Степи нужен новый хозяин

— Не хочет, — смущенно выдавил Туп.

— И что?! — изумлению Пыха не было предела. — Когда и кому это мешало?

— Это женщина тах, — Туп обреченно взмахнул рукой.

— Туп поймал женщину тах?

Гость кивнул.

— Пытался сделать с ней чпок-чпок?

Отрицательное мотание головой.

— И притащил в стойбище Пыха?! Чтобы тах убили не только Тупа, но и Пыха?!

Туп с убитым видом разглядывал землю у себя под ногами.

— Отродье земляной свиньи, — вскричал Пых, свирепея. — Зачем такому болвану потребовалось нападать на женщину тах?! Зачем вообще такому ничтожеству женщины?!

Туп молчал. А Пых распалялся всё сильнее. Ругательств родного языка не хватало, и Пых активно вставлял подслушанные у людей рю. Смысла слов Пых не понимал (и был бы очень удивлен, если бы узнал), но звучали они крайне экспрессивно.

— Почему старая Чмо в младенчестве не оторвала яйца этой личинке навозного жука, — орал Пых, — и не скормила оторванное стервятникам?! Что молчишь, убожество?

Туп в очередной раз грустно вздохнул:

— Туп думал, мудрый Пых знает, что делать с женщиной тах…

— Туп думал?! Туп, оказывается, умеет думать?! А то, что тах сначала делают тах-тах, а уже потом разговаривают, старая Чмо Тупу не рассказывала?!

— Рассказывала…

Любой другой, сказавший Тупу намного меньше обидных слов, уже лежал бы с раскроенной головой. Но здоровяк понимал, что вляпался в крайне неприятную историю, втянул в неё ни в чем не повинного Пыха, и если тот не придумает выхода…

Пых вдруг успокоился.

— Тах вернулись, — произнес он. — У тах пропала женщина. Тах пойдут по следу, найдут похитителей и убьют. Что делать?

— Убить? — спросил Туп.

— Тогда тах будут искать убийц. Найдут и убьют!

— Отпустить? — оживился здоровяк.

— Чтобы женщина привела тах к нашим стойбищам? Заткнись, тупица! Спасение само едет к нам! Мы отдадим женщину тах людям рю. Рю нужны женщины!

— Никогда Туп не отдавал женщин без боя! — взвыл Туп. — И с боем тоже не отдавал!

— Всё когда-нибудь происходит в первый раз, — философски заметил Пых, страшно довольный найденным решением. — Туп может предложить О-рю подраться за женщину тах. Честное слово, если О-рю вскроет Тупу глотку, как урру в стойбище Тана, мудрый Пых совершенно не расстроится!

[1] Тру — мамонт

[2] В языке аборигенов понятия "охотник", "воин" и "боец" обозначаются одним словом. Не видят дикари разницы.

[3] Урр — пещерный медведь

7 сентября четвертого года. Стойбище Пыха

Всадник вынесся на вершину холма и остановился, оглядывая окрестности. Самый обычный всадник. Короткая, до пояса кожаная куртка, кожаные же штаны, сапоги — тоже кожа. На голове полоска, украшенная орлиными перьями. Оружие. Копьё и лук за спиной, колчан на левом плече. На правом бедре — ещё один, немного короче, но шире. На шее ожерелья из клыков убитых врагов. Именно ожерелья, пять штук. И скоро придется заводить шестое, слишком тесно сидят трофеи.

Конечно, если присмотреться, можно было заметить некоторое разночтение в эпохах и территориях. Кожа явно местной выделки, хотя качеством выше обычного. Много выше. А покрой ближе к двадцатому веку от Рождества Христова. Подошвы сапог вырезаны из автомобильных покрышек. Полоска на голове флисовая. А вставленные перья наводят на мысли о доколумбовой Америке. Лук — восточный, эвенкийский или якутский. Копьё похоже на русскую рогатину, но ощутимо отличается: чувствуются и восточные мотивы, и западные. Здесь и сейчас такое зовут нагибатой. А дротики в коротком колчане — плюмбаты, Римская империя! Точнее, аурумбаты, плоховато в этих краях со свинцом, зато золота навалом! Ну а ожерелье — это местное, самобытное. Хотя таких "богатых" днем с огнем не сыщешь!

Но главное несоответствие — скакун, шедший под человеком без какой-либо упряжи. Сравнительно короткие мощные лапы заканчивались не копытами, а внушительными, хотя и не выдвинутыми когтями, мускулистое тело покрывала белоснежная жесткая шерсть, большая лобастая голова и пара великолепных клыков, опускающихся значительно ниже подбородка. Человек ехал на саблезубом тигре. Страшном звере, на языке аборигенов называемом тем же словом, что и смерть: "Рю".

— Ну что, Снежок, — Олег спрыгнул на землю и с хрустом потянулся, — отдохнем или не будем терять время? Становище Пыха уже видно.

Зверь скривил морду в страдальческой гримасе. Мол, мне хоть башкой об пень, хоть пнем по башке… Не люблю я этого. Но надо, значит надо!

— Да ладно, ладно, — рука смеющегося человека потрепала загривок зверя. — В целом, я с тобой согласен, мог бы и пешком дойти. Но уж больно сильное впечатление производит на аборигенов наше совместное появление. Особенно на незнакомых. А у Пыха гости.

Снежок зевнул, распахнув пасть на треть окружности и улегся в траву, всем видом демонстрируя безразличие. Мол, наше дело маленькое: скажут съесть — съедим, скажут сожрать — сожрем, в общем приказ выполним обязательно: употребим в пищу предписанным методом. А пока приказа нет, жертва может ненадолго расслабиться.

Олег растянулся рядом со зверем. Саблезубы сильны и очень выносливы. Для кошачьих. То есть бежать могут быстро, но недолго. Или небыстро, и даже сравнительно долго. Но налегке. А с грузом — извините. Быстрее получается, если бежать рядом со зверем. А так — каждые двадцать минут привал. Правда, и восстанавливаются зверюги очень быстро. И, конечно, никакого седла или упряжи. В бою надо драться не на саблезубе, а рядом с саблезубом. Ещё лучше на небольшом отдалении.

Нет, не зря столько возились с котятами! Хотя какие, к черту, котята! Здоровенные зверюги, гроза саванны и окрестностей, у самих целый выводок детёнышей подрастает. Интересно, в найденном помете было пять котят. А во втором поколении четко по три. И у Милки, и у Фифы, и у Няши. Интересно, это от генетического однообразия, или просто по молодости? А ещё интересно, что если верить Ниндзе, то в каждом помете есть потомство и Пузика, и Снежка. Эвенк к вопросу размножения четвероногих серьезно относится. Даже табличку на каждого котенка завел: кто кому сын-брат-сват… Непонятно зачем, и так ясно, что все родственники. Впрочем, потомственному звероводу виднее. А Олегу важно что в придачу к пяти матерым зверям имеется девять годовалых кошар, тоже представляющих собой серьезную силу. Первое поколение в этом возрасте завалило покусившегося на Галку медведя.

Смешно. Четыре года назад попаданцы боялись нос высунуть из своего леса. А сейчас Олег спокойно разъезжает по степи в одиночку. Точнее в паре со Снежком. Серьезное добавление. Впрочем, и совсем в одиночку — не проблема. Олег прикоснулся к ожерелью. Орлиный клюв, первая весомая победа. Клыки саблезуба. Памятник собственной глупости и самонадеянности, к счастью обошедшийся без последствий. А этот мишка — предмет гордости. Красиво положен, и по делу. Зуб мамонта. Всего один. Ему здесь вообще не место, это не бой, а тупое убийство беспомощного гиганта, чья шкура потребовалась людям. Но зуб на ожерелье носить надо, уважение местных не мешает. И сэры, сэры, сэры… Тупые агрессивные подобия людей. Хотя почему подобия? Сколько таких в двадцать первом веке? "Эй, пацанчик, мелочь есть? А если найду?". А если пацанчик окажется не беспомощной жертвой, а человеком рю? Жаль, в том времени не принято выбивать у сэров клыки и вешать на шею победителю.

Хотя всё относительно. Первая схватка с тупыми и агрессивными сэрами чуть не закончилась потерей Чумы. Это сейчас Олег выбивает двуногую заразу методом монгольской конницы: подъехал, пострелял, как подбежали слишком близко, отъехал, ещё пострелял. И так пока противник не кончится. Вырезал стрелы, собрал зубы, прибавил нитку в ожерелье. Скучная, монотонная работа…

С другими аборигенами интересно общаться. А с некоторыми даже приятно. Насчет же мозгов… Что кроманьонцы, что неандертальцы никак не тупые дикари. То есть дикари — безусловно, но вот с умом и сообразительностью ситуация иная. Уж по любому местные гоу куда толковее историков, пытавшихся реконструировать их жизнь. Какие толпы по сто человек? Один охотник может подкрасться и добыть одну антилопу. А сто охотников? Смогут убить сто антилоп? Да таких стад не бывает! А если и попадется, то что? Олег представил, как сотня человек подкрадывается к стаду, и даже не засмеялся, неприлично заржал. Нет, конечно, существует ещё и загонная охота. Вот только для этого надо, чтобы загоняемые звери боялись охотников. Мудрый Пых, интереснейшая личность, рассказывал про охоту на мамонтов, произошедшую лет тридцать назад. Очень поучительно! И то же самое выйдет с быками, да и любым другим сильным зверьем. А мелочь, которая бросится наутек… Как заставить её бежать куда надо охотникам? Подходящих мест в степи не так много! Для успеха число загонщиков должно значительно превышать число загоняемых. Никак не выйдет каждому по антилопе.