Стихотворения 1823-1836

IV

С тобою древле, о всесильный,Могучий состязаться мнил,Безумной гордостью обильный;Но ты, господь, его смирил.Ты рек: я миру жизнь дарую,Я смертью землю наказую,На все подъята длань моя.Я также, рек он, жизнь дарую,И также смертью наказую:С тобою, боже, равен я.Но смолкла похвальба порокаОт слова гнева твоего:Подъемлю солнце я с востока;С заката подыми его!

V

Земля недвижна — неба своды,Творец, поддержаны тобой,Да не падут на сушь и водыИ не подавят нас собой 56 .Зажег ты солнце во вселенной,Да светит небу и земле,Как лен, елеем напоенный,В лампадном светит хрустале.Творцу молитесь; он могучий:Он правит ветром; в знойный деньНа небо насылает тучи;Дает земле древесну сень.Он милосерд: он МагометуОткрыл сияющий Коран,Да притечем и мы ко свету,И да падет с очей туман.

56

Плохая физика; но зато какая смелая поэзия!

VI

Не даром вы приснились мне 57 В бою с обритыми главами,С окровавленными мечами,Во рвах, на башне, на стене.Внемлите радостному кличу,О дети пламенных пустынь!Ведите в плен младых рабынь,Делите бранную добычу!Вы победили: слава вам,А малодушным посмеянье!Они на бранное призваньеНе шли, не веря дивным снам.Прельстясь добычей боевою,Теперь в раскаянье своемРекут: возьмите нас с собою;Но вы скажите: не возьмем.Блаженны падшие в сраженье:Теперь они вошли в эдемИ потонули в наслажденьи,Не отравляемом ничем.

57

«Недаром вы приснились мне...». — Здесь поэт изображает, по-видимому, ожидаемую им победу его единомышленников, будущих декабристов.

VII

Восстань, боязливый:В пещере твоейСвятая лампадаДо утра горит.Сердечной молитвой,Пророк, удалиПечальные мысли,Лукавые сны!До утра молитвуСмиренно твори;Небесную книгуДо утра читай!

VIII

Торгуя совестью пред бледной нищетою,Не сыпь своих даров расчетливой рукою:Щедрота полная угодна небесам.В день грозного суда, подобно ниве тучной,О сеятель благополучный!Сторицею воздаст она твоим трудам.Но если, пожалев трудов земных стяжанья,Вручая нищему скупое подаянье,Сжимаешь ты свою завистливую длань, -Знай: все твои дары, подобно горсти пыльной,Что с камня моет дождь обильный,Исчезнут — господом отверженная дань.

IX

И путник усталый на бога роптал: 58 Он жаждой томился и тени алкал.В пустыне блуждая три дня и три ночи,И зноем и пылью тягчимые очиС тоской безнадежной водил он вокруг,И кладез под пальмою видит он вдруг.И к пальме пустынной он бег устремил,И жадно холодной струей освежилГоревшие тяжко язык и зеницы,И лег, и заснул он близ верной ослицы -И многие годы над ним протеклиПо воле владыки небес и земли.Настал пробужденья для путника час;Встает он и слышит неведомый глас:«Давно ли в пустыне заснул ты глубоко?»И он отвечает: уж солнце высокоНа утреннем небе сияло вчера;С утра я глубоко проспал до утра.Но голос: "О путник, ты долее спал;Взгляни: лег ты молод, а старцем восстал;Уж пальма истлела, а кладез холодныйИссяк и засохнул в пустыне безводной,Давно занесенный песками степей;И кости белеют ослицы твоей".И горем объятый мгновенный старик,Рыдая, дрожащей главою поник...И чудо в пустыне тогда совершилось:Минувшее в новой красе оживилось;Вновь зыблется пальма тенистой главой;Вновь кладез наполнен прохладой и мглой.И ветхие кости ослицы встают,И телом оделись, и рев издают;И чувствует путник и силу, и радость;В крови заиграла воскресшая младость;Святые восторги наполнили грудь:И с богом он дале пускается в путь.

58

И путник усталый на бога pоптал...". — Смысл этого «подражания» в преодолении пессимистического начала, характерного для лирики Пушкина 1823 г. и начала 1824 г.

* * *

Лизе страшно полюбить.Полно, нет ли тут обмана?Берегитесь — может быть,Эта новая ДианаПритаила нежну страсть -И стыдливыми глазамиИщет робко между вами,Кто бы ей помог упасть.

* * * 59

Ты вянешь и молчишь; печаль тебя снедает;На девственных устах улыбка замирает.Давно твоей иглой узоры и цветыНе оживлялися. Безмолвно любишь тыГрустить. О, я знаток в девической печали;Давно глаза мои в душе твоей читали.Любви не утаишь: мы любим, и как нас,Девицы нежные, любовь волнует вас.Счастливы юноши! Но кто, скажи, меж имиКрасавец молодой с очами голубыми,С кудрями черными?.. Краснеешь? Я молчу,Но знаю, знаю все; и если захочу,То назову его. Не он ли вечно бродитВкруг дома твоего и взор к окну возводит?Ты втайне ждешь его. Идет, и ты бежишь,И долго вслед за ним незримая глядишь.Никто на празднике блистательного мая,Меж колесницами роскошными летая,Никто из юношей свободней и смелейНе властвует конем по прихоти своей.

59

«Ты вянешь и молчишь; печаль тебя снедает...». Стихотворение названо было в рукописи «Подражание Андрею Шенье» и представляет собой вольный перевод элегии Шенье «Jeune fille, ton coeur avec nous veut se taire...».

ЧААДАЕВУ 60

К чему холодные сомненья?Я верю: здесь был грозный храм,Где крови жаждущим богамДымились жертвоприношенья;Здесь успокоена былаВражда свирепой Эвмениды:Здесь провозвестница ТавридыНа брата руку занесла;На сих развалинах свершилосьСвятое дружбы торжество,И душ великих божествоСвоим созданьем возгордилось.. . . . . . . . . . . . . . . .Чадаев, помнишь ли былое?Давно ль с восторгом молодымЯ мыслил имя роковое 61 Предать развалинам иным?Но в сердце, бурями смиренном,Теперь и лень и тишина,И, в умиленье вдохновенном,На камне, дружбой освященном,Пишу я наши имена.

60

Чаадаеву («К чему холодные сомненья?..»). Положение черновика среди рукописей 1824 г., а также непосредственная связь стихотворения с книгой И. М. Муравьева-Апостола «Путешествие по Тавриде» (1823), которую Пушкин прочел «с жадностью» (см. черновой текст «Отрывка из письма к Д.», то есть к Дельвигу — от середины декабря 1824 г.), опровергают пушкинские слова в «Отрывке из письма к Д.», что стихотворение написано в Крыму в 1820 г. Первая часть стихотворения — размышление над развалинами храма Артемиды, который, по преданию, находился у мыса Георгиевского монастыря на южном берегу Крыма (в достоверности этого предания сомневался автор «Путешествия по Тавриде»). С храмом Артемиды связан древнегреческий миф об Оресте, брате Ифигении, жрицы Артемиды в Крыму. Для избавления от преследований богинь мщения Эвменид Орест должен был похитить статую Артемиды из Тавриды (древнегреческое название Крыма). Он отправляется туда со своим другом Пиладом. Царь Тавриды, захватив Ореста, обрекает его в жертву Артемиде. Но Пилад, желая спасти друга, выдает себя за Ореста. Орест отказывается от спасения такою ценою. После этого великодушного спора Ифигения узнает брата, спасает его и бежит с ним в Грецию. От дружбы Ореста и Пилада поэт обращается к своей дружбе с Чаадаевым.

61

Я мыслил имя роковое // Предать развалинам иным — напоминание о стихах: «И на обломках самовластья // Напишут наши имена» («К Чаадаеву» — «Любви, надежды, тихой славы...»; см. т. 1).

АКВИЛОН 62

Зачем ты, грозный аквилон,Тростник прибрежный долу клонишь?Зачем на дальний небосклонТы облачко столь гневно гонишь?Недавно черных туч грядойСвод неба глухо облекался,Недавно дуб над высотойВ красе надменной величался...Но ты поднялся, ты взыграл,Ты прошумел грозой и славой -И бурны тучи разогнал,И дуб низвергнул величавый.Пускай же солнца ясный ликОтныне радостью блистает,И облачком зефир играет,И тихо зыблется тростник.

62

Аквилон. Пушкин датировал стихотворение в единственном сохранившемся автографе (в 1830 г.) и в печати (в 1837 г.) 1824 годом. Однако нет сомнения в том, что за образами природы в «Аквилоне», подобно тому как это было в стихотворении «Арион», стоят современные события и едва ли стихотворение могло быть написано до восстания 14 декабря 1825 г.

* * *

Пускай увенчанный любовью красоты 63 В заветном золоте 64 хранит ее чертыИ письма тайные, награда долгой муки,Но в тихие часы томительной разлукиНичто, ничто моих не радует очей,И ни единый дар возлюбленной моей,Святой залог любви, утеха грусти нежной -Не лечит ран любви безумной, безнадежной

63

«Пускай увенчанный любовью красоты...». Вызвано воспоминанием о Е. К. Воронцовой.

64

Заветное золото — вероятно, медальон с ее портретом.

ВТОРОЕ ПОСЛАНИЕ К ЦЕНЗОРУ 65

На скользком поприще Тимковского 66 наследник!Позволь обнять себя, мой прежний собеседник.Недавно, тяжкою цензурой притеснен,Последних, жалких прав без милости лишен,Со всею братией гонимый совокупно,Я, вспыхнув, говорил тебе немного крупно,Потешил дерзости бранчивую свербежь -Но извини меня: мне было невтерпеж.Теперь в моей глуши журналы раздирая,И бедной братии стишонки разбирая(Теперь же мне читать охота и досуг),Обрадовался я, по ним заметя вдругВ тебе и правила, и мыслей образ новый!Ура! ты заслужил венок себе лавровыйИ твердостью души, и смелостью ума.Как изумилася поэзия сама,Когда ты разрешил по милости чудеснойЗаветные слова божественный, небесный 67 ,И ими назвалась (для рифмы) красота,Не оскорбляя тем уж господа Христа!Но что же вдруг тебя, скажи, переменилоИ нрава твоего кичливость усмирило?Свои послания хоть очень я люблю,Хоть знаю, что прочел ты жалобу мою 68 ,Но, подразнив тебя, я переменой сеюПриятно изумлен, гордиться не посмею.Отнесся я к тебе по долгу моему;Но мне ль исправить вас? Нет, ведаю, комуСей важной новостью обязана Россия.Обдумав наконец намеренья благие,Министра честного наш добрый царь избрал 69 ,Шишков наук уже правленье восприял.Сей старец дорог нам: друг чести, друг народа,Он славен славою двенадцатого года 70 ;Один в толпе вельмож он русских муз любил,Их, незамеченных, созвал, соединил 71 ;Осиротелого венца Екатерины 72 От хлада наших дней укрыл он лавр единый.Он с нами сетовал, когда святой отец 73 ,Омара да Гали прияв за образец 74 ,В угодность господу, себе во утешенье,Усердно задушить старался просвещенье.Благочестивая, смиренная душаКарала чистых муз, спасая Бантыша 75 ,И помогал ему Магницкий 76 благородный,Муж твердый в правилах, душою превосходный,И даже бедный мой Кавелин 77– дурачок,Креститель Галича 78 , Магницкого дьячок.И вот, за все грехи, в чьи пакостные рукиВы были вверены, печальные науки!Цензура! вот кому подвластна ты была!Но полно: мрачная година протекла,И ярче уж горит светильник просвещенья.Я с переменою несчастного правленьяОтставки цензоров, признаться, ожидал,Но, сам не зная как, ты, видно, устоял.Итак, я поспешил приятелей поздравить,А между тем совет на память им оставить.Будь строг, но будь умен. Не просят у тебя,Чтоб все законные преграды истребя,Все мыслить, говорить, печатать безопасноТы нашим господам позволил самовластно.Права свои храни по долгу своему.Но скромной истине, но мирному умуИ даже глупости невинной и довольнойНе заграждай пути заставой своевольной.И если ты в плодах досужного пераПорою не найдешь великого добра,Когда не видишь в них безумного разврата,Престолов, алтарей и нравов супостата,То, славы автору желая от души,Махни, мой друг, рукой и смело подпиши.

65

Второе послание к цензору. Обращено к А. С. Бирукову, как и первое «Послание цензору» (см. т. 1), о котором говорится во вступительных стихах (Я, вспыхнув, говорил тебе немного крупно). Бируков был цензором в 1821-1826 гг.; его деятельность Пушкин назвал «самовластной расправой трусливого дурака».

66

Тимковский, Иван Осипович (1768-1837) — петербургский цензор в 1804-1821 гг., не разрешивший стихотворения Пушкина «Русалка», но разрешивший семнадцать его стихотворений в 1817-1820 гг., а также «Руслана и Людмилу».

67

Заветные слова божественный, небесный — имеется в виду запрещение цензором Л. И. Красовским стиха «Улыбку уст твоих небесную ловить» (в стихотворении Олина «Стансы к Элизе») и эпитета «божественные» в применении к гуриям.

68

Жалобу мою — «Послание цензору».

69

Министра честного нам добрый царь избрал, // Шишков наук уже правленье восприял — 15 мая 1824 г. министром народного просвещения был назначен А. С. Шишков.

70

Он славен славою двенадцатого года — Шишков писал во время Отечественной войны 1812 г. все манифесты, подписанные царем.

71

Он русских муз любил, // Их, незамеченных, созвал, соединил — речь идет об организации Шишковым «Беседы любителей русского слова». (Изменение отношения к Шишкову объяснено самим Пушкиным в письме к П. А. Вяземскому от 25 января 1825 г. — см. т. 9.).

72

Венца Екатерины... лавр единый — Державин.

73

Святой отец — предыдущий министр народного просвещения и министр духовных дел, кн. Александр Николаевич Голицын (1773-1844), известный своим мистицизмом и ханжеством.

74

Омар — Омар ибн Хаттаб, второй мусульманский халиф, взявший штурмом Александрию (642 г.) и, по преданию, сжегший ее ценнейшую библиотеку.

Гали — Али бен-Аби Талеб (602-661), четвертый халиф.

Прияв за образец — имеется в виду сожжение в 1821 г. труда лицейского учителя Пушкина, профессора Петербургского университета А. П. Куницына, «Право естественное», СПб. 1818-1820.

75

Спасая Бантыша — см. ниже прим. к эпиграмме «Вот Хвостовой покровитель...».

76

Магницкий, Михаил Леонтьевич (1778-1855) — один из самых ярых реакционеров александровского времени, в качестве попечителя учебного округа (в 1819-1826 гг.) разгромивший Казанский университет за «безбожное направление».

77

Кавелин, Дмитрий Александрович (1778-1851), в качестве директора Петербургского университета (1819-1823) проявил себя как злейший обскурант; моим назван, вероятно, потому, что был в свое время членом «Арзамаса».

78

Креститель Галича — возбудив в 1821 г. дело против ряда профессоров Петербургского университета, в том числе против А. И. Галича (лицейского профессора Пушкина), за его атеизм и дискредитирование власти в лекциях, а также за книгу «История философских систем», Кавелин вынудил Галича признать свое учение «ложным и вредным», повел его в церковь, где священник читал над ним молитву и кропил его святой водой.

* * *

Тимковский царствовал 79 — и все твердили вслух,Что в свете не найдешь ослов подобных двух.Явился Бируков, за ним вослед Красовский:Ну право, их умней покойный был Тимковский!

* * *

Полу-милорд, полу-купец 80 ,Полу-мудрец, полу-невежда,Полу-подлец, но есть надежда,Что будет полным наконец.

79

«Тимковский царствовал — и все твердили вслух...». Эпиграмма на трех цензоров (см. прим. к стих. «Второе послание к цензору»).

80

«Полу-милорд, полу-купец...». Эпиграмма на новороссийского генерал-губернатора гр. Михаила Семеновича Воронцова (1782-1856), в канцелярии которого Пушкин служил в 1823-1824 гг. Взаимоотношения их были враждебными и кончились высылкой Пушкина из Одессы в Михайловское.

Полу-милорд — намек на английское воспитание Воронцова (он был сыном русского посла в Лондоне) и на его англоманию.

Полу-купец — Воронцов был материально заинтересован в операциях Одесского порта.