Стивен Эриксон Падение Света

Сумерки принесли им мало радости, ибо гаснущий свет не сумел скрыть огромную рептилию, поднявшуюся над самым сердцем Харкенаса. Всадники как один натянули удила, лошади замотали головами, внезапно встав на ледяном тракте.

Финарра Стоун потянулась в рукояти меча, но рука снова вернулась к поводьям. Разворачиваясь к югу, дракон пропал в тяжелых тучах.

Кепло Дрим тихо фыркнул рядом.
– Меч, капитан? Один из бесполезных жестов...

– По твоему запашку, - бросил ведун Реш, защищая женщину, - ясно, что ты готов был прыснуть в дебри по обе стороны дороги. Пошли же капитану взгляд более вежливый, Кепло, или покажешься грубияном, мечтающим возвыситься за счет остальных.

– Ловкий укол, дружище. Я не имел в виду ранить.

– Всего лишь показать свое превосходство, да?

Ассасин шевельнул плечами.
– Мои мысли лишены гордыни, ведун. Но зверь уже пропал. Продолжим путь, незаметно проникнем в Премудрый Град?

Они поскакали снова. Лошади волновались и едва слушались хозяев.

– Склонна думать, ворота охраняет стража, - заметила Финарра.
– Итак, ассасин, нам не избегнуть обнаружения, весть быстро долетит до Цитадели, посланная сигналами с башни.

Кепло пожал плечами: - Мне не дадут даже поупражняться в скромности?

– Мы потрясены, - прорычал Реш.
– Мы видели взлет дракона над Харкенасом.

– Достаточный повод для смирения, а?

Финарра вздохнула: - Прости за педантизм, ассасин.

– Полагаю, нам едва уделят мгновенный взгляд и не вспомнят, учитывая события в городе. Но как знаешь, капитан. Цитадель подготовится к нам.

– Знай я, что затеваете вы с другом, боялась бы меньше. Мы готовы войти в Цитадель и встать у нарисованного на полу узора. И всё? Короткий хмурый взгляд, словно нас пригласили оценить творение художника сомнительных талантов?

– Сомнительных талантов, капитан? Может, сомнения вызывает наша способность оценивать?

– К чему обсуждать эти тонкости?

– Чтобы убить время, капитан.

– Я охотнее узнала бы ваши намерения. Твои и ведуна.

– Ничего недостойного, будь уверена, - мурлыкнул Кепло.
– Если узор рассказывает сказки, мы их услышим. Если намекает на шараду, поразмыслим. Если это загадка, поиграем.

– А если он ничего вам не явит?

– Тогда мы примем позы дураков.

– Говори за себя, - заметил Реш.
– Я намерен ступить в узор Терондая, увидеть тропы, им предлагаемые, и пройти по ним.

– А если тебе не будут рады?
– поинтересовалась Финарра.

Реш искоса улыбнулся ей, мелькнув белыми зубами средь темной бороды.
– Со мной будет мастер меча.

Она вытаращила глаза: - Ждете, что я пойду с вами? В какое-то неведомое магическое королевство?
– Она качала головой.
– Не знаю, что пугает меня больше: ваше допущение или вера, что вас защитит мой меч.

– Я не так уж склонен, - заметил Кепло, - свершать такое рискованное путешествие. Но если просишь, друг, я буду охранять тебя с другого бока.

Она поглядела на ассасина: - Тогда чего ищешь ты, Кепло Дрим? Помнится, недавно ты бросался смелыми словами.

– Не могу ответить, капитан. Ты видишь браваду, но уверяю - я потерян.

Признание обострило ее взор, но лицо ассасина оставалось незримым за грубым капюшоном. Метнув взгляд на Реша, она заметила, что тот хмурится.
– Ведун, не пора ли трясам сделать выбор? Ваш бог мертв. Вы провозгласили нейтралитет, искренность сделала кожу серой. Но если вы не преклонитесь перед Матерью Тьмой, лорд Урусандер наверняка назовет вас лично и ваш народ врагами государства - если Лиосан победят, места для трясов не будет.

Кепло фыркнул: - Пусть Урусандер встретит монахов в бою, если решится.

– Так почему бы не собраться, не вступить в союз с лордом Аномандером и Тисте Анди?

– Оказавшись в тени аристократов?
– взвился Кепло.
– Что хорошего они давали нам и когда? Расскажешь о дом-клинках, выехавших из имений на защиту лесных отрицателей? Нет, они радовались, видя резню...

– Как и вы и ваши монахи!

– К нашему стыду, - признал Реш.
– Мы были связаны повелениями их милостей. Казалось маловероятным, что они изменят решение, даже если Аномандер воззовет к ним у самых ворот.

Финарра беззвучно выругалась. "Одни дураки. Нет предателя более великого, нежели пустая гордыня!"

Впереди их ждали главные ворота города. Одинокий стражник стоял в стороне от открытого проезда. Реш выехал чуть вперед остальных. Наклонился, словно ожидая пристального внимания стражника, хотя бы вопроса о цели визита... но юноша попросту махнул рукой, позволяя проехать.

Финарра Стоун глубоко вдохнула, готовя укоризну, но Кепло схватил ее за руку, предостерегающий щипок заставил ее молчать. Они миновали проезд, только тогда ассасин отпустил ее.

Затененное лицо обернулось в ее сторону.
– Сомневаюсь, что он успел бросить вызов дракону, капитан. Поднять копье иди схватиться за перевязь.
– Он снисходительно махнул рукой.
– События умалили всех нас, сделали смиренными. К тому же двое из нас жрецы, въезжающие в город жречества. И, наконец, кожа наша не бела.

– Расхлябанность сердит меня, - сказала она, отводя коня, чтобы монах не смел снова хватать ее. Касание казалось каким-то нечистым даже через плотную ткань куртки.

Они выехали на площадь. Сумрак обернулся ночью, повсюду висели незажженные фонари - город приглашал в себя тьму. В одной из башен Цитадели звенел колокол, тихо и однозвучно, словно объявляя заупокойную службу.

Реш крякнул.
– Наконец какой-то ритуал, требующий веры.

Улицы были странно пустынными. Финарра предположила, что город уже испытал исход жителей. Может быть, Легион Урусандера в пути. Она слишком мало знает о текущем положении дел. Неведение, прежде приятное, ныне пугало ее.
– Не будем терять времени, - сказала она, - и поедем прямо в Цитадель. Полагаю, конец дня оживил Терондай.

– Проницательное суждение, - заметил Реш.

Вскоре они встретили первый дозор на северном берегу Дорсан Рил, и снова им взмахом руки позволили пересечь мост. На той стороне зияли тяжелые врата Цитадели, внутри ощущалось шевеление, словно там собралась масса народа.

– Что-то произошло, - заметил Кепло.
– Жрецы и жрицы толпятся внутри...

– Созерцают Терондай?
– предположил Реш.

– Нет. Думаю, мертвого собрата.

Трое гостей спешились под сводом, оставив поводья свободно болтаться, ведь передать коней было некому.