольно разнообразны, и иногда широкое основание или стенки пряслица украшены орнаментом (табл. 78, 21–25).
Чрезвычайно редко в сарматских могилах встречаются какие-либо землеройные орудия. Известны всего три находки втульчатых кельтов-тесел (табл. 78, 16), ширина рабочего края которых колеблется в пределах 4,5–6 см. На стенках могильных ям иногда остаются следы от работы этим орудием, что не исключает использования таких кельтов и как тесел.
Очень интересный набор орудий труда происходит из большого богатого кургана на нижнем Дону (Богаевский курган 13 — Капошина С.И., 1965, с. 50). Здесь на краю перекрытия лежали железная кирка, мотыжка и серповидные жатвенные ножи (табл. 78, 13–15). Исследовавшая этот курган С.И. Капошина писала, что на стенах могилы можно было видеть следы кирки и мотыги, а ножами был сжат камыш, покрывавший деревянный настил над могилой. Жатвенные ножи, нередко называемые в литературе серпами, были характерны для всей Восточной Европы второй половины I тысячелетия до н. э. — первой половины I тысячелетия н. э. (Минасян Р.С., 1978, с. 78, рис. 2, 11–15), включая Прикубанье (Анфимов Н.В., 1951б, с. 150, рис. 1, 1), а также лесостепную и лесную полосы (Краснов Ю.А., 1971, с. 66–68, рис. 49). Кочевники использовали эти ножи для жатвы трав, которыми они подкармливали скот, и камыша, широко применявшегося сарматами в погребальном обряде. Форма найденной в Богаевском кургане мотыги является обычной для мотыжек боспорских поселений, где они были достаточно широко распространены и применялись для обработки земли (Кругликова И.Т., 1975, с. 170–172, рис. 78). Так же редко и только в богатых могилах сарматов встречаются железные топоры. Но известны они пока только на территории междуречья Волги-Дона, в частности в одном из очень богатых погребений Жутовского могильника (Шилов В.П., 1975, с. 150).
Предметы туалета, употреблявшиеся сарматами, объединяют серию вещей, куда входят зеркала, костяные ложечки и пиксиды, стеклянные флакончики, алебастровые и металлические сосудики и другие находки.
Сарматские зеркала встречаются главным образом в женских погребениях, но изредка попадаются и в мужских. Для этого времени характерно несколько типов зеркал. Наиболее распространенными, составляющими неотъемлемую часть среднесарматского археологического комплекса, были плоские, довольно тонкие литые диски без ручек, как правило, прокованные по краям (табл. 80, 22). Диаметр их колеблется от 6 до 10 см, но чаще всего в пределах 6–8 см. Носили, их, по-видимому, в деревянных и кожаных футлярах, которые могли подвешивать к поясу. В погребениях нижневолжских сарматов иногда встречаются зеркала с большими массивными дисками диаметром до 18 см (Калиновка).
Изредка плоские зеркала имели небольшие выступы (табл. 80, 24) или выемки, с помощью которых обычно крепились деревянные или костяные рукояти. Генетически этот тип зеркал связан с савроматскими формами и с небольшими модификациями существовал у сарматов вплоть до II — начала III в. н. э. Но следует заметить, что плоские дисковидные зеркала диаметром 5–9 см во II в. до н. э. — II в. н. э. получили очень широкое распространение по всему Северному Причерноморью, включая позднескифское население нижнего Днепра (Золотая Балка — Вязьмитина М.И., 1972, рис. 6, 1, 8; 12, 1; 14, 1), Крыма (Неаполь скифский — Погребова Н.Н. 1961, с. 136, рис. 14, 2; с. 162, рис. 33, 13; могильник у дер. Ново-Отрадное — Арсеньева Т.М., 1970, с. 85, рис. 2, 13), а также жителей Прикубанья (Анфимов Н.В., 1951а, с. 184, рис. 13, 2). Не исключено, что в этих районах они могли восходить к предшествующим скифским и меотским формам. Однако повсеместное господство в данное время маленьких дисковидных зеркал не исключает возможности влияния сарматских традиций на культуру населения Северного Причерноморья.
Очень интересно плоское прямоугольное зеркало (табл. 80, 28; размер 7,5x9 см), найденное в одном из диагональных погребений II Бережновского могильника (Синицын И.В., 1960, с. 47, 48). Параллелей в сарматских памятниках оно не имеет. Однако на Боспоре — в Пантикапее и его округе — найдено более 10 прямоугольных зеркал. Одно обнаружено в Танаисе. Основная часть этих зеркал, особенно экземпляры небольшого размера, — продукция италийских мастерских I–II вв. н. э. Там же делали встречающиеся на Боспоре круглые зеркала с перфорацией (Сорокина Н.П., Трейстер М.Ю., 1983, с. 146–151). Одно такое зеркало найдено в сарматском погребении II в. н. э. у хут. Шульц (табл. 80, 52; Шилов В.П., 1972).
Пользовались сарматы и другими видами зеркал. Это были сравнительно небольшие экземпляры (диаметр 10–14 см) с утолщенным округлым валиком по краю диска и металлической ручкой-штырем, который загонялся в деревянную или костяную оправу. Изредка штыри отсутствовали, а рукоять из другого материала крепилась прямо к диску. Сама по себе эта форма господствовала в предшествующей прохоровской культуре, хотя продолжала существовать и далее, изредка встречаясь во II–I вв. до н. э. и даже в I в. н. э. Однако к концу прохоровского времени появилась разновидность описываемого типа, отличающаяся от основной формы наличием конического выступа в центре оборотной стороны диска (Мошкова М.Г., 1963, с. 42, 43). В среднесарматское время изменяется весь облик зеркал этой разновидности: уменьшается диаметр диска (обычно 9-11 см, изредка до 15 см), утолщается и делается шире валик по краю диска. Иногда он украшается фасетками (табл. 60, 23, 26). На некоторых экземплярах между валиком и центральным выступом появляется орнамент (Битица, бассейн Псла). В таком виде зеркала с утолщенным валиком доживают до II в. н. э.
Связь с предшествующей раннесарматской формой очевидна. Однако споры о происхождении зеркал с утолщенным валиком и коническим выступом в центре продолжаются долгие годы (Rau P., 1927, s. 91; Хазанов А.М., 1963, с. 65; Заднепровский Ю.А., 1971, с. 137–139; Литвинский Б.А., 1978, с. 83–85), поскольку территория их распространения чрезвычайно широка — евразийские степи, включая Предкавказье, а также Прикубанье и Крым, Средняя Азия, северо-западная часть Индии, северный Афганистан, северные провинции Ирана. Даже сейчас, когда количество находок подобных зеркал значительно возросло, вряд ли можно окончательно решить вопрос об их генезисе. Следует, правда, учесть, что ни в одной культуре кочевых племен, тем более оседлых, зеркала не были столь популярны, как у сарматов. Вероятно, что именно в их среде или под влиянием их вкусов и потребностей появилась новая форма зеркал, быстро и широко распространившаяся на огромной территории. Культурные и производственные центры Средней Азии, тесно связанные с сарматами, могли усовершенствовать и всячески варьировать этот тип, а главное — быть передатчиком его далее на юг и восток. О существовании контактов с мастерскими Средней или Передней Азии свидетельствует интереснейшее зеркало из Соколовой Могилы (I в. н. э.). Серебряная ручка этого зеркала изображает сидящего мужчину со скрещенными ногами и ритоном в руках. Миндалевидный разрез глаз, очертания бровей, да и общий облик говорят о восточном типе лица (табл. 79, 8; Ковпаненко Г.Т., 1980, с. 175, рис. 14).
По-видимому, именно эти небольшие сарматские зеркала с широким валиком и конической выпуклостью в центре, которые, несмотря на стандартность типа, имели широкий диапазон вариабельности, послужили прототипом для создания маленьких зеркал-подвесок, распространившихся в позднесарматской культуре. Поэтапная схема этого развития, предложенная В.Б. Виноградовым и А.В. Петренко (1977, с. 45), в общих чертах справедлива. Правда, переходные варианты зеркал, подобные кубанскому экземпляру из Зубовского хутора, известны и в глубинных степных районах сарматских кочевий (Восточный Маныч, левый берег, группа II, курган 36), тесно связанных с Танаисом. Поэтому, говоря о месте происхождения зеркал-подвесок, нельзя исключить и металлургическое производство, существовавшее у оседлого населения нижнего Дона, бывшего одним из основных поставщиков всевозможных изделий сарматским племенам.
Сформировавшийся в I в. н. э. новый тип зеркал-подвесок (диаметр 3–5 см) с более или менее широким ободком по краю диска, небольшим коническим выступом в центре его и короткой прямоугольной ручкой с отверстием представлен уже в погребениях среднесарматской культуры (табл. 80, 25, 27). Знаменательно при этом, что найдены такие зеркала на Дону, в Приазовье и даже на правобережье Днепра (Усть-Каменка). Последний экземпляр (табл. 80, 27) лишь размерами и дырочкой в ручке отличается от своих прототипов.