Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

НЕККАР У НЮРТИНГЕНА

Так плавен ход реки неторопливой, Что кажется — струятся и луга… Безбрежие зеленого разлива, Наплыв полей, заливших берега. Дрожит над миром белое мерцанье: То яблони красуются в цвету. Цветенье. Тишь. Реки очарованье. Я знал, что здесь я пристань обрету. В беседке я. У самого порога Стоит мой стол. На нем кувшин вина. Пусть я давно уже не верю в бога, Чудесна ночь и тайнами полна. О звезды, Неккар, свежесть ветерка, Когда ж я к вам приду издалека?

УРАX

Я вспомнил о тебе, — и сразу тени Сгущаются в знакомой тишине. Быть может, лучше всех стихотворений Слова простые: «Как ты дорог мне!» Ты — городок, живой в своем уюте. Ручьи. Форель. Руины. Край холмов. Ты подобрал меня на перепутье, И надо мной воздвигся теплый кров. Лежать на солнце в зелени долины В предчувствии блаженных щедрых лет, Поднимемся на горные вершины, И в голову ударит звездный свет. Глаза слезятся. Небо дышит в лица. Там, вдалеке, над Шварцвальдом — зарница.

МАУЛЬБРОН

Фонтан лепечет, плещется вода, Журчит у стен, журчит она у входа. То — голос моря, то — сама природа Мне шепчет: Кто ты? Как пришел сюда? Фонтан поет: Откуда и куда?… — Слышны в тех всплесках давняя невзгода, Органа рокот, радужная ода… Какой же смысл таят в себе года? Здесь, у фонтана, вижу, как, лучась, Взлетают струи говорящей влаги. О Маульброн, в грядущее струясь, Ты расскажи в своей певучей саге: Здесь был поэт, и мне поведал он Событий смысл, сокрытый смысл времен.

ОДНАЖДЫ НА БОДЕНЗЕЕ

Какое быть могло бы процветанье, Германия, в святом саду твоем! И вот мы здесь, осилив испытанья, По вольной воле в первый раз идем. Прохожему зеленый склон отраден. Играет в крупных гроздьях сладкий сок. Мы долго дожидались виноградин, Но все на свете созревает в срок. Всю землю бы от края и до края Погладить, возродившись вместе с ней. Сегодня, братьям руки пожимая, Мы празднуем начало наших дней. Благословенна встреча братских рук! Цветет и плодоносит все вокруг.

МОРЕ

Мы одни в лесном архипелаге, Но на каждой тропке голубой Слышим отдаленный голос влаги, Моря несмолкающий прибой. Вечером расскажут сто историй, Будут говорить наперебой, Только все о море да о море, Ставшем — здешней жизнью и судьбой. Тяжелее бремени любого, Неотвязней памяти любой Голубое море вновь и снова Слышу за тобой и за собой. Море нашими владеет снами, Волны обступают нас гурьбой, Возвращается к причалам с нами Блеск голубизны его рябой.

ЧЕРНЫЕ ПАРУСА НА БОДЕНСКОМ ОЗЕРЕ

Паруса над зеленью полей, Лодки над простором луговины; Ветер, ветер, хлопай веселей В гулкий бубен черной парусины! Сквозь переплетенья камыша Ветер пролетел хриплоголосо, Паруса, поставленные косо, Мчатся, солью горькою дыша. Мельница полна мучною пылью, Парус прилетел издалека, Тень его легко легла на крылья Зазевавшегося ветряка. Синеву лучами солнца троньте: Озарится вечера краса И на отдаленном горизонте Черные косые паруса.

СИНЕВА

Перед нами вновь морской простор, Так спроси же: что стряслось с тех пор Как в последний час, в последний раз Синь его легла у наших глаз? Что стряслось, что в нашу жизнь вошло Впрямь ли так нам стало тяжело, Чтоб молить лиловую волну Нас повлечь к неведомому дну? И морские волны нам двоим Отвечали рокотом своим. Издалека шел лиловый вал, Исполинский рокот нарастал. Смолкнет он — и сердцем ощутишь Душеисцеляющую тишь. Так вот все и бродим мы с тобой, Сумеречный слушая прибой.

IX. ЛЕЙТЕ, ЗВЕЗДЫ, СИЯНЬЕ

БЛАГОДАРНОСТЬ ДРУЗЬЯМ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ

Как брат я принят был под вашей сенью, Вы песнь мою от гибели спасли. В те годы силы зла и преступленья Меня пытались смять, но не смогли. Вам я обязан этим. Вы внесли Надежду в сердце. Зорче стало зренье. Стихи, казалось, крылья обрели. Так вы навек вошли в мое творенье. Но высшую хвалу вам вознесет За то, друзья и братья, стих поэта, Что глубоко вы сострадали мне, Народу моему, моей стране. И знаю я: сильней, чем я, за это Благодарить вас будет мой народ!

ПРИВЕТ НЕМЕЦКОГО ПОЭТА РОССИЙСКОЙ СОВЕТСКОЙ ФЕДЕРАТИВНОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ

С востока льется свет! Навстречу свету Поэт раскинул крылья. Скройся, ночь! Мрак побежден, и небо в синь одето. Да, эту силу им не превозмочь! Серп золотой и молот! Все блистает! Разлив зари в колосьях отражен. Дрожит буржуй и в страхе поникает, Буржуй колени ваши обнимает, Невиданным сияньем ослеплен. Но будьте непреклонны. Будьте тверды! Друзья, еще не кончен с прошлым счет. Круши! Освобождай! Тогда лишь гордый Воспрянет мирный человечий род. Тогда — какие люди! Ум и сила!.. Свободу, равенство и братство славь! В согласье рас, в огне неугасимом Последнего убийцу переплавь! Пока же зорче! Болтунам не верьте: Пророков, шулеров — гоните всех! Им волю дай — запахнет снова смертью И кровью обагрится чистый снег. Я вам кричу: убийцам нет прощенья! Еще на ранах кровь — не забывай!.. Лишь вы дадите миру исцеленье, Лишь ваше людям сладостно ученье, Лишь вы народу создадите рай! Привет тебе, Республика Советов! Прочь буржуазных демократий ложь! Ты, Франция, свой загасила светоч, Ты, Альбион, к погибели идешь. Пощады палачам не будет! Творцов кровавых войн осудит Дней наших неподкупный суд. Для богачей не будет чуда: Уже встают рабы повсюду И цепи рабства всюду рвут. Хвала неукротимой силе! Как ярко солнце засветило, Кварталы бедняков согрев!.. Блистает ангел с баррикады. Ты слышишь грохот канонады? В нем мира вечного напев!

У ГРОБА ЛЕНИНА

(1924)

I

Что это за поезд? Над ним развеваются красные флаги с черной каймою, И по ледяной пустыне Идет он, идет он, И там, где он проходит, у маленьких сельских станций Стоят безмолвно, угрюмо, Сжимая шапки в руках, Крестьяне. Стоят недвижимы, Недвижимо скорбят, Плечо к плечу, И плачут… Что это за поезд? Он входит под своды вокзала Москвы, Миллионный народ подходит к нему, Несет знамена и стяги, Венки из цветов, венки из простого металла, И на плакатах пылают слова: «Его дело бессмертно». Ледяные пустыни провожали его, этот поезд, Реки, моря, и хребты, и сибирские степи, Урал стремится за ним, Кавказ и полярные дали, Днестр и Волга, Днепр и Нева… О поезд, скорбный поезд! Дети его поджидают у дверей вокзала, рыдая. Кого же с поездом этим ныне встречает Москва? Старик крестьянин шепчет: — Ильич наш, Ильич!

*

В алом гробу — Ленин, Он покоится на алой подушке. Лютый мороз… Миллионы проходят по Дому Союзов, Миллионная масса сама соблюдает порядок, Сама сохраняет строй. Она устремилась сюда из казарм, с заводов, за сотни и тысячи верст, Отовсюду. Рабочие, работницы, крестьяне, крестьянки, Моряки, директора красных заводов, красноармейцы, Ветераны партии, юноши… Кто не стремится сюда? Мертвый Ленин принимает последний парад, Мертвый Ленин отдает последние приказанья. Полыхают красные знамена — это красные знамена Коминтерна, Полыхают красные знамена — это красные знамена Центрального Комитета, Полыхают красные знамена — это красные знамена Революции, красные, как кровь. Молчат колокола Москвы. Но колоколом на весь мир гремит горе людей, и слезы горя выступают на их глазах. В этот день — на весь мир гремит траурный марш, В этот день — на весь мир гремит «Интернационал». Гром орудийных залпов. В зимних сумерках блестят острия штыков. Прощай, Владимир Ильич!