Степи нужен новый хозяин

С хищниками ситуация не лучше. Человек с существующим ныне оружием способен отбиться от волка. Но против саблезуба, льва или медведя у него ни одного шанса. И неважно, один человек или сотня. Чтобы ударом копья с каменным наконечником нанести хищнику серьезную рану, нужен очень точный и сильный удар. По двигающейся, точнее, атакующей зверюге так попасть — из области фантастики или невероятного везения. То есть отбиться не получится. А вот шансы подвергнуться нападению увеличиваются пропорционально численности племени. Охотясь на мелкую добычу, хищник норовит напасть на большое стадо: в сутолоке панического бегства кого-то обязательно собьют или затопчут. Добыча будет. А с маленькой группой, скорее всего, не повезет. Увидев пять человек тот же саблезуб проходит мимо. А на толпу бросается. Но человек не антилопа. Он медленнее почти всех хищников. И напавший продолжит резать, пока поблизости будут жертвы. Одним детенышем, как рассчитывал Тан с тем медведем, не отделаешься!

А ещё в большой толпе неминуемо взыгрывает мужское либидо и вызванное им биение себя кулаком в грудь. Не соперничество, кто больше добычи принесет, а борьба за власть в самом простом и неприкрытом виде. И если в двадцать первом веке альфа-самцы уничтожают противников морально и финансово, то здесь исключительно физически. А аборигены драться друг с другом не любят. Показательно, между прочим.

Вот и выходит, что выгоднее жить небольшими семьями. А решение проблемы расширения генофонда (аборигены и слов таких не знают) нашли простое и гениальное. Обмен детьми. Не взрослыми, сложившимися личностями с многочисленными хотелками и тараканами в головах, а ничего не соображающими крохотульками от пары месяцев до двух лет. Ребенок вырастает в неродной семье, как в родной. Но генетически он чужой! Многие в двадцать первом веке до этого бы додумались? Впрочем, у каждого времени своя дурь…

А в двадцать первом веке Олег ещё учился бы. Нет, если остался в школе, уже отмучался бы, но ведь собирался после девятого класса в Рязань, так что вовсю тянул бы курсантскую лямку. Курсант О-рю Лабжинов, младший по возрасту из воинов рю, с личным кладбищем на пять ниток зубов. Олег представил себя в парадной курсантской форме с ожерельями поверх кителя, прыснул и, поднявшись, кивнул Снежку:

— Пошли, брателло! Дела зовут, а сложностей, надеюсь, не предвидится.

Въезд в стойбище — целый ритуал, в создании которого Олег в своё время принял деятельное участие. Остановить Снежка чуть в отдалении, спешиться, подойти к хозяину. Остановиться. Первое слово за ним.

— Пых видит отважного О-рю, — важно сказал Пых. — Хороша ли была охота?

— О-рю видит Мудрого Пыха, — отзеркалил Олег. — Очень хороша, а как охота Пыха?

— Тоже неплоха, — кивнул хозяин.

Назвать Пыха стариком рука не поднимается, хотя по здешним меркам он настоящий долгожитель, лет пятьдесят, а то и больше. Да, волосы поседели, лицо покрыто морщинами, но спина — прямая, плечи — широченные, а бугры мускулов не может скрыть даже куртка из толстой кожи буйвола. Буйвола, кстати, завалили Ниндзя с Пузиком месяц назад, и большая часть шкуры после обработки ушла в Рим, но Пых выпросил и себе кусочек на "нужды семьи". Видим "нужды"! Демонстративная лояльность людям рю — официальная политика Мудрого Пыха.

Олег повернулся к второму аборигену. Тот пришел раньше, значит именно он и должен начать разговор. Крупный кроманьонец (размерами с Бульбу, не меньше) поморщился, но произнес ритуальную фразу:

— Туп видит О-рю.

— О-рю видит Тупа. Хороша ли охота?

У Олега про охоту уже спрашивали, так что Туп имел право пропустить ритуальный вопрос. Вот только Пых бы этим правом ни за что не воспользовался. Впрочем, это проблемы Тупа, а не Олега. С десятком зубов мелких хищников на ожерелье хамить серьезным людям — не комильфо.

Формальности выполнены, и пошел обычный разговор обо всем и ни о чем. Угощение гостям аборигены не выставляют. Иначе половина степи только и делала бы, что наносила визиты соседям. А так это редкость: тащиться чёрт-те куда запросто так желания у народа не возникает. Болтать попусту аборигены не любят.

Потому Малой собирался быстро обменяться новостями и двинуться дальше. Никаких конкретных дел к Пыху, а тем более к мрачному Тупу, у него не было.

Зато были у аборигенов.

— Людей рю по-прежнему интересуют женщины? — издалека начал Пых.

— Кого же они не интересуют? — пожал плечами Олег. — Какая-то семья лишилась кормильца?

Пых отрицательно покачал головой:

— Нет. Но Туп поймал чужую женщину. У Тупа хватает женщин, эта ему не нужна.

— Зачем тогда ловил? — Малой сделал вид, что удивился. Именно сделал вид. То, что этот Туп, мягко сказать, туповат, видно невооруженным глазом.

— Так вышло, — неуверенно пробормотал Туп.

— Это хорошая женщина, — соловьем заливался Пых. — Молодая, сильная…

"Интересно, — подумал Олег. — Похоже, пойманная баба жжет им руки хуже динамитной шашки с горящим фитилём. И не только глупому Тупу, но и хитрюге Пыху. А ведь он её не ловил, вроде как не при делах. В чем дело?"

— Туп хочет отдать женщину людям рю?

— Туп никогда никому не отдавал женщин! — взревел здоровяк.

Пых сокрушенно покачал головой:

— Туп предлагает поединок за женщину.

Олег внимательно посмотрел на Тупа, потом на Пыха. Первый явно не понимает, что со своей деревяшкой против нагибаты у него просто нет шансов. А второй… Похоже, Мудрый Пых совсем не против смерти здоровяка. А вот Олегу это ни к чему. За четыре года попаданцам удалось не убить ни одного человека. Незачем было. У людей рю репутация великих охотников и торговцев, а не убийц. И портить её… Можно, конечно, не убивать. Но вот не искалечить будет трудно. Нагибата — не инвентарь для ритуальных плясок!

— О-рю хочет видеть женщину.

Пых пихнул Тупа локтем. Тот нехотя поднялся, махнул рукой, зовя за собой.

С первого взгляда Олег понял: драке быть! Эту девчонку он не упустит. Просто не имеет права. И дело не только в том, что Пых не соврал: молодая и сильная. И, красивая, что тоже немаловажно. Одни голубые глаза чего стоят. Но главное совсем в другом. Кроманьонский тип, но белая кожа. Да, загорелая, но изначально светлая. И одежда! Штаны и куртка из оленьей кожи отличной выделки. Кабаньи сапоги. Да вообще сапоги! Аборигены ходят босиком, лишь зимой наматывая на ноги куски шкур. И рубаха! Полотно явно растительного происхождения. Достаточно прочное, если выдержало неминуемую драку при захвате. Кстати, попытки изнасилования не было, в исполнении Тупа этого и шкура буйвола не выдержит! Так-так-та… Олега озарило:

— Тах?

— Тах! — гордо выпрямился Туп.

Пых удрученно развел руками. Хитрость не удалась: сейчас О-рю откажется от опасного подарка, который ещё и не подарок, и разбираться с тах придется Пыху…

— Хорошо! — прервал раздумья аборигена Малой. — Бой будет. Без оружия. О-рю не хочет убивать Тупа!

Рискованно? Возможно! Туземец на полголовы выше, килограмм на тридцать тяжелее и, наверняка, прилично сильнее. И что? Зря что ли с Олегом занимались лучшие рукопашники папиной части? Да и здесь он не прекращает тренировок. Чем больше шкаф, тем громче падает! Олег аккуратно сложил оружие и ожерелья под ноги Снежку:

— Ты не вмешиваешься. Понял, дружище.

Ироничный взгляд саблезуба выразил простейшую мысль: "Выигрывай, дружище, тогда не вмешаюсь. А вздумаешь помирать — извини. У меня приказ". Малой покачал головой. А ничего так, страховочка! Килограмм под триста весом.

Вмешиваться Снежку не пришлось. От первой атаки противника Олег просто уклонился, не забыв провести подножку. Туп даже падать нормально не умел, рухнул плашмя, едва успев выставить вперед руки. Вскочил, снова бросился вперед и, естественно, снова попался. На этот раз Олег бросил противника через бедро с выводом правой руки на болевой. И чуть не нарвался. Не обращая внимания на боль, Туп рванулся, выворачивая руку из сустава, и Малой еле успел уклониться от захвата левой лапы кроманьонца. Естественно, об удержании речи уже не шло. Попытка на этом завершить поединок тоже не прошла. Правая рука Тупа висела плетью, но ни сам здоровяк, ни Пых не считали это основанием для остановки схватки. Мол, пустяки, дело житейское. Зато Туп начал осторожничать, уже не рискуя бросаться сломя голову. Пришлось Олегу атаковать самому. Мельница против противника значительно тяжелее — не самый простой прием, зато с него Олег отработанной связкой переходил к удушению. После боя, конечно, в голову пришел с десяток вариантов красивых и простых решений. А вот здесь и сейчас… Впрочем, всё прошло, как по маслу, разве что душить Тупа пришлось до потери сознания. Только тогда Пых признал победу Олега.