Стихотворения и поэмы
Шрифт:
60
И все же был украден базилик, Им удалась преступная затея — Сколь ни был мерзок им представший лик, Но юношу узнали два злодея, — Открыв секрет, они в единый миг, От ужаса назад взглянуть не смея, Бежали, не оставив ни следа, Из города неведомо куда. 61
О Грусть, молю, не говори ни слова, О Музыка, надеждой не звучи, О Эхо, Эхо, долети к нам снова Из Леты черной, — о, не умолчи! О Скорби дух, не береди былого — Ведь Изабелла брошена в ночи: Она угаснет в непомерной муке, С возлюбленным цветком навек в разлуке. 62
Отныне деве не было утех, Все поиски остались бесполезны, Стал
63
Она скончалась в одинокой спальне, Похищенный цветок вернуть моля. Со смертью девы сделалась печальней Прекрасная тосканская земля; Судьбу ее и ближний знал и дальний, И до сих пор напев поют поля: «О, сколь жесток в безумии великом Похитивший горшок мой с базиликом!» Февраль — апрель 1818
ГОМЕРУ
Быть в стороне, как я, — удел невежд. Но слышу про тебя и про Киклады, Как домосед, исполненный надежд Узреть в морях коралловые клады. Да, ты был слеп, но пелену Зевес Сорвал, открыв тебе простор небесный. Пан пеньем пчел звучать заставил лес. Из пены Посейдон шатер чудесный Тебе соткал. На берег темноты Свет хлынул, пропасти — травою сочной Оделись, и трояким зреньем ты Раскрытье утра видел в час полночный. Не так ли Артемиды властный взгляд Пронзал три царства: небо, землю, ад? <Апрель 1818>
ОДА МАЙЕ
Фрагмент
О мать Гермеса юная, о Майя! Восславить ли тебя Размерами, каким внимала Байя? Иль, простоту любя, Ты флейте улыбнешься сицилийской? Иль склонишь слух к отчизне эолийской Певцов, на мягком дерне смолкших там, Где стих великий отдан был немногим? Даруй ту силу и моим строфам — И пусть они, торжественны и строги, В весенней тишине, Средь приношений раннего цветенья, Умолкнут в вышине, Нехитрого вкусив благодаренья. 1 мая 1818
* * *
Ласков привет милых глаз, И голоса ласков привет. Забыты в счастливый час Прощанья минувших лет. К щеке прижата щека, И трепетна встреча рук На земле — той, что так далека И которой неведом плуг. 28 июня 1818
НА ПОСЕЩЕНИЕ МОГИЛЫ БЕРНСА
Кладбище, крыши, солнечный заход, Деревья и холмы вокруг — все мнится Безжизненно-прекрасным, будто снится Мне давний сон… И снова свет плывет Июня бледного; растоплен лед Знобливых зим в сиянии зарницы; Сквозь твердь-сапфир луч звездный чуть струится; Все — красота холодная. Лишь тот И счастлив, кто, как Минос-судия, Познал суть красоты, свободной вечно От спеси и фантазии больной, Ее мертвящих, Бернс! О, как сердечно Я чту тебя! О тень! Свой лик сокрой: Несправедлив к твоей отчизне я! 1 июля 1818
МЭГ МЕРРИЛИЗ
Старуха Мэг, цыганка, Жила, не зная бед: Постелью вереск ей служил, А домом — целый свет. Она могла среди болот Легко найти места, Где слаще яблока была Смородина с куста. Она пила в рассветный час Вино росы с ветвей; Она читала вместо книг Надгробья у церквей. Холмы ей были братьями, Сестрой родной — сосна. В кругу такой большой семьи Жила она одна. Пусть было нечего поесть С утра или в обед, Зато в час ужина над ней Струился лунный свет. Зато венки из таволги Умела делать Мэг И в можжевельниках густых Готовила ночлег. И руки смуглые ее В сплетеньях темных жил Плели циновки из травы Для тех, кто в селах жил. Казалась Мэг царицею, А был на ней надет Из одеяла красный плащ, Соломенный берет. Да будет мир ее душе — Ее давно уж нет! июля 1818
ПЕСЕНКА
О СЕБЕ
I
Жил-был один мальчишка — Такой-сякой пострел! Сидеть спокойно дома Мальчишка не хотел. Взял Дорожный мешок, Уложил Гребешок, Книжку С разными словами, Две рубашки С рукавами, Кепку — Вместо черпака И ночного колпака. Не забыл И носков Запасных — Вот каков! Все собрал, Увязал И, отчаянно горд, Он потопал прямиком Курсом норд, Курсом норд, Он потопал прямиком Курсом норд! II
Жил-был один мальчишка, Такой-сякой пострел! Весь день стишки свои кропать Он только и умел. Он взял Свой пенал И чернил Прихватил И умчал, Глотая мили, В тучах пыли, Прямо в горы, На просторы, К ручейкам, Облакам, Во владения Привидения И почти что К ведьмам в лапы! — И строчил Что есть сил, — Если жарко, То без шляпы, Если зябко, То в пальто, Но зато Был он горд, Что идет он прямиком Курсом норд, Курсом норд, Что идет он прямиком Курсом норд! III
Жил-был один мальчишка — Вот так он жил да был! Он бабушке в корыто Рыбешек напустил. На запрет Несмотря, Он ни свет Ни заря Поднимался И пускался Во всю прыть — Поудить; И домой Поспеша, Нес ерша — Малыша, Окунят, Пескарей И плотвят — Не длинней Маленького Пальчика Маленького Мальчика! Ну и дел Натворил, Ну и кашу Заварил! — Хорошенькую кашу — Учтите, В корыте! — Хорошенькую кашу Заварил! IV
Жил-был один мальчишка, Такой-сякой пострел! Он побывал в Шотландии И крепко поумнел: Он узнал Наконец, Что свинец Там тяжел, Что осел Там упрям, Что по утрам Солнце всходит Что морковка В огороде Там красна. Что луна Светит в ночь, Пятью пять Двадцать пять, Все точь-в-точь, Как и дома! И стоял он, как чурбан И дивился, И дивился, Он стоял, как чурбан, И дивился! 3 июля 1818
[ИЗ ПИСЬМА ТОМАСУ КИТСУ]
Ах, если бы ты только знал, Кого я встретил, Карабкаясь по склонам скал Сквозь дождь и ветер! Я Мэри отгадать прошу, Но по секрету Скажу — пером не опишу Картину эту. Где под скалой бежит ручей, Под мрачной высью, Я вдруг увидел Лошадей, Бежавших рысью. Тогда узнать помчался я Чуть не галопом, Что там за Люди вдоль ручья Гарцуют скопом. Качался первый на седле Кудрявый Вилли, И как пожар на корабле Кудряшки были. Мать Пегги ехала за ним, А следом Пегги И братец Роб — путем одним, В согласном беге. Спасался каждый под плащом, Лились потоки. Взор Пегги чем-то был смущен, Алели щеки. Она, легко держась верхом, Следила взглядом За миловидным женихом, Трусившим рядом. Я, видно, ввел родню во гнев, Раз юный Том Проехал мимо, покраснев, С открытым ртом. Ах, Мэри! Все они домой Спешили вместе, Беспечный и счастливый рой, Под стать невесте. Им хорошо спешить домой Хоть в дождь, хоть в слякоть. У Пегги свадьба, боже мой! Как мне не плакать?
Поделиться с друзьями: