Стихотворения

Сентябрь 1907

Троицын день *

Пела труба; солдаты ложились спать; Тихи были сады с просторными домами. Куда я пошла, не спросила мать, А я сказала, что иду за цветами. У берега качалась лодка. Хватит ли денег? боюсь опоздать! Матрос сказал мне: «Садись, красотка, Свезу и даром, — велишь подать?» Теперь уж близко, скорей, скорее! Милая звезда, погибнуть не дай! Ты с каждой минутою все зеленее, Крепче, крепче мне помогай! Вот и подъезд. Неужели опоздала? Глупое сердце, в грудь не бей! Слышались скрипки из окон зала, В дверях смеялся высокий лакей. Но вот показались рыжие лошадки… Зачем, зачем он так хорош? Зачем эти минуты так горьки и сладки И меня бросает то в жар, то в дрожь? Вышел из экипажа… легка походка, Прошел, не глядя, шпорами звеня. Верная звезда, верная лодка, Вы и сегодня не обманули меня! Дома все спят, трещит лампадка. Утром вставать будет такая лень! Цветов я не достала, — это, конечно, гадко; Без цветов придется встретить Троицын день.

Февраль 1911

«Чем ты, луг зеленый, зелен…» *

Чем ты, луг зеленый, зелен, Весенними ль травами? Чем ты, мед янтарный, хмелен: Какими отравами? Кем ты, путь мой дальний, велен: Судьбами ль правыми? Луг зеленый зеленится Под острыми косами; Меду сладкому смеситься Со скорбными росами; В путь идет со мной девица Ногами босыми. Кто о луге новом бредит, Тот в свете находится; Меду нового нацедит Ему Богородица; С кем незримый всадник едет, Тот верно водится.

Июль 1909

«Солнцем залит сад зеленый…» *

Солнцем залит сад зеленый… Еле дышишь, еле видишь… Рой вверху жужжит пчелиный… Где-то стук копыт услышишь… Едет всадник в сад зеленый… Юный всадник, ты — влюбленный, — Сердцем тотчас узнаю я: Есть на сердце знак единый. Розу алую целуя, Гостя встречу я, влюбленный. Едет «в солнце облеченный»; Если б знал он, если б ведал! Вспомни, братец голубиный, Имя прежнее не предал? Что ж молчишь ты, облеченный? У калитки затворенной Повод бросил, бросил стремя… О, побудь хоть миг единый! Знаешь сам: летуче время, — Нет калитки затворенной. Я, любовью утомленный, К сердцу всадника прижмуся… Опустился рой пчелиный!.. Ты покой найдешь, клянуся! Знойным полднем утомленный.

Февраль 1909

Пасха («У Спаса у Евфимия…») *

У Спаса у Евфимия Звонят в колокола. Причастен светлой схиме я, Когда весна пришла. Сквозь зелени веселые Луга видны давно, Смотрю на лес и села я Чрез узкое окно. Минуло время страдное, И в путь пора, пора! Звучит мне весть отрадная От ночи до утра. Престали быть мы сирыми, Опять Христос меж нас, — Победными стихирами Гремит воскресный глас. О братья возлюбленная, Ведите вы меня Туда, где обновленная Чернеется земля. Ах, небо, небо синее! Ах, прежняя любовь! Не доживу до инея, Лишь там сойдемся вновь! Сойду не с погребальными Я песнями во гроб: С канонами пасхальными Украсит венчик лоб. Скрещу я руки радостно, Взгляну на вешний лес И благостно и сладостно Скажу: «Христос Воскрес!»

Март 1910

X. Стихотворения на случай *

«Одна звезда тебе над колыбелью…» *

С. Ауслендеру

Одна звезда тебе над колыбелью Цвела и над моей цвела весной. Два языка даны душе одной: Моя печаль поет твоей свирелью. Ты, как Челлини, жаден к рукоделью, Весну Тосканы сладко возродил. Печальный отрок, горестен и мил, Бредешь в полях, вотще ища забавы. Венки из трав, исполненных отравы, Сплетаешь нежно с дремлющих могил. Я помню вновь весны веселый трепет, Когда мне видятся твои черты. Не тот же ль хмель почуешь скоро ты, Пройдя шагов несмелых первый лепет? Взлетишь, взлетишь, как непокорный стрепет! Любви чужой прилежный ученик, К земле другой так набожно приник, Слова твои так сладостно правдивы, Что, мнится, вот под северные ивы Перенесешь живительный родник.

1908

Акростих *

В. Я. Брюсову

Валы стремят свой яростный прибой, А скалы все стоят неколебимо. Летит орел, прицелов жалких мимо, Едва ли кто ему прикажет: «Стой!» Разящий меч готов на грозный бой, И зов трубы звучит неутомимо. Ютясь в тени, шипит непримиримо Бессильный хор врагов, презрен тобой. Ретивый конь взрывает прах копытом. Юродствуй, раб, позоря Букефала! Следи, казнясь, за подвигом открытым! О, лет царя! как яро прозвучала В годах, веках труба немолчной славы! У ног враги — безгласны и безглавы.

1908

Ответный сонет *

Ю. Н. Верховскому

Ау, мой друг, припомни вместе с «башней» Еще меня, кому не чужды «Оры». Бывало, гость, я пел здесь до авроры, Теперь же стал певуньею всегдашней, Наверно, стал наглей я и бесстрашней, Что смел вступить в содружеские хоры, — Так пес дворной, забравшись в гончих своры, Летит стрелой, чтоб не узнали шашней. А впрочем, нет: в теперешних напевах Я — чист и строг, хоть и чужда мне мрачность И сам в себе не вижу иноверца, — Но присмирел проказник в правых гневах, И флер покрыл опасную прозрачность, Чтоб не смущать доверчивого сердца.

Август 1909

Надпись на книге *

Н. С. Гумилеву

Манон Леско, влюбленный завсегдатай Твоих времен, я мыслию крылатой Искал вотще исчезнувших забав, И образ твой, прелестен и лукав, Меня водил — изменчивый вожатый. И с грацией манерно-угловатой Сказала ты: «Пойми любви устав, Прочтя роман, где ясен милый нрав Манон Леско: От первых слов в таверне вороватой Прошла верна, то нищей, то богатой, До той поры, когда, без сил упав В песок чужой, вдали родимых трав, Была зарыта шпагой, не лопатой Манон Леско!»

Август 1909

«Певцу ли розы принесу…» *

Вяч. Ив. Иванову

Певцу ли розы принесу   Цветов царицу? В каком саду, в каком лесу   Сберу кошницу? Мои укромные поля   В день именинный Сей цвет семейства миндаля   Дарят невинный. Но розы уменьшенный вид,   Хоть небогатый, Гласит: «Два дня — и прилетит   Весны глашатай». Но помни: позднею порой   В сентябрьской стуже Он принесет наряд второй,   Ничуть не хуже.

Март 1911

«Увы, любви своей не скрою…» *

С. Соловьеву

Увы, любви своей не скрою: Видна по тысяче примет. Я слышу голос за горою — Моей тоске звучит ответ. Осенней, желтою порою Весна повеет на лугах. Я слышу голос за горою: Какой привет в его словах! Забудешь Мирту, встретишь Хлою, Не для тебя печаль могил. Я слышу голос за горою: Поет далеко, близко — мил.

1908

«Петь начну я в нежном тоне…» *

В. К. Шварсалон

Петь начну я в нежном тоне, Раз я к Мейстеру попал. Шлет привет его Миньоне, Кто избегнул злых опал. Кров нашел бездомный странник После жизни кочевой; Уж не странник, не изгнанник, Я от счастья сам не свой. Отдал вольной жизни дань я, Но пред радостным концом В дверь таинственного зданья Робким я стучусь жильцом. Две жены на башне тайной Правят верно мерный ход, Где, пришелец не случайный, Я отру дорожний пот. Будто рыцарские дамы Вышивают синий шарф И готовят орифламмы Под напевы звучных арф. Синий цвет подходит к шарфу, И равна в вас благодать, Как, в одной признавши Марфу, В Вас Марии не узнать? То Мария, то Миньона, Антигона вы всегда, — Заревого небосклона Засветившая звезда.