Стилист

Жаль, что никто из родных пока не отыскался. Ну, это уже дело милиции.

— Так куда же вы его выпишете, на улицу, в бомжи? — решилась спросить Маруся

— Зачем на улицу? В психдиспансер, в Новинки отправим, там такими занимаются, с потерянной памятью, — успокоил её доктор.

— В дурку, значит, — подвела итог бухгалтерша.

Дальнейшие свои действия Маруся не представляла. Ясность планов затуманилась. Придя домой, она села за компьютер и до глубокой ночи задавала вопросы на форумах медиков, засидевшихся невест и психоаналитиков, пока не решила для себя, что схему поведения ей должен подсказать психолог.

Для встречи с психологом пришлось сочинять объяснительную. Маруся придумала, что в этот день ей надо пройти медобследование. Главбух пристально вглядывалась в ясные Марусины глаза:

— Шиян, много отсутствуешь на рабочем месте. А я замену себе присматривала, хотела на тебя положиться. А ты какая-то мутная оказалась. Ничего не рассказываешь, будто не товарищи мы тебе.

«Да, уж вам только расскажи», — усмехнулась Маруся.

Она считала себя смелой девушкой, но, переступив порог кабинета психолога, ощутила ни с чем не сравнимый мандраж и вместо традиционного «здравствуйте», вдруг выпалила: — «Всего хорошего!».

Психолог, жилистая тётка с запахом табака и неровно накрашенными губами, выпытывала у Маруси самые сокровенные желания, потом, откинувшись на спинку кресла, стала сверлить её немигающим взглядом.

— Деточка, да у тебя не одна проблема! Её перешевелить — одного месяца мало. Боишься, что он вернётся в прежнюю жизнь? А ты знаешь, что именно выдернет его из сегодняшнего состояния? Музыка, голос, знакомое место, любимая вещь, — да много чего может разбудить его разум. И он вспомнит себя, обязательно вспомнит. А ты до этого времени постарайся создать ему другой образ, и так, чтобы ему нравилось в нём быть. Чтобы новое состояние победило старую историю. Я понятно говорю?

— Да, — кивнула головой Маруся.

В голове у неё никакого плана конкретных действий не вырисовывалось, только злилась на тётку, которая гипнотизировала своим змеиным взглядом и ничего не подсказывала что надо делать, а только дразнила и распаляла Марусину неуверенность в себе.

«Денег хочет побольше вытянуть из меня, но — обломится. Не сдамся». Она поскрипела стулом и нашла в себе силы вернуться в образ прежней Маруси — непробиваемый, закрытый для всяких гипнозов и манипуляций по части денег.

— Свою ситуацию и проблемы я прекрасно вижу сама. Их не надо шевелить! Мне нужно руководство к действию. Именно за это я готова платить деньги. Я понятно говорю?

Психолог сузила глаза и перекинула ногу за ногу.

— Надо начать с себя! Чтобы нравиться мужчине, надо быть…

— Худой и стройной, — перебила с усмешкой Маруся.

— Глупости! Не обязательно худой, но чем-то надо же привлечь к себе — характером, поведением, умом. Скромность никого не украшает! Закомплексованные девушки с низкой самооценкой будут жить без секса и отношений не потому, что они не красавицы, а потому, что очень плохо относятся к себе. Так что начни с себя. И когда ты ощутишь свою значимость, он обратит на тебя внимание. Ну-ка, скажи, за что ты его полюбила?

— Да я не люблю его. Я его жалею. Он худой, бледный. Абсолютно беззащитный. Серёжка в ухе, как у девочки. Татушка на шее. Мне мама с такими запрещала знакомиться…

— Татушка? А что там у него было… Что?

— Да вроде ящерка пятнистая с закрученным хвостиком.

Психолог встала со своего кресла и подошла к окну. Мяла в руке сигарету, смотрела в никуда.

— А как зовут этого парня?

— Он своё имя забыл.

— Вот тебе совет: назови его как-то. Пусть привыкает к новому имени. Его жизнь должна начаться в других координатах. Придумай ему легенду о прошлом, и он в неё поверит если ты будешь с ним искренней. И у ящерки отрастёт новый хвост!

Она вернулась к столу, написала размашисто на листке свой номер телефона и подвинула его Марусе:

— Вот тебе пропуск на следующее занятие. Бесплатное.

Когда голова бухгалтера Марии Ивановны освобождалась от цифр, то мгновенно наполнялась мыслями о несчастном Юрике. Стилист для неё стал большим ребёнком, родным и любимым, которого надо спасать.

Каждый день Маруся мчалась в больницу. Как бы осторожно ни открывала дверь в палату, всегда натыкалась на его взгляд. Он и вправду не сводил глаз с двери, ожидая, что она вот-вот откроется и войдет его спасительница.

Маруся катала Стилиста в инвалидном кресле по маленькому скверику возле лечебного корпуса, совала ему в руки хлеб для голубей, заботливо укрывала ноги одеялом и без остановки говорила про погоду, дачу, птиц, которые слетались к нему на колени. Когда он улыбнулся — расплакалась от щемящего необъяснимого чувства, которое уничтожало её холодную расчетливость и грубость. На прощанье она неловко поцеловала его в небритую щеку. Уходила, часто оборачиваясь, чтобы увидеть, как он машет ей вслед рукой.

6. Безутешное горе

Гена Голявин страдал от неведения. Его друг Юрик пропал. После работы не позвонил. Бойфренд собирался приехать к нему на деньков три-пять для обсуждения плана совместного путешествия в тёплые края, чтобы продлить лето, зарядиться солнцем и отдохнуть от людских пересудов.

Со Стилистом Голявин познакомился в СПА-салоне, где Гена работал массажистом. Юрик Латун в то время разрабатывал образы для андрогенных моделей, но фактурный материал найти долго не удавалось. Десять сеансов массажа Стилист настойчиво уговаривал Гену прийти на пробу, тот капризно отказывался, набивая себе цену. Массажисту нравился этот странного вида клиент в модных дорогих одёжках, но Гена не хотел показывать, что сразу бросается на всякие предложения. Однажды Стилист встретил массажиста на шикарном белом форде и пригласил на сезонное дефиле в джазовом клубе. И тут Голявин не смог сдержать своего восторга. Ему показали другую жизнь и предложили быть её частью. Разве можно от такого отказаться?

Юрик долго возился с поиском стиля для Гены. Тот терпеливо высиживал часами в кресле, пока Латун подбирал для него грим, соглашался примерять на себя женские платья, и уже через месяц уверенно мог сам выбрать женское бельё для подиума. Ему запретили ходить в качалку, поменяли прическу, сделали маникюр и научили ходить на каблуках. А Латун не переставал шлифовать непростой характер Голявина.

Гена постоянно нарушал график работы. Бесконечные примерки изнуряли его, и только Стилист поддерживал силы своего протеже. Латун ценил голявинскую эстетику поведения на подиуме, нестандартность и способность к самым невероятным перевоплощениям в экспериментах Стилиста. Гена умел слушать и анализировать. Он вдохновлял Латуна и восхищался им.

Друзья все больше сближались, доверяли друг другу свои тайны, и вскоре это доверие стало таким тесным, что отношения их закрепились в ином статусе. Вместе они решили независимо от «Карамелей» пробиться на престижный конкурс, доказать свою творческую значимость и попытаться найти работу в других, более интересных и денежных местах.

Их совместная затея требовала некоторых вложений. Вложения Юрик взял на себя. Он заплатил за ткани, сделал нехилый взнос за участие в конкурсе. Теперь следовало расплатиться со швеёй и кружевницей, выдать аванс моделькам, чтобы они не подвели и остались в проекте. И вот на взлёте активного продвижения к цели друг, вдохновитель, спонсор и просто любимый — исчез без всякого объяснения.