Стивен Эриксон Падение Света

Какой-то домовый клинок привязался к Кепло Дриму, окликнув его у входа в коридор Палаты Ночи. Раздраженно и почти бездумно ассасин оставил труп лежать на выбитых плитах пола. Он шагал, пока на увидел преграду, покрытую росой дверь из черного дерева. Полированную древесину успели покрыть резью рун и барельефами. Кепло на миг замедлился, изучая изображения. "Сцены дарений. Вот это явно Драконус, а тот еле заметный абрис - Мать Тьма. Или то, что от нее остается. Странно, не так ли: богиня принимает дары. Кем же мы сочтем того, кто дары приносит?"

Но размышления лишь отвлекают его. Внутри Кепло Дрима пылает жар, жажда развернуться, стать многими из одного, порвав цепи плоти и костей. Оскалив зубы в предвкушении, он пинком распахнул двери в палату.

Сила удара показалась необычайной ему самому. Пинок расщепил дерево, покрыл трещинами искусные панели. Старинной работы железные петли ломались с треском, второй удар заставил двери повалиться на порог.

Леденящий холод поразил Кепло, он издал в ответ звериное рычание. "Возьми же меня, Старая Кровь. Мы слишком долго подчинялись запретам".

Он замерцал, увеличиваясь, и с дикими судорогами перетек в дюжину гибких кошачьих тел, чернотою подобающих окрестной тьме. Позади осталась рваная одежда, стертые сапоги, перевязь с ножами, капюшон и тяжелый меховой плащ - все легло беспорядочной грудой.

Почва под множеством лап оказалась мерзлой глиной, скользкой и твердой. Двенадцать пар глаз изучали путь вперед: корявые голые деревья торчат из земли, неровные линии валунов обозначают какие-то загадочные узоры на близком склоне, а справа - множество глаз сузилось - справа высится остов кареты. Даже незаконченная, она огромна сверх понимания. Смотреть на нее значит отшатнуться от жуткой несоразмерности масштаба - он ощутил, как прижимаются уши от инстинктивного страха.

Мужчина стоял у громадного деревянного колеса. Он повернулся, слыша прибытие Кепло.

"Вижу тебя, Драконус! И все же... все же..."

Расходясь, пантеры скользили вперед, мотая хвостами, двенадцать пар глаз следили за неспешно приближающимся мужчиной. Посул насилия расцвел в душе Кепло. "Старая Кровь, ну почему я отвергал тебя так долго?"

– Вы, трясы, народ полный самомнения. Верно?

"Он слаб. Слабее, чем я ждал. Словно у него не хватает части души. Что еще приятнее, у него нет оружия".

Драконус покачал головой.
– Теперь Д"айверсы. Да уж. Трясы связались с силами, которых не понимают. Не только проклятое наследие отчаявшихся Эресалов. То, чем ты играешься, тоже за пределами твоего разумения.

Приближаясь, Кепло заметил цепи на земле, грубо скованные звенья уходили в карету, скрываясь под широким днищем. Десятки и даже сотни. Они казались паучьей сетью на мерзлой почве; тяжелые ошейники на концах были раскрыты и блестели инеем. Видя их, Кепло ощутил пробежавшую по телам дрожь тревоги.

– Хочешь убить ее, Кепло Дрим? Не получится. Она далеко за пределами твоих возможностей.

Кепло сфокусировал мысль и послал Драконусу. "Слышишь меня, владыка?"

Драконус хмыкнул.
– Прислушиваюсь с момента твоего появления, Д"айверс. Мои слабости, моя некомпетентность... эти руки...
– он поднял ладони, - ты не считаешь оружием.

"Мне нет до нее дела. Сила здесь твоя и только твоя".

– Уже нет. Таков мой дар любимой женщине.

"Кто ты такой, что дарить?"

Драконус пожал плечами.
– Здесь я зовусь Сюзереном Ночи.

"Дом Драконс, Тисте - лишь обман. Старый запах, Старая Кровь ее знает. Ты Азатенай".

Наклонившись, Драконус поднял цепь.
– Если желаешь меня, ассасин, давай начнем. Деньги от Урусандера получишь после... или то был Хунн Раал? Не могу поверить, что Шекканто или Скеленал благословили твои действия.

"Говоришь откровенно, Драконус. Красоты придворной поэзии не для последних вздохов".

Азатенай расправил плечи.
– Этим меня не проймешь.

Двенадцать пантер успели окружить Драконуса, позволяя Кепло видеть широкоплечего мужа со всех сторон. Отчего-то он не был смущен, напротив: потоки ощущений гудели в разуме, вздымаясь пламенем.

Старая Кровь не нуждается в тонкостях. Кепло Дрим атаковал со всех сторон. Двенадцать пантер, сходящихся против одного врага.

Цепь хлестнула, крепко обвивая гибкое тело, Драконус потянул ее к себе, хотя остальные звери набросились на него. Кепло почувствовал, как множество зубов впиваются в плоть. Ощутил, как когти бороздят широкую спину Азатеная, стремясь вскрыть ребра и лопатки. Еще больше когтей вцепилось в живот. Мышцы резко напряглись, сковывая когти, не позволяя вырвать кишки, но Кепло не снижал натиска. Челюсти одной из пантер захватили толстую шею Драконуса в попытке перекусить дыхательное горло.

При всем этом Азатенай ухитрялся не упасть. Захваченная цепью пантера оказалась в пределах досягаемости и, отпустив цепь, Драконус вогнал пальцы глубоко ей в глотку. Хлынула кровь, зверь взвизгнул.

Кепло ощутил внезапную смерть как волну мучительной боли.

Отбросив труп, Драконус изогнулся, чтобы снять тварь, терзавшую спину и загривок. Сила Азатеная ужасала. Не обращая внимания на раны, он поднял извивающегося зверя и сломал позвоночник, резко напрягая руки.

Кепло завыл.

Клыки и когти терзали плоть, срывая куски, рассекая мускулы, но Драконус все еще крепко стоял на широко расставленных ногах.

Третья пантера - та, чьи когти застряли в брюшном прессе - умерла от единственного удара кулаком.

Кепло оставил всех котов, кроме одного - позволил им сражаться по велениям инстинкта - и влил всю мощь в одно существо, висевшее на левом бедре противника. Извиваясь в приливе сверхъестественной силы, он повалил Драконуса. Оставшиеся пантеры ринулись прикончить его.

Еще одна погибла, сломана шея, голова вдруг обвисла в руке врага.

Но пантеры рвали и терзали отбивающуюся ногами, окровавленную фигуру.

Кепло завопил, когда рука вонзилась в брюхо того зверя, на котором он сейчас "ехал", и вырвала внутренности, породив фонтан крови. Ассасин покинул умирающего кота и нашел другого.

Однако и Драконус немедленно вычислил его и перекатился, придавив телом, и начал лупить кулаками - каждый удар ломал ребра, выдавливал легкие.

Гибель столь многих зверей сломала что-то в Кепло. Завывая, он вылез из-под Азатеная. Шесть оставшихся пантер отступали: бока раздуваются, уши прижаты, клыки наголо. Они замерли в полудюжине шагов от поверженного мужчины.