Стигма

– Нет.

Можно было бы добавить что-то вежливое, но я не из тех, кто говорит «спасибо» без веской причины.

Джеймс опустил голову и кивнул. Одна рука в кармане, в другой дымилась сигарета. Он какое-то время смотрел на тротуар, прежде чем спросить тихим голосом:

– Ты все еще на меня злишься?

Я уткнулась в воротник пальто, глотая ответ.

Да. Может быть. Не знаю. В любом случае то, что случилось, мне не понравилось, и обсуждать здесь нечего. Джеймс действительно перегнул палку.

Я молчала, мои волосы заскользили по лицу, когда легкий ветерок пронесся по переулку мимо уличных фонарей и пожарных лестниц.

Он подождал немного, потом вздохнул.

– Мне жаль, что так вышло.

Я слегка напряглась.

– Зора сказала, что вчера подходила к стойке… а меня там не было. И ты ничего ей про меня не сказала, – произнес он мягким голосом. – Я это ценю. Спасибо.

– Учти, это последний раз, когда я тебя прикрывала, – ответила я, наконец заговорив. Я помогла Джеймсу, но он должен понять, что я не собиралась потакать его саморазрушительному поведению. – Я соврала ради тебя, но больше этого не сделаю. Если ты снова что-нибудь такое выкинешь, я пойду и настучу на тебя Зоре.

Джеймс едва заметно кивнул.

– У меня нет проблем с алкоголем. Я пью, только когда нервничаю или злюсь.

– Тогда ты легко с этим справишься.

Меня не волновало, что я выгляжу в его глазах злобной занудой. Речь шла о работе, поэтому я не допускала никаких компромиссов.

Джеймс скривил губы, но, когда заговорил снова, я услышала в его голосе примирительные нотки.

– Постараюсь, – сказал он, поднося сигарету ко рту.

Его ореховые глаза перехватили мой взгляд, и какое-то время мы стояли, глядя друг на друга и обдумывая услышанное. Пока наши взгляды нащупывали точки соприкосновения, неприятное напряжение между нами постепенно рассеялось.

Передо мной стоял знакомый мне Джеймс – добродушный, общительный, с веселыми глазами. От чокнутого парня, который прошлым вечером доводил меня до белого каления, не осталось и следа.

Однако кое-что меня все же беспокоило. Нужно обсудить эту тему не откладывая, хотя я предпочла бы сделать вид, что ничего не произошло.

– Случилось и еще кое-что.

Джеймс с любопытством посмотрел на меня. Я вздохнула, набираясь смелости.

– Вчера вечером… ты хотел меня поцеловать.

Джеймс зажмурился и закашлялся, словно подавившись сигаретным дымом, так что даже схватился рукой за перила лестницы.

– Что? Это как?

– Никак. До этого не дошло, но у меня есть все основания полагать, что ты собирался это сделать.

Джеймс смотрел на меня долгую минуту, в течение которой он, казалось, переваривал услышанное. Затем опустил голову и смущенно взъерошил волосы. Я не видела выражения его лица, но мне показалось, что он… улыбался.

– Слушай… как нехорошо получилось… Мне прям стыдно…

Я была удивлена, увидев его веселое лицо. Похоже, он не собирался воспринимать ситуацию всерьез. Он вообще понял, что я ему сказала?

– Вот почему ты сегодня на меня не смотрела?

– Это не смешно, – упрекнула я его.

– Ну это как посмотреть…

– Ты должен пообещать мне, что подобное не повторится!

– Ладно, Мирея… Ты, конечно, красивая, спору нет, – сказал он с хитрой улыбочкой, – но, как ты знаешь, вчера я был не в себе. Да и, честно говоря, ты для меня молода, я предпочитаю… зрелых женщин.

Ничуть не успокоенная этими словами, подозрительно прищурившись, я посмотрела на Джеймса.

– Ты считаешь меня красивой?

– Любой мужчина посчитал бы тебя красивой, – сказал он полушутливым тоном. – Тебя это напрягает?

Если честно, да. Непонятно почему, но это так, и точка. И потом, красавицей всегда была мама. Она умела сиять. С ее золотисто-каштановые волосами и милыми, как у олененка, глазами, она была создана для того, чтобы ею любовались и восхищались.

Я на нее не похожа.

– Я хочу, чтобы между нами все было в порядке, – уточнила я, навсегда закрывая тему.

– Так и будет.

– Обещаешь?

– Конечно. Хочешь, скрестим мизинчики? Так тебе будет спокойнее?

Джеймс с улыбкой протянул мне оттопыренный мизинец, и я укоризненно посмотрела на него, мол, я не маленькая девочка, черт возьми.

Джеймс закатил глаза.

– Ладно, не буду лезть к тебе с поцелуями, если ты это хочешь услышать. Вчера я выпил, флиртовал с красивой девушкой и мало что соображал… Успокойся, как женщина ты меня не интересуешь. Я не планирую соблазнить тебя в промежутке между одним дайкири и другим. Клянусь, – заключил он, стараясь, чтобы его слова звучали шутливо, но в то же время убедительно.

Я недоверчиво посмотрела на Джеймса и, в конце концов, решила ему поверить.

Хорошо, что мы все прояснили. Не хочется, чтобы в клубе возникали неловкие ситуации, особенно связанные с Джеймсом. Нам работать бок о бок каждый день, и сложности ни к чему.

Джеймс сделал последнюю затяжку, бросил сигарету, наступил на нее ботинком, а я вспомнила, как он сказал мне вчера: «Ты была бы просто счастлива, если б я убрался с твоей дороги».

Нет! Это неправда. Я рассчитывала на Джеймса, ведь он может многому меня научить. Да, у меня был Том, но мы с ним не на равных: я – ученица, он – наставник. Но теперь жизнь стала другой, и, конечно же, мне не помешает напарник.

– Больше вчера ничего не случилось? – спросил он, и его слова зависли над нами в морозной тишине. Они дрожали, хлопали крыльями, пытались улететь.

– Нет!

Джеймс засунул руки в карманы куртки, отвернулся и посмотрел куда-то в переулок. Я повернулась к нему спиной, собираясь идти домой. Прикрыла рот шарфом и поплотнее закуталась в пальто.

– Тогда до завтра, – сказала я на прощанье и побрела по переулку, прочерчивая в голове путь, который приведет меня к дому, как вдруг Джеймс окликнул:

– Подожди!

Я оглянулась, наверное, забыл сказать что-нибудь важное.

Театрально ощупывая себя, Джеймс крикнул:

– У тебя случайно нет номера той блондинки, которая приходила вчера вечером? Черт, она написала мне свой телефон на салфетке…

Инвентаризация оказалась не таким уж неприятным занятием.

Правда, пришлось играть роль вьючного животного и терпеть командиршу Кристин, которая носилась по залу как одержимая с регистрационным журналом в руке, но в целом все было терпимо.