Стихи и поэмы

НО ПОЧЕМУ...

Но почему же всех мерзавцев

Не можем мы предать петле?

Быть может, потому лишь только,

Что не найдется сучьев столько

Для виселиц на всей земле!

О, сколько на земле мерзавцев!

Клянусь: когда бы сволочь вся

В дождя бы капли превратилась —

Дней сорок бы ненастье длилось,

Потоп бы новый начался!

Пешт, 1845 г.

СУМАСШЕДШИЙ

...Что пристаете?

Живо вон отсюда!

Я тороплюсь. Великий труд кончаю:

Вью бич, пылающий от солнечных лучей,

Им размахнусь, вселенную бичуя.

Они застонут, но захохочу я:

Вы тешились, когда я плакал?

Ха-ха-ха!

Жизнь такова. Мы стонем и смеемся,

Покуда смерть не скажет: «Цыц!»

И я умру однажды, ибо в воду

Мне влили яду те, кто втихомолку

Мое до капли выпили вино.

И что же сделали мои убийцы,

Чтоб скрыть злодейство? Кинулись, рыдая,

На тело распростертое... Хотелось

Вскочить и откусить им всем носы,

Но передумал... Пусть, оставшись с носом,

Задохнутся, вдыхая смрад мой трупный!

Ха-ха-ха!

И где ж меня зарыли? В африканской

Пустыне! Это было мое счастье!

Пришла и из могилы откопала

Меня добросердечная гиена.

Но даже и единственную эту

Я благодетельницу одурачил:

Она хотела сгрызть мне только ляжку,

Я вместо ляжки сердце ей подсунул

Столь горькое, что сожрала — и сдохла!

Ха-ха-ха!

Ну что же! С каждым человеколюбцем

Так будет. Что такое человек?

Есть мненье, будто люди — это корни

Цветов, растущих где-то в небесах.

Увы, ошибка! Человек — растенье,

Чьи корни скрыты глубоко в аду!

Мне это откровение преподал

Один мудрец, безумец величайший,

В том смысле, что от голоду пропал.

А почему не убивал, не грабил?

Ха-ха-ха!

И для чего смеюсь я, как безумный?

Ведь плакать следует, а не смеяться,

Оплакивая гнусный шар земной.

Ведь даже бог очами тут рыдает,

Скорбя о том, что землю сотворил.

Но толку нет от этих слез небесных, —

Они на землю падают затем,

Чтоб человечество на них топталось.

И от небесных слез осталось

Что? Только... грязь!

Ха-ха-ха!

О небо! Старый отслуживший воин,

Бреди с медалью солнца на груди!

Иди, бреди, в лохмотья туч укутан...

Вот так солдат в отставку увольняют:

Блестит на ветхом обмундированье

Она — медаль за службу и увечья.

Ха-ха-ха!

А как это понять по-человечьи,

Коль перепелка свищет: «Пить-палать»?

О! Это значит:

Избегайте женщин!

Ведь женщина всегда влечет мужчину,

Как море реку.

А с какою целью?

Ну разумеется, чтоб поглотить!

Зверь — женщина! Красивый и опасный,

Прекрасный и опасный зверь!

Отрава в золотом стакане —

Вот что такое ты, любовь!

Любви малейшая росинка

Убийственнее океана,

Который превратился в яд!

Скажите, видели вы море,

Которое вспахала буря,

Чтоб сеять смерти семена?

Скажите, видели вы бурю?

Ответьте, видели вы вихрь?

Тот вихрь, тот смерч —

Он добрый пахарь:

В его руке из молний бич!

Плоды, созрев, срываются с деревьев...

Ты, шар земной, созрел уже! Пора!

Пора сорваться! Впрочем, жду до завтра,

Но если он не завтра — Судный день,

Тогда до центра я Земли дороюсь

И заложу такой заряд

Такого пороха туда,

Что все взлетит под небеса!

Ха-ха-ха!

Салк-Сентмартон, 1846 г.

ЧТО СЛАВА?

Что слава? Радуга в глазах,

Луч, преломившийся в слезах.

Салк-Сентмартон, 1846 г.

ПЕЧАЛЬ

Печаль — это целое море,

А радость — жемчужина в нем,

Которую часто — о, горе! —

Калечим, пока извлечем!

Салк-Сентмартон, 1846 г.

ЧТО ЕЛА ТЫ, ЗЕМЛЯ?

Что ела ты, земля, — ответь на мой вопрос, —

Что столько крови пьешь и столько пьешь ты слез?

Салк-Сентмартон, 1846 г.

СЕРДЦЕ

И вырежу я сердце, потому

Что лишь мученьями обязан я ему.

И в землю посажу, чтоб вырос лавр.

Он тем достанется, кто храбр!

Пусть увенчается им тот,

Кто за свободу в бой пойдет!

Салк-Сентмартон, 1846 г.

В ЛЕСУ

Брожу среди дубов

По чаще темной.

Под ними тьма цветов

Пестреет скромно.

Пьянит дыханье смол,

Щебечут птицы.

С жужжаньем туча пчел

В цветах роится.

Не дышится цветам,

Молчат вершины.

Чаруют птичий гам

И шум пчелиный.