Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Взвиваясь лентами, развалины калечь их!
То «Марсельеза»! Встань! В пустоты костных впадин,
В истлевшие глаза, чтобы не мог ты спать,
Весь разноцветный мир, тревожен и наряден,
Заплещется опять, заплещется опять.
Ты крепко спишь, солдат, обрубок бранной славы,
Спишь, безымянный труп с полей Шарлеруа,
И снится площадям: безрукий и безглавый,
Ты вылезешь на
1922
Перевод П. Антокольского
«Радость птицы — свобода, радость крыльев — полет…»
* * *
Радость птицы — свобода, радость крыльев — полет,
Кто ответит, зачем и куда он зовет?..
С криком боли и гнева, с криком близкой беды
Чайка села на камень у бурливой воды.
А над морем — восхода разноцветный наряд,
Чайки, словно крылатые рыбы, парят.
Море пеной покрыто; миг рожденья велик;
Радость утра, как знамя, красит солнечный лик.
А верблюды идут. Берег шерстью пропах,
Дни хлеб-солью лежат на мохнатых горбах.
Чайка камушки греет, чайка хочет птенца,
Заклинает и плачет она без конца!
Поднимайтесь же, камни. Улетим навсегда!
Кто мне скажет, зачем? Кто ответит, куда?..
1922
Перевод Р. Сефа
КАНТАРА
КАНТАРА
Поколений ушедших труха в сизой плесени спит,
Словно время в глухих письменах, непрочтенных доныне.
Сфинкс — незрячий гигант — на коленях, в бесплодной
пустыне
Охраняет, как страж, золотые горбы пирамид.
Древний медленный Нил в полусон, в полубред погружен.
Лязг мечей ему чудится, хрипло о крови кричащих,
И шаги запоздалые в шепчущих пальмовых чащах...
Кто же, кто же, о Нил, разгадает твой призрачный сон?
Корабли у причалов качает прилив,
В криках труб корабельных — сверкающий красный
призыв,
И свобода сквозь плиты травой молодой прорастает.
Снятся рыжие горы мне, петли кремнистых дорог,
Обдувающий сильных верблюдов сухой ветерок...
Кто же, кто же мне сон мой, о мир молодой, разгадает?
1922
Перевод Д. Маркиша
«Слезливый зябкий дождь на катафалк косится…»
* * *
Слезливый зябкий дождь на катафалк косится,
А катафалк пустой печальной мглой одет.
Мертвы гробовщиков бесчувственные лица,
Глаза глядят в листы зачитанных газет.
Свисают корни ног, как в черный зев могилы.
Могильщики молчат, понуры, как всегда,
Незваны в этот мир, непрошены сюда.
И лошади бредут, понуры и унылы.
Навстречу — юноши. У них, как быть должно,
На утренних устах — улыбка молодая.
Кому куда идти — не всё ли им равно?
Крадется катафалк, в тени свой стыд скрывая.
Цилиндры черные как черные клыки...
В газеты сумерек глядят гробовщики.
1922
Перевод А. Корчагина
ЭЙФЕЛЕВА БАШНЯ
ЭЙФЕЛЕВА БАШНЯ
1
А ты? Ничья? Ни с теми? Ни с другими?
Кто сможет выстонать такую одинокость?
И катятся псалмы, куплетики и гимны
К тебе, в заоблачье взметающийся остов!..
Посланцы гроз тебя не покорили,
Покой облек в сырой туманный мох;
Повиснуть на тебе хочу, как мельничные крылья,
О башня Эйфеля, оговоренный бог!
Кто, тучи разметав, тропу к тебе проложит?
Огрызком солнечным заря, качаясь, стынет...
Где голова твоя, печальный великан?
Мильон шагов спешит с дорог и бездорожий —
Но нету им путей к заоблачным пустыням...
Так утешай себя, вонзаясь в ураган!..
2
Я в голове твоей застрял угрюмой мыслью,
Четвероплеч, как ты, горбатая неясыть;
Плечистый мир внизу! И кто, скажи, осмыслит
Случайность всех начал и всех концов неясность?