Сто дней до конца света

— Простите меня, — склонив голову, прошептала она, — простите меня, простите…

Она посмотрела вверх и увидела, что Телониус отвернулся от нее. Он пошел, пошатываясь, в противоположную сторону, слегка отталкивая от себя всех, кто стоял на пути. А потом рухнул на пол, закрыв лицо руками.

***

После вести о смерти Уэллса мир словно застыл. Рядом с буквально выпавшим из реальности Телониусом неустанно бдела одна лишь Эбби. Кларк, тоже находившаяся с момента возвращения в шоковом состоянии, старалась не попадаться на глаза отцу ее погибшего друга. Финн и Рейвен, разделившие вместе с ней весь ужас этой гибели, теперь сидели перед девушкой, словно закрывая ее ото всех остальных и что-то шептали ей. Шамуэй злился, но не было понятно, на что конкретно. Шериф просто мерил внутренний дворик шагами, раз за разом переходя от одной стены к другой. Мерфи хотел было предложить убрать тела ходячих, коими был устлан весь двор и коридоры внешнего корпуса, но отбросил эту идею, решив, что сейчас уборка — это последнее, что кого-либо тут заботило.

Они с Рэдом рискнули прогуляться до выхода, но Шамуэй быстро догнал их и вернул обратно, очередной раз строго велев не пропадать из виду. Теперь Мерфи и Рэд сидели на полу, рядом с дверным проемом, вытянув ноги и пытаясь расслабиться. В такой гнетущей атмосфере это было не просто, даже несмотря на то, что почти все уже не спали около суток.

Мерфи недолго думал о Уэллсе. Несмотря на то, что они жили бок о бок несколько недель, его смерть для него не значила ровным счетом ничего. Он не привязывался к этой группе, да и если бы захотел, то все равно не смог бы — Шамуэй делал все, чтобы они контактировали как можно меньше. Мерфи понял, что шериф, при всей к нему ненависти, значил для него куда больше, чем большинство людей из этой группы. Смерть погружающегося в пучину безумия Шамуэя, пожалуй, смогла бы найти внутри него отклик, пусть тот и был бы скорее положительным.

Мерфи посмотрел на Рэда и увидел, как тот, улыбаясь, перелистывает журнал, который зачем-то захватил с ресепшена.

— Что ты там разглядываешь? — поинтересовался он.

— Ищу смешные имена, — пожав плечами и не отрывая взгляда от перелистываемых страниц, сообщил ему Рэд.

— И как успехи?

— Бартоломью Раск, — театрально вытягивая звуки, прочитал Рэд, — Представляешь? Сидят себе родители и его мамаша такая, давай назовем его Бартоло… — он запнулся и демонстративно сплюнул, — Да уж.

— Дай-ка мне, — попросил Мерфи и поймал в руки лениво брошенный журнал, — Так-так-так… Ого, смотри, — он повернул страницу в сторону напарника, — Сайрус Голд. Как думаешь, тот самый?

— А? — не понял Рэд и нахмурился.

— Ну… Соломон Гранди. В понедельник родился, во вторник крестился…

— В среду женился, в четверг заболел, — с просиявшим лицом продолжил Рэд.

— В пятницу слег, в субботу помер, — Мерфи вырвал листок из журнала, смял его и бросил комок напарнику.

— В воскресенье отпет, — Рэд поймал смятый лист и бросил его обратно, — Так и жизнь пролетела, считай, за неделю.

— Прям, как у нас, — сказал Джон и повернулся к Шамуэю, — Да, шериф? — после чего бросил в него бумажку.

В который раз Мерфи понял, что порой слишком многого ждет от людей. Шамуэй посмотрел себе под ноги, наступил на упавший комок и растер его ботинком, после чего навис над Джоном:

— По-вашему, это смешно?

— Не смешнее наших с тобой похождений, но работаем с тем, что есть, — беззаботно ответил Мерфи.

— От вас одни только беды, — процедил шериф, — Если бы не вы…

— Не начинай, — Джон поднял руку, — Вы все сейчас расстроены, но не нужно искать виноватых.

— Разве я ищу? Вы передо мной. Встали, оба! — рявкнул Шамуэй.

Во дворе давно стояла гробовая тишина, и от этого крика вздрогнули все. Нехотя Мерфи поднялся на ноги, Рэд вскочил еще быстрее.

— Мы не твои сучки, мусор! — рыкнул напарник Джона, — Прошло то время, когда можно было помыкать нами. Заканчивай свои выебоны, — он грубо пихнул его рукой, от чего шериф пошатнулся.

— Не могу сказать, что я с ним не согласен, — кивнул Мерфи, — но, может, мы…

— Похоже, пора напомнить вам, где ваше место, — холодно бросил Шамуэй и вытащил из кобуры свой револьвер.

— Брось, у тебя кончились пули, — сложив руки на груди, сказал Джон.

Он понял, что не стоило рассчитывать на то, что человек, который всей душой его ненавидел, вдруг прислушается к нему. Вместо этого Шамуэй перехватил револьвер за ствол и замахнулся, чтобы врезать рукоятью по лицу Мерфи, как тогда, в Бриджтоне. На полпути его руку остановила хватка Рэда.

— Я сказал тебе, ты нас больше не тронешь, — злобно произнес он.

Шериф вырвался из хватки и достал свой нож. Бывшие заключенные отступили от него на шаг, но уперлись спиной в стену. Джон прикинул шансы и понял, что вряд ли они, даже вдвоем, смогут совладать с ним голыми руками. Неужели никто им не поможет?

— Прекрати это! — крикнул подошедший Джаха.

Мерфи увидел, что лицо сенатора сильно изменилось. Под глазами появились темные круги, на лбу выступила испарина, глаза были красными, а веки опухли. Это были не просто последствия стресса, очевидно, Джаха был болен.

— Не мешай мне наводить порядок, — повернувшись лицом к Телониусу, с угрозой произнес Шамуэй, — они не твоя забота.

— Все эти люди — моя забота, — возразил Джаха, — Каждый человек в этом здании. Ты достаточно всех запугивал, Шамуэй. Больше ты не будешь делать все, что тебе вздумается. Пора признать — ты не в своем уме, и я больше не могу тебе доверять.

— Ты? Не можешь мне доверять? — шериф усмехнулся и покачал головой. На какое-то время повисла напряженная тишина, — Великий Сенатор Телониус Джаха, — напыщенно произнес он, — все еще думает, что хоть что-то сейчас в его руках, — Шамуэй перехватил револьвер обратно за рукоять и несколько раз ткнул стволом в сторону Джахи, — Ты даже сына своего не уберег. Почему я должен слушать кого-то вроде тебя?

Даже Мерфи почувствовал возмущение от такого заявления. Телониус, пусть и выглядел жутко уставшим и больным, бросился на шерифа, уронив того на землю. Они сцепились и покатились по газону, рыча, как бешеные собаки, хватая друг друга и пытаясь ударить. Джон смаковал каждый момент, когда Шамуэй пропускал удар, он смотрел, не отрывая взгляда. Вскоре Джексон и Эбби подбежали, чтобы растащить их, но когда им удалось вырвать из потасовки Джаху, Шамуэй, не желая останавливаться, швырнул револьвер в лицо Рэда. Сколько бы Мерфи не учил напарника сдерживать себя и не вестись на провокации, но такого тот стерпеть никак не мог. Злоба и страстное желание пересчитать кости шерифу, наконец, вырвались на свободу.

— Прекратите, хватит! — пыталась образумить их Эбби.

Она с Джексоном снова полезла разнимать драку, но здоровый Рэд был куда энергичнее Джахи. В какой-то момент он случайно заехал Эбби по челюсти, и она вскрикнула, отшатнулась и прижала руку к щеке. Ее губы покраснели от выступившей крови. Подбежали на шум драки Финн, Рейвен и Кларк. Все кричали друг на друга, тщетно пытаясь угомонить зачинщиков. Мерфи безучастно следил за этим хаосом, разочарованно качая головой. Такой маленькой ерунды, как очередной наезд Шамуэя, хватило, чтобы все дружно потеряли голову. Теперь Джон понял, насколько серьезно на всех отразилась смерть Уэллса. Он понял, что еще одна такая потеря — и они перестанут мыслить трезво.