Прекрасный край изображая.За строем слов твоих слежуИ что поет строфа чужаяНеясным шепотом твержу.Как будто я не слышал бури,И шума торных светлых вод,И как певец на ачьянгуриАккорды тихие берет.Но трудно мне чужого словаЗначенье полное обнять,Оно и просто и суровоВ моей душе должно звучать.Оно передо мной, как пятна,Как тени солнца на снегу:Его волненье мне понятно,Но передать я не могу.Оно должно поэту снитьсяИ в пробуждении опятьРаботой сладостной явиться,Вздохнуть, ожить и зазвучать.Чтоб даже мыслью бессловеснойЯ дрогнул и явился в нем,Как мой товарищ неизвестныйЖивет в речении своем.Но, повторяя эти строки,И я их чувствую ужеВсе тем же отзвуком широким,Не умирающим в душе.Ведь
это ленинское словоУста народа говорят.Его любовно и суровоПроизносил далекий брат.
1937
Свирская долина
Мы на крутом остановились спуске,Там, где упрям дороги поворот,А склоны скользки и тропинки узки.Невольно медлит робкий пешеход.Спускается, за столбики хватаясь,То вслух бранясь, то втайне усмехаясь,Он еле подвигается вперед.Он вдруг долину взором обведетИ замолчит. И хорошо вздохнет.А перед ним отчетливей и ширеИ неба край, синеющий вдали,И дальние леса, и снежный берег Свири.Там, в бороздах чернеющей земли,Несется вьюга белыми клокамиВдоль рельсовых путей и от костра к костру.Оттуда шум работ машинными гудкамиТо долетит, то смолкнет на ветру.Там бревна как рассыпанные спички,Там дым как пух из птичьего гнезда,И в шуме трудовом, как в братской перекличке,К обрывам подбегают поезда.Дымки паровиков белеют, отлетая,Как будто тая, отлетает звук,И темной насыпи черта крутаяУ берега очерчивает круг.А за рекой просторно и отлогоПоднялся склон. О зимняя краса! —Синеющая санная дорогаИ сизые прозрачные леса.Я был бы рад и зимнему туману,Когда метель и паровозов дымПокроют реку облаком густым,Но думалось: и сам таким же стану,Как эта даль, и ясным и простым.Все отдаленное мне представлялось рядом,И как отчетливо! Открыто. На виду.Хотел бы я таким же чистым взглядомГлядеть на все, что на земле найду.Родимый Север мой! Не кинем мы друг друга.И свежесть бодрую мы понесем с собойИ к морю запада, и на предгорья юга,В спокойный труд, и в беззаветный бой.Кидай в лицо горстями снега, вьюга,Шуми, метель, и наши песни пой!И ты, река, родная мне, как Волга,Как половецкий Днепр, петровская Нева,Твоя под снегом дремлет синева…Хотел бы я остаться тут надолго, —Тут, как степной ковыль, былинная трава,Вся бурая, дрожит на косогоре,И галька сыплется со снегом пополам,И пыль морозная дымится по холмам…О русская краса! На всем земном простореМилей всего, всего желанней намЗатейница в недорогом уборе,Подруга верная и в радости и в горе.И кто с тобой не весел и не боек,Кто в деле не удал и в горести не стоек?Или не знали наши небесаИ косарей на зорьке голоса,И глухари заливистые троек,И строгие леса заветных наших строек,И наших заповедников леса.
1941
Никифор Тихомиров
Братья
Мы с тобой родные братья,Я — рабочий, ты — мужик,Наши крепкие объятья —Смерть и гибель для владык. Я кую, ты пашешь поле, Оба мы трудом живем, Оба рвемся к светлой воле, С бою каждый шаг берем.Я сверлю земные недра,Добываю сталь и медь.Награжу тебя я щедроЗа твои труды и снедь. Наши руки мощью дышат, Наши груди крепче лат, Наши очи местью пышут, Постоим за брата брат.Мы с тобой родные братья,Я — рабочий, ты — мужик,Наши крепкие объятья —Смерть и гибель для владык.
Андрей Угаров
Донская казачья
(Песня)
Когда заиграют походные горны —Предвестники грозных атак,Глубокою ночью, тревожной и черной,Коня оседлает казак. Эгей, эй!.. Коня оседлает казак.Товарищ потуже подтянет подпругу,Серебряной саблей звеня.Сначала казак поцелует подругу,Потом приголубит коня. Эгей, эй!.. Потом приголубит коня.И низко пройдут облака над станицей,И соком нальются плоды.— Казак, дай коню вороному напитьсяРечной и студеной воды! Эгей, эй!.. Речной и студеной воды!По дальнему шляху он звякнет подковой,Стальные рванет мундштуки.И Тихому Дону поклонятся сноваРодные орлы-казаки. Эгей, эй!.. Родные орлы-казаки.И низко пройдут облака над станицей,И трубы сильней зазвучат, —Донцов на защиту советской границыГорячие кони помчат. Эгей, эй!.. Горячие кони помчат.
Иосиф Уткин
Комсомольская песня
Мальчишка был убит в Иркутске.Ему семнадцать лет всего.Как жемчуга на чистом блюдце,Блестели зубыУ него.Над ним неделю измывалсяЯпонский офицер в тюрьме,А он все время улыбался:Мол, «ничего не понимэ».К нему водили мать из дому.Водили раз,Водили пять.А он: — Мы вовсе незнакомы!.. —И улыбается опять.Ему японская «микада»Грозит,
кричит: — Признайся сам!.. —И били мальчика прикладомПо знаменитым жемчугам.Но комсомольцыНа допросеНе трусятИ не говорят.Недаром красный орден носятОни пятнадцать лет подряд.…Когда смолкает город сонныйИ на дела выходит вор,В одной рубашке и в кальсонахЕго внесли в тюремный двор.Но коммунистыНа расстрелеНе опускают в землю глаз!Недаром люди песни пелиИ детям говорят про нас.И он погиб, судьбу приемля,Как подобает молодым:Лицом вперед,Обнявши землю,Которой мы не отдадим!
1934
Сестра
Когда, упав на поле боя —И не в стихах, а наяву, —Я вдруг увидел над собоюЖивого взгляда синеву,Когда склонилась надо мноюСтраданья моего сестра, —Боль сразу стала не такою:Не так сильна, не так остра.Меня как будто оросилиЖивой и мертвою водой,Как будто надо мной РоссияСклонилась русой головой!..
1942
Пейзаж
Полей предвечерняя небыль,Похода раз меренный шаг;Пыля, пробирается в небоВойны бесконечный большак.Белеет старинная церковьНад тихой и мирной рекой,На куполе медленно меркнетСтепного заката покой.Но с мирной природою в споре,Как грозного времени тень,Чернеет народное гореСпаленных войной деревень.Чернеет и оправа и слева…И слышно, как там, впереди,Огонь орудийного гневаГудит у России в груди!
1943
Русская песня
Не звали нас и не просили,Мы сами встали и пошли.Судьбу свою в судьбе РоссииГлазами сердца мы прочли.Мы будем жить, как наши предки,К добру и подвигу спеша:Свободно жить! Неволи, клеткиНе терпит русская душа.Над нами ясность небосвода.Могуч народ и коренаст.Дубрава, степь… Сама природаСолдатской чести учит нас!Мы на свои леса и водыКак на своих друзей глядим.И благородных чувств природы,Как дружбы, мы не предадим…Не рвемся мы в чужие страны,Но сердцем чистым и простымРодной земли живые раныМы не забудем, не простим.Недаром так упрямы ноги,Недаром люди так сильны,Недаром люди и дорогиНа запад так устремлены!
1943
Послушай меня
Послушай меня, я оттуда приехал,Где, кажется, люди тверды, как гранит,Где гневной России громовое эхо,Вперед продвигаясь, над миром гремит,Где слева окопы, а оправа — болота,Где люди в соседстве воды и гранатКороткие письма и скромные фото,Как копии счастья, в планшетах хранят.Здесь громкие речи, товарищ, не в моде,Крикливые песни совсем не в ходу,Любимую песню здесь люди заводят —Бывает — у смерти самой на виду!И если тебя у костра попросилиПрочесть, как здесь принято, что-то свое —Прочти им, без крика, стихи о России,О чувствах России к солдатам ее.Как любят их дети, как помнят их жены…И станут тебе моментально слышныИ снег и деревья — весь слух напряженныйОвеянной стужей лесной тишины.И как бы при звуках родной им трехрядка,Словам твоей правды поверив не вдруг,Веселый огонь молодой переглядки,Искрясь, облетит их внимательный круг.И кто-то дровец, оживляясь, подбросит,И кто-то смущенно оправит ружье,И кто-то любимую песню запросит,И кто-то тотчас же затянет ее…В холодных порядках серебряной чащиОсыплется пепел с верхушек седых:Как будто простое, солдатское счастьеГорячим дыханьем коснется и их.А русская песня, что с кривдой не в мире,Пойдет между тем замирать на лету…Потом, разрастаясь все шире и шире,Как храбрый разведчик, уйдет в темноту.
1944
Затишье
Он душу младую
В объятиях нес…
М. Лермонтов
Над землянкой в синей безднеИ покой и тишина.Орденами всех созвездийНочь бойца награждена.Голосок на левом фланге.То ли девушка поет,То ли лермонтовский ангелПродолжает свой полет…Вслед за песней выстрел треснет —Звук оборванной струны.Это выстрелят по песнеС той, с немецкой стороны.Голосок на левом флангеОборвется, смолкнет вдруг…Будто лермонтовский ангелДушу выронил из рук…
1942
Проводы
Удаляясь быстро-быстро,Опускался поезд вниз,Отставая, дым и искрыВслед за поездом гнались.Песня слышалась недолго,И она в конце концовЗа шлагбаумом умолклаВместе с гомоном бойцов…Тихо стало на перроне,Только слух и только взгляд:Люди слова не проронят,Только вдаль тепло глядят.Так тепло глядят и строго(С теплотой глядишь и ты),Что бойцам на всю дорогуХватит этой теплоты.