Стигма

Кто-то постучал в дверь. Я насторожилась, как зверек. Слезла с дивана и остановилась в прихожей. Затем медленно повернула замок, опустила ручку и слегка приоткрыла дверь. Мне достаточно было увидеть его мельком, чтобы вздрогнуть всем телом.

Черт! Я попыталась закрыть дверь, но Андрас оказался быстрее – просунул ботинок в щель.

Проклятье! Почему я не надела цепочку?

Я стиснула зубы, когда Андрас отпихнул меня, и мне пришлось отступить под натиском его резких, решительных движений.

Я сделала несколько шагов назад и возмущенно сжала кулаки.

– Какого черта ты делаешь? Нарушаешь границы частной собственности!

– И это говорит та, что любит шнырять по чужим домам, – пробормотал он, раздраженный тем, что я только что попыталась сопротивляться.

– Убирайся отсюда, или я вызову полицию!

Андрас пинком закрыл дверь. Потом привалился к ней спиной, и деревянная створка заскрипела под его тяжестью. Андрас скрестил мускулистые руки и нацелил на меня свои зрачки-стрелы.

Я покосилась на кухонные ножи. Он проследил за моим взглядом и все понял. Наклонил голову и чуть прищурился, фокусируя на мне взгляд юрких свирепых глаз.

– Значит, ты все еще хочешь чем-нибудь меня пырнуть.

– И никогда не расхочу, – сердито прошипела я, уверенная, что он набросится на меня, как пума, если я сделаю хотя бы шаг в любую сторону.

Поэтому я осталась там, где была, настороженно, с опаской поглядывая на этого жестокого ненасытного зверя, который вызывал во мне самые худшие чувства.

В конце концов, я всегда могу запустить в него кактусом…

– Чего тебе нужно? – спросила я ядовито, надеясь отравить его своим тоном прямо здесь и сейчас. На мгновение я представила, как он хватается за горло и падает на колени, но, к сожалению, фантазии мои тут же разлетелись вдребезги.

– Не знаю, посмотрим, – растягивая слова, ответил он. Его низкий голос звучал хрипло. – Чего я могу от тебя хотеть?

Я посмотрела на его широкие плечи, на скрещенные руки, на склоненную голову – поза наглеца и нахала. Но полные губы и мрачный взгляд излучали живое, пульсирующее очарование, такое сильное, что кружилась голова.

Он и правда был похож на ангела-бунтовщика, изгнанного с небес. Казалось, он сам об этом знал, потому что улыбался как сумасшедший или как глупый мальчишка.

– Что бы это ни было, мне все равно, – буркнула я.

Мне хотелось, чтобы он ушел, его присутствие меня нервировало. У Андраса была поразительная способность портить все, чего касалось его дыхание.

– А мне не все равно, – бросил он так резко, что я вздрогнула.

У меня даже задергался глаз, я не поспевала за сменой его настроения. Неприятная дрожь пробежала по телу, и воздух как будто сгустился. Мысль о том, что я наедине с ним, напугала меня до смерти.

– Моя личная жизнь тебя не касается. Ни при каких обстоятельствах. Ты никому не расскажешь о том, что сегодня произошло. Скажи, что все поняла.

Я настороженно смотрела на него, в горле пересохло.

– Почему?

– Скажи, что поняла меня, – повторил он таким тоном, что я опять вздрогнула.

Мои глаза заметались, прежде чем снова остановились на нем. Я не хотела, чтобы он прочитал в моем взгляде жгучее желание убежать от него как можно дальше. Это… это моя квартира, черт возьми! Он не имел права приходить сюда и вести себя как ему вздумается!

– А иначе что будет? – осмелилась я выдавить из себя.

Андрас не улыбнулся, но в его глазах вспыхнула искра. Передо мной стояла гиена с широко раскрытой от смеха пастью и зубами, похожими на острые ножи.

Боже мой!

– Попробуй сама представить. Посмотрим, хватит ли у тебя воображения.

В другой ситуации я рассмеялась бы. Его воображение определенно победнеґе моего, поэтому любой сценарий, проносившийся у меня в голове, вызывал ужас.

Я сглотнула скопившуюся слюну, горло сжалось, эмоции метались внутри меня, словно рой пчел. В этот момент я пожалела о дне, когда встретила его.

– Говорить о тебе – последнее, что я хочу делать. – Я постаралась вложить в свой взгляд ненависть и отвращение, которые испытывала к нему. – Меня не волнует твоя жизнь и все, что тебя касается. Кто ты такой, чтобы я о тебе говорила или думала? Не хочу иметь с тобой ничего общего, – сердито прошипела я, – ни сейчас, ни когда-либо.

Мой голос прозвучал искренне. В смотревших на меня глазах была тайна, которая молила, чтобы кто-нибудь ее разгадал, но этим кем-то явно буду не я. И все же Андрас ждал ответа, его взгляд как будто снова и снова шептал: «Скажи, что все поняла».

– Я все поняла, – сказала я едва слышно.

В темной бездне его глаз промелькнули удовлетворение и уверенность.

А я почувствовала, что прикована к этой бездне и не могу оторваться от ее созерцания. Я никогда не хотела переходить ему дорогу. У меня не было желания связываться с кем-то вроде него.

И все же я только что пообещала дьяволу, что сохраню в тайне один из его секретов.

8. Душа в ссадинах Страдание я познала раньше, чем радость

Мир замер в неподвижности.

Воздух застыл.

Всегда одна и та же картинка.

Всегда один и тот же момент.

Я слышала тихий посвист своего дыхания. Чувствовала, как оно становилось все глубже, скрежетало и резало, словно кусок стекла, мою плоть.

Единственным звуком в сумерках был оглушающий стук моего сердца – искореженного молота, мало похожего на человеческий орган.

Реальность вокруг меня дрожала. Сердце часто билось, руки сжимали одеяло, пустым взглядом я смотрела в стену у кровати, уткнувшись щекой в подушку.

Оцепенение не проходило. Я не могла пошевелиться. Раздавленная этим воспоминанием, я лежала беспомощная, как птица со сломанными крыльями.

Постепенно глаза стали различать очертания комнаты: большой шкаф, разбросанная по полу одежда, свет дня, просачивающийся сквозь жалюзи.

Когда взгляд вобрал в себя эти детали, я поняла, что проснулась. Но сердце все еще колотилось в груди, выражая тревогу и беспокойство, как делало всегда. И как, наверное, никогда не перестанет делать.