Стихотворения

* * *

Вот, опять вдали кряхтенье Жабы. Жабе не до сна. Верно, в прежнем воплощенье Соловьем была она. Вот, кряхтит в ночном просторе. Непонятна речь ее. Иль выплакивает горе, Горе личное свое? Иль про горе мировое Наше общее твердит? Иль о счастье быть живою Как умеет говорит? Иль, быть может, словно лебедь, Плачет, покидая свет? Или бредит (как не бредить?) Тем, чего на свете нет?

* * *

Какой глубокий, неземной покой: Улыбка не мелькнет, слеза не брызнет. Задумчиво-взыскательной душой Она такой хотела быть при жизни. И я смотрю, какая чистота В ее спокойном, строгом совершенстве, И кажется, что смерть совсем проста. А лоб под венчиком так детски женствен, Так странно жив. Не тяжело смотреть, И пальцы тонкие не страшно трогать. Ее черты одушевила смерть, Нездешняя, задумчивая строгость.

* * *

Стоим, молчим. Неясное мерцанье Жемчужной ризы. Плащаница, грусть. Быть может, нет ни райского сиянья, Ни ада, ни чистилища (и пусть…). Такой неясный Лик, неяркий венчик – Но я живу совсем другой мечтой: Сулит другое светло-серый жемчуг, Мерцая серебристой чистотой. Там будет утро, и роса, и слизни На влажных листьях, серебристый дождь, Туманный свет – нежней, чем в этой жизни Мерцающих, полупрозрачных рощ…

* * *

Этот мир, тускловатый и тленный, Этот город и эта зима – Только тени на стеклах вселенной, Светотень в мировом синема. Это – светом прикинулась тьма. Но неважно. Важней, что порою Мы, глаза прикрывая рукою И впадая почти в забытье, Вспоминаем и видим другое, Необманчивое бытие.

* * *

Снова тот же ветер веет. Да, опять начало мая. Только – сердце вдруг мертвеет, Что-то смутно понимая. Снова та же птица реет. Что там, в небе? Жизнь иная? И душа на миг стареет, Что-то смутно вспоминая…

* * *

Порой замрет сожмется сердце, И мысли – те же всё и те: О черной яме, «мирной смерти», О темноте и немоте. И странно: смутный, тайный признак – Какой-то луч, какой-то звук – Нездешней, невозможной жизни Почти улавливаешь вдруг…

* * *

Медленно меркнет мой путь. Боли не выскажу людям. Боже, я петь не могу, Сердце смолкает мое. Счастье мерцало и мне – Канула капля слепая. Слабая мгла глубока, Рано – Смеркается – Смерть.

* * *

Быть может… (Неясные звезды, Туманный, мерцающий свет.) Быть может, ты все же услышишь Когда-нибудь чей-то ответ: На смутную жалобу эту, На грусть (ни о чем, обо всем), – Ответ, непонятно далекий, В холодном тумане ночном.

* * *

Какой неудержимый ливень! Закрой окно. Темнеет день. Сильнее, шире и бурливей Кренится за стеклом сирень. Уже кончается, скудеет (Вся жизнь так грустно-коротка), И капли на стекле редеют, От сумрачного ветерка Неудержимо исчезают. Теперь, когда их больше нет, Теперь – яснее проступает За ними этот слабый свет.

* * *

Озаренное небо, и птицы летят. Что я знаю – о жизни, о смерти, о Боге? Что мы знаем? – Я помню такой же закат. Помню палубу, даль, словно берег пологий… С нами ехал ребенок, печальный, слепой От рожденья, с бесстрастьем в невидящем взоре, Чутко слушал… Как смутно шумит за кормой Голубое, слепому незримое море…

ЛИНИИ (1960)

На линии жизни, на линии счастья.

Игорь Чиннов

* * *

К луне стремится, обрываясь, Фонтан – как в бурю кипарис, Когда луна – почти живая. Озера то, иль острова, Иль облака, иль птичья стая? Фонтан, фантазия, каприз. Сквозь лунное очарованье Кровать плывет, куда хочу – По блеску крыш, как по ручью. Полоски дыма там, вдали – Как оснеженные тропинки, И мы гулять по ним пошли – И говорили без запинки Ночными странными стихами, И долго звуки не стихали, Уже неслышные с земли.

* * *

Дали как будто во льду. Ветер даже дубы оголяет. Вслед за последним лучом Медленно меркнут поля. Веток не рвут на ходу Те, кто осенью в роще гуляет. Ветки висят под дождем, Мертвой листвой шевеля. Зыбь серебрится в пруду. Помечтай, будто в водах бесцветных Ветки деревьев иных Сыплют невянущий цвет, Будто в незримом саду Расцветают нездешние ветки, Вечно мерцает сквозь них Нежный немеркнущий свет.

* * *

– Дымящие трубы, На пристани уголь и щебень. – Прозрачное небо И птичий серебряный щебет. – Дым черен и горек, Безрадостен серенький берег. – Луч нежен и ярок, И бабочка села на вереск. – Разломаны бурей Две лодки на отмели серой. – Лазурное море Покойно, и солнечен берег. – Засохший кустарник И кладбища – взглядом не смерить. – И светлый бессмертник, Сияние жизни и смерти.

* * *

Что ж – думающие машины Заменят нас – а мы пойдём Смотреть на лилии долины Под нежно-солнечным дождём. Забыты тёмные заботы, Природа ангельски чиста. Как лепестки, две легких ноты Упали с белого куста. Синеют птицы, расцветая, И кажется, цветы слышны. И слился с пением и стаей Глубокий отзвук тишины. И так прозрачно-своевольно, Так беззаботно, так шутя, И просто, и совсем не больно… (Я размечтался, как дитя.)