Стихотворения

1913

Будильник

Жил-был поэт. Да суть не в этом. Пожалуй, будь себе поэтом. Но ежли ты к тому еще и сумасброд, Готовый все отдать за трудовой народ. Аминь! К какой ты там ни прибегай уловке. Хоть в сверхэзоповский задрапируйся стих. Твой жребий предрешен: молодчиков таких Не гладят по головке. А между тем поэт, о коем нынче речь, И не умел себя и не хотел беречь: Пусть, мол, враги его лютуют, как угодно, — Он пишет все свободно! Свободно… до поры. В один хороший день поэт, как туча, мрачен, Злым вихрем будучи на улице подхвачен, Влетел в тартарары! Загоготали тут вокруг него шайтаны: «Ну, выворачивай карманы!» «Живее! — выл старшой. — Подумаешь,] упрям. Поудим сами… Стой!.. Съесть хочешь подзатыльник? Ой-ой! Держи, держи! Что это? А?.. Будильник?!» «Ой, бомба! — пятяся к дверям, Удильщик спал с апломба. — Ой, бомба!»

* * *

Гремит замок. Упал засов. Возвращена певцу свобода. Но возвращения часов Пришлося ждать ему полгода. «Будильник! Здравствуй! То-то, брат, В аду нагнал ты перепугу!» Поэт будильнику был рад, Как можно радоваться другу! А самого уж, глядь, прошиб холодный пот, И сердце сжалося, как пред лихим ударом: Будильник явно стал не тот! В охранке пробыл он недаром! Хоть развинти, хоть растряси, Брани его, моли, проси, — Ну, хоть бы что! Стоит. Ни звука. «Так вот она какая штука! Мне за добро ты платишь злом? Так черт с тобой, ступай на слом. И без тебя я жил не худо!» Как вдруг на улице, — о, чудо! — Положенный в карман, будильник стал стучать, Но с перерывами. Поэт стал примечать: Чуть только рядом шпик завьется, Будильник сразу весь забьется: «Тик-тик, тик-тик!» — Гляди, мол, шпик! Поэт тут со смеху ну прыскать, Да всюду рыскать. Да открывать Иуд, Чтоб после вывесть их на всенародный суд, Соорудив на эту тему Поэму!

* * *

Уж до конца скажу, как человек прямой: Будильник-то ведь — мой!

1913

Моя молитва

Благодарю тебя, создатель, Что я не плут и не предатель, Не душегуб, не идиот, Не заскорузлый патриот. Благодарю тебя, спаситель, Что дан мне верный «охранитель» На всех путях, во всех местах. Что для меня всегда в Крестах Готова тихая обитель.

1913

Урожай

Как у попа Ипата Не борода — лопата. Расправивший ее оплывшею рукой, Печальных мужиков намедни В конце обедни Поп речью потчевал такой: «Ох, вижу: в помыслах мирских погрязли все вы Не богомольцы вы весной. Все только думки про посевы: А не побил бы град, а не спалил бы зной. Почто мятетеся и плачетеся векую? Бог видит нашу скорбь и всю нужду людскую, Казня и милуя нас, грешных, поделом. Не судьи мы господней воле. Идите же со мною в поле, — На всходах отпоем молебен всем селом. И ущедрит вас бог зерном по вашей вере, И будет хорошо приходу и попу. С вас много ль надо мне: с копенки по снопу Аль с закрома по мере».

* * *

Читатель, не мудри и зря не возражай. Поп линию свою ведет примерно: Помолится, и будет урожай — У мужиков? Бог весть! А у попа — наверно.

Предпраздничное

Полиция не позволила говорить за продолжение стачки, и одного говорившего рабочего стащили за ногу с трибуны.

Из письма рабочего

Хозяин потчует под праздник батраков: «Я, братцы, не таков, Чтоб заговаривать вам зубы. Судьбину вашу — кхе! — я чувствую вполне… Кому по рюмочке?» «Да что ж? Хотя бы мне», — Илья облизывает губы. «Кто, други, по второй?» «Да я ж и по второй!» «Ребята! Аль к вину мне подгонять вас плетью? Ну, кто по третьей? А?.. Раздуло б вас горой…» «Да я ж! — кряхтит Илья. — Как третью, так и третью». «А как же с праздничком?.. Пропащий, значит, день? Аль потрудились бы… кому из вас не лень», — Вздохнув, умильно речь повел хозяин снова. «Что ж, братцы, — батракам тут подмигнул Илья, — Все я да я! А вы — ни слова!»

* * *

Нет, не совсем то так. Ответ, я знаю, был. Ответ такой, что наш хозяин взвыл. И я бы повторить его не прочь, ей-богу, Но… кто-то дергает за ногу!

1913

До'ма

Так много слов — И мало дела. Меж тем уж Дума поредела: Не наберешь двухсот голов, А было триста. О, Дума! Точно ковш прогорклого вина, И не хмельна Она И не игриста.

* * *

Вот басенка еще про октябриста.

* * *

Жена звала: «Мишель! Весна!» (Причина, кажется, ясна?) Подобно многим депутатам. Махнув рукой на «вермишель». Летит Мишель К родным пенатам. В вагоне душно. Думать лень. Колышет ласково пружина. Как сон, мелькнул в дороге день. Под вечер — стоп, машина! «Но-силь-щик!.. А, вот мой Антон!..» Уселся барин в фаэтон. Дорога ровная к поместью. Айда — поехали, честь честью. «Ну, что, брат? Как твои дела?» — Не доезжая до села, Антона спрашивает барин. «Премного вами благодарен! — Кряхтит Антон. — Дела каки?.. Вот все толкуют мужики…» «Про что?» «Про всякое толкуют. Едва получатся листки…» «Листки?!» «Газетки… Распакуют И судят вслух… про то да се… Про Думу, значит, и про все… Твои вот речи… обсуждали…» «И… и… и что ж?» «Тебя все ждали… И по сегодня, стало, ждут. Да вон они, никак, идут! Приметишь дядю Евстигнея?..» «Э… э… Антон!.. Послушай, брат… Попридержи коней! — бледнея, Забормотал наш депутат. — Я мужикам… я… очень рад… Да что ж ты стал? Живее трогай! Объедем их другой дорогой!!»

1913

Хозяин

Заводчик с книжечкой застал однажды внука: «А ну-ка, миленький, а ну-ка, Что говорит твоя хваленая наука?» «Да вот… рассказ про паука». «Ась? — екнуло у старика. — Паук?.. Ну, что же он, к примеру?» «Вишь, сам-от мал, а ест не в меру. Добро, что нет средь пауков В рост человечий великанов: Такой паук бы съел в день дюжину быков И дюжину баранов». «Ух! — захлебнулся старичок. — Ай, божья тварь! Ай, паучок! Приноровился б, чай, подлец, да наловчился, Уж то-то бы… хозяин получился».

1913

Клоп

Жил-был на свете клоп. И жил мужик Панкрат. Вот как-то довелось им встретиться случайно. Клоп рад был встрече чрезвычайно; Панкрат — не слишком рад. А надо вам сказать: судьба свела их вместе — Не помню точно — где, Не то в суде, Не то в присутственном каком-то важном месте Кругом — чины да знать. Нарядная толпа Изнемогает в кривотолках. Панкрат и без того сидел как на иголках — А тут нелегкая несет еще клопа! Взобравшись ловко по обоям К Панкрату на рукав, клоп этаким героем Уселся на руку и шарит хоботком. От злости наш Панкрат позеленел весь даже: «Ах, черт, и ты туда же: Кормиться мужиком!» — И со всего размаху Хлоп дядя по клопу свободною рукой. Мир праху И вечный упокой!

* * *

Читатель, отзовись: не помер ты со страху? А я — ни жив ни мертв. Наморщив потный лоб, Сижу, ужасною догадкой потрясенный: Ну что, как этот клоп — Казенный?

1913

Ерши и вьюны

Слоняяся без дела В реке средь камышей, Компания вьюнов случайно налетела На общий сбор ершей. («Случайно», говорю, а может — «не случайно»?) Ерши решали тайно, Как им со щукою вести дальнейший бой? Каких товарищей избрать в Совет ершиный Для руководства всей борьбой И управления общиной? Достойных выбрали. «Все любы вам аль нет?» «Все любы!» — «Все!» — «Проголосуем».  «Согласны, что и подписуем». «Позвольте! Как же так? Уж утвержден Совет? — Пищит какой-то вьюн. — Да я ж не подписался!» «Ты к нам откуда притесался? — Кричат ерши. — Не шебарши!» «Чего — не шебарши? Вьюны, чай, тоже рыбы. Вы на собрание и нас позвать могли бы. Есть промеж нас, вьюнов, почище вас умы. Со щукой боремся и мы», «Вы?!» — «Чем напрасно горячиться Да подыматься на дыбы, Вам у вьюнов бы поучиться Культурным способам борьбы». «Каким?» — «Сноровке и терпенью. Уметь мелькнуть неслышной тенью, Где попросить, где погрозить, Где аргументом поразить, — Зря не казать своих колючек: Колючки — это уж старо!»

* * *

«Постой! Наплел ты закорючек. Да у вьюнов-то есть перо?» «Есть». — «Без колючек всё?» — «Вестимо». «Тогда… плывите, братцы, мимо!»

1913

Цензор

Цензурный некий генерал (Спешу отъехать на прибавке, Что генерал давно в отставке) С великой жалостью взирал На вислоухого сынишку. Уткнувшегося в книжку. «Что? Тяжело, поди, сынок? Да, брат, ученье — не забава; Про что урок?» «Про князя Ярослава… О „Русской Правде“…» «Что?.. Ахти! Тогда уж „Правду“ издавали?! А что? Не сказано, — прочти, — За что ее конфисковали? И как прихлопнули? Когда? Судом? Аль без суда?»