Стилист
Шрифт:
— Какая херня!
— Да, она самая, — согласилась Маруся и пошла домой печь пирог. «Чем больше разочарования — тем больше пирог. Вот так, Сёмин, не ты меня прокатил, а я тебя! Буду всем рассказывать, как ела этот пирог после твоих гипнотических заморочек. А уж если об этом случае рассказать в своём коллективе — сарафанное радио быстро закроет твою шарашку».
2. Знакомство со стилистом
Работала Маруся Шиян бухгалтером на заводе. Её ценили, но любили подкалывать, «женили» на вдовцах и неприкаянных баламутах, а бухгалтерша не сдавалась.
Новость про бомжа бухгалтершу очень расстроила.
С работы легко отпустили, так как отчёт она сдала вовремя, и утренней электричкой член садового товарищества «Романтики» Мария Ивановна Шиян прибыла на свою фазенду.
Внешне на её участке ничего не изменилось, только калитка стояла приоткрытой. Решительно дёрнув дверь, ведущую на маленькую неказистую верандочку, Маруся поначалу никого не увидела, лишь резкая вонь от мочи и рвоты говорила о том, что тут кто-то обосновался. Под ворохом тряпья на кровати копошилось странное существо с головой, обмотанной старым платком. Оно тихонько подвывало и трогало тёмное запёкшееся пятно крови на платке.
— А ну, вставай и вымётывайся, сейчас милицию вызову! — закричала Маруся страшным истерическим голосом.
Громкие слова отдавались у Стилиста в голове чудовищной болью. Он медленно выполз из-под одеяла и предстал перед хозяйкой дачи в её школьном пальто. Неровный подол, уродливый воротник из объеденного молью хорька, из-под этой одежды оверсайз торчали какие-то совершенно неприлично голые ноги в носках разного цвета. Рыжеватая щетина намекала, что перед Марусей особь мужского пола. Одежда на бомже как нельзя лучше гармонировала с платком на голове и непарными носками на ногах, создавая живописный образ горькой сиротки, жалкого погорельца, жизнью обиженного инвалида, из тех, кто ходит по подъездам и просит на жизнь «сколько дадите».
— Откуда ж ты взялся?! Зачем ко мне припёрся?! — кричала Маруся, грозно надвигаясь на несчастного Стилиста.
С таким же успехом можно было спрашивать, какой сегодня курс иены.
После каждой Марусиной фразы Стилист приседал и охал, хватаясь за голову руками. На одном из пальцев тускло поблескивал ободок кольца.
Разные мысли крутились в голове незамужней девушки Маруси. Её просто распирало от противоречивых чувств, включая надежду на раненого принца, у которого в здешних лесах издох верблюд, а судьба не зря довела его до шияновской дачки.
Маруся прикинула, что пока приедет милиция и заполнит все бумажки с её показаниями — стемнеет, и фиг доберёшься сегодня домой. Она вызвала «скорую» и спешно стала прибирать безобразие в комнате. Вымыла руки хозяйственным мылом себе и ему, а заодно стянула кольцо с его нежной, не испорченной тяжёлой работой руки — «всё равно в травматологии украдут».
Приехавшие доктора брезгливо сняли с Юрика пальто, послушали его бессвязное мычанье, попробовали содрать присохший платок, но потом пригласили в машину, чтобы отвезти в больницу. Стилист не в силах был натянуть свои брюки, и Маруся положила их в пакет, милостиво оставив болезному часть своего гардероба вплоть до разноцветных носков, и вызвалась быть сопровождающей.
В машине «Скорой помощи» Стилист на вопросы не реагировал. Маруся слушала, как переговаривалась фельдшерица с приёмным покоем больницы, сообщая
им, что везут пациента без документов с черепно-мозговой травмой, потом с шофёром — о том, что у больного золотая серёжка в ухе, ухоженные ногти. Бомжи такими не бывают. Скорее всего, нападение с ограблением и амнезия после травмы.— Серёжку отдайте мне на хранение, — мгновенно сориентировалась Маша.
— Там у нас сейф есть… — попробовала возразить фельдшерица.
— У меня будет надежнее. Можете мой паспорт посмотреть. Адрес и телефон запишите. Я хочу знать о его дальнейшей судьбе.
Дома она хотела включить телевизор, но впечатления дня не давали ей сосредоточиться. Она и спала плохо, в голову лезли всякие бредовые мысли — то страшные, то достаточно праздничные, украшенные девичьими фантазиями.
Серебряное кольцо оказалось перстнем необычной формы. Юрик носил его, как французские аристократы, верхней площадкой внутрь ладони. А маленькая серёжка сверкала крохотным бриллиантом.
Едва дождавшись обеденного перерыва, закинув в рот приготовленный с вечера бутерброд, Маруся стала звонить в больницу, где оставила «бомжа». Ей сообщили, что неизвестному пациенту сделали ночью трепанацию, удалили гематому. Сейчас он в реанимации, надо принести одежду и тапочки. И вообще, необходимо присутствие родственников для быстрой ремиссии, то есть восстановления.
Бухгалтерше Шиян очень захотелось организовать «присутствие родственников». И чтобы всё получилось по-людски: с тапочками и одеждой.
Дома суетилась мама Валентина Петровна, которая уезжала на работу в санаторий. Она щедро делилась своим хорошим настроением:
— Маша, бери отпуск, и поехали вместе. Не только подлечишь здоровье, но, может, кавалера себе найдёшь. Они там голодные, ищут встреч и знакомств.
— Видела я, какие там кавалеры, — обрезала Маруся, — противно слушать твои предложения. Если ты сама едешь в этот санаторий для знакомства — флаг в руки.
— Ишь, какая принцесса, будто тут к тебе очередь томится из женихов, — совсем не рассердилась мать и, напевая что-то очень бодрящее, покатила большой чемодан к двери.
— Да лучше вообще никто, чем плешивые, беззубые старые пердуны.
Мать сердито хлопнула дверью, успев выкрикнуть:
— Да и они на тебя не позарятся! Бояться нечего. Яловкой останешься.
Марусю часто обзывали коровой, она не обижалась. Но сейчас упоминание о нетелившейся тёлке её вконец разозлило.
— А вот в подоле принесу! — выкрикнула она в закрытую дверь.
3. Несчастное детство
Марусина мама работала поваром шестого разряда. Обезжиренный творог, которым дочь рассчитывала поужинать вечером, шёл в начинку аппетитных блинчиков, обжаренных на сливочном масле в обсыпке из манной крупы, щедро сдобренных жирной сметаной.
«Ты никогда не похудеешь. Ты всегда будешь такой! Поэтому ешь нормальную еду!»— говорила Валентина Петровна своей дочери и готовила целую кастрюлю вкуснейшего плова. И его следовало съесть за три дня, потому что хорошие продукты выбрасывать грех.
В маленькой двушке со смежными комнатами Марусе не удавалось спрятаться от свежевыпеченных булок с киселём, драников с домашней колбаской и калорийной мочанки с блинами и шкварками. Жизнь девушки Маруси выглядела однообразной и скучной, если не считать еды.