Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Вот так, закутавшись в туманные перкали,
В овечьей шерсти туч торча над морем кровель,
Ты дни свои влачишь в унынье и в печали,
Заблудший, сумрачный, плененный Мефистофель!
Вот город — ткач-паук, а вот — скопленья мух,
Вот мухи мрут, жужжа, в мушиной катастрофе;
Кто пойман? Кто ловец? И кем улов исчислен?..
О вознесенный одинокий дух,
О сумрачный заблудший Мефистофель,
Лишь
1922
Перевод А. Эппеля
К ПРОСТЫМ ГРУЗЧИКАМ
К ПРОСТЫМ ГРУЗЧИКАМ
1
Прекрасны грузчики с затылками из меди,
С мускулатурою из бронзы голубой, —
Они сжигают рты огнем пахучей снеди
И вместе с лошадьми бредут на водопой.
О вас, изъеденных могучей солью моря
И стянутых кольцом канатов и пружин,
Изнемогающих под тяжким грузом горя,
Распятых на крестах взбесившихся машин,
О вас — моя мечта! Над городом больные
Клубятся сумерки, качаясь и дрожа, —
И вот туда, в моря, в просторы голубые
Летит моя мечта с шестого этажа.
О, вьющаяся медь кудрей и бород пылких,
О, мамонтовых спин невиданный размах!
Вы солнце нянчите на каменных затылках,
Вы землю держите на бронзовых плечах.
1922
Перевод О. Колычева
2
Последний скрип телег, последний вздох коней,
И — до зари базар охвачен тишиною;
Пустая темнота, как судно без огней,
Всплывает в улицы, уставшие от зноя.
Шагает грузчик там — веревки за спиной…
На лбу горячий пот прохлада осушила,
Он мышцы щупает, он дышит каждой жилой;
«Хороший был денек!..» Ложится мрак ночной,
И никнет тишина… Приятно на прохладе,
Под рваным картузом — всклокоченные пряди,
Как черная печать, картуз на голове;
Он щиплет теплые куски ржаного хлеба,
Жует и пристально глядит в ночное небо,
Где пыль субботних звезд в глубокой синеве.
1922
Перевод Д. Бродского
ГАЛИЛЕЯ
ГАЛИЛЕЯ
Гора горе взбирается на спину,
Спуская сверху день паломникам и нищим,
Дороге, что ведет меня в долину
К арабским лавкам и простым жилищам.
О солнечные призраки! Куда-то
Дорога скрылась и неразличима...
Ночами в вашу гавань, скалы Цфата,
Приходит ветер из Ерусалима.
Лазурна грусть. Глазами даль окинув,
Вверяюсь дню. Вдвоем по изумрудным склонам,
Не мешкая, уверенно ступаем,
Примкнув к повозкам диких бедуинов,
К верблюдам опечаленно-влюбленным,
Шагающим к тебе, Ерушолаим!..
1922, Цфат
Перевод В. Слуцкого
ИЕРУСАЛИМ
ИЕРУСАЛИМ
Обращены к твоим камням и кущам,
В рубцах и ранах выпятив горбы,
Расселись горы и кричат идущим:
“Ерушолаим!” — скрежетом арбы.
И тьмы сожженных дней сползаются к горам
Давиться плотью их истерзанно-бескровной,
Скрежещущую боль их мертвой родословной
Швырнув боготорговцам и ворам.
Твоя земля, святой Ерушолаим,
Годится, чтоб святить лишь тех, кто распинаем —
Налоги, бурдюки, рабы, загоны, грязь...
Но из пещер спускаются к предгорьям
Босые пастухи и бодрствуют, склонясь
В мольбе о буре перед Мертвым морем...
1922, Иерусалим
Перевод В. Слуцкого
«Благослови меня на бездорожья…»
* * *
Благослови меня на бездорожья,
На солнечное бытие и на страданья,
Неясен полдень мой, и всё же