Сто лет Папаши Упрямца

Найти-то ее он нашел, но у нее уже был другой мужчина, и к тому же она успела родить ребенка. Лань Мао с этими фактами не считался, он по-прежнему считал ее своей женой. Но согласится ли с этим Вэй Цзяцай, который также считал ее своей женой? Удар кулаком послужил ответом. Второй раз он бить не стал, потому что Лань Мао был слишком слаб, не выдержал бы, он и от одного-то удара отлетел в угол, ударился о лемех, и у него изо рта и носа хлынула кровь. К тому же Цинь Гуйе остановила Вэй Цзяцая, не позволила ему бить дальше.

Согласна ли она или, другими словами, хочет ли она уехать с Лань Мао? Или предпочитает остаться с Вэй Цзяцаем? Она совершенно растерялась, не могла принять решение.

Таким образом, спор перешел на новый уровень, перерос из чисто семейного в общедеревенский и был передан на рассмотрение Папаше Упрямцу.

Теперь все факты и причины этого дела, а также требования сторон были представлены и высказаны открыто, как говорится, «вода спала – камни обнажились», то есть все было очевидно. Спорящие стороны и зрители, затаив дыхание, ждали решения Папаши Упрямца.

Папаша Упрямец сидел, закрыв глаза. С того момента, как закончились рассказы и были даны ответы на вопросы, его глаза так и оставались закрытыми, казалось, он уснул, но на самом деле он пребывал в глубоких раздумьях. Большинство сознавало, что это чрезвычайно сложное дело, не зря ведь говорят, что и «самому честному чиновнику трудно понять, кто прав в семейном споре, а кто нет», и каким бы ни был правильным человеком Папаша Упрямец, принять решение и ему было сложно. Сейчас, в новом обществе, у Цинь Гуйе может быть только один муж, но кто же должен им стать – Лань Мао или Вэй Цзяцай? Лань Мао? С раннего детства они были супругами, о чем договорились их родители. И хотя он когда-то аннулировал этот брак, документа об этом не существовало, и номинально Цинь Гуйе все еще оставалась его женой. Вэй Цзяцай? Он действительно живет вместе с Цинь Гуйе, и у них есть ребенок, «придет вода, образуется арык», «тыква созревает, черенок отпадает», разве можно сказать, что они не муж и жена? Да, и у Лань Мао, и у Вэй Цзяцая имелись основания называть себя мужем Цинь Гуйе. Что же касается законности этих оснований, то ее не было ни у одного, ни у другого, потому что ни один из них не регистрировал свой брак в администрации коммуны, у них не было свидетельства о браке в красной обложке. Ну и что тут делать? Как следует решить это дело?

Папаша Упрямец наконец открыл глаза, после долгих размышлений он оглядел всех ясным взором и произнес: Это дело требует дополнительного расследования, которое будет вестись отдельно, и допрос тоже будет проводиться отдельно. А сегодня на этом все, решение пока вынесено не будет. Можете расходиться.

Все были разочарованы, сельчане хотели продолжения, нехотя они разбредались, как овцы, которых загоняют в хлев.

Лань Мао некуда было пойти, поэтому ночь он провел в пустом общежитии для учителей при начальной школе. Та пустая комната в общежитии в действительности была комнатой моего отца. Он преподавал в начальной школе Шанлина, а так как наш дом находился близко от школы, он в общежитии не жил. Обычно его комната использовалась для подготовки занятий или наказания учеников, не соблюдающих дисциплину. Когда в тот вечер Лань Мао устроился там спать, я отнес ему из дома одеяло и еще немного поесть.

Лань Мао согрелся и поел, он устроился в комнате, как бродячий кот в приюте для животных, и спросил, глядя мне вслед: Он поможет мне?

Я подумал, что он имеет в виду Папашу Упрямца, и спросил: Знаете, почему его зовут Папаша Упрямец?

Лань Мао ответил: Он тут самый крутой, так?

Я-то раньше думал, что Папашу Упрямца так прозвали, потому что он все время со всеми упрямо препирается, а Лань Мао вот так истолковал его прозвище.

Верно, сказал я.

Ну тогда я спокоен, произнес Лань Мао.

Следующий день был воскресенье, занятий в школе не было. Проходя мимо нашего дома, Папаша Упрямец прихватил меня с собой со словами, что у него есть для меня одно поручение.

Когда мы пришли, на школьной спортплощадке Папаша Упрямец сказал мне: Сегодня я собираюсь поговорить с Лань Мао, Вэй Цзяцаем и Цинь Гуйе, с каждым по отдельности, и провести свое расследование. Он указал на входы в школу с двух сторон: Следи за ними, не пускай посторонних и не давай подслушивать. Я сначала расспрошу Лань Мао. После этого ты сходишь и позовешь Вэй Цзяцая. А после моей беседы с ним позовешь Цинь Гуйе.

Дав мне такое поручение, Папаша Упрямец пошел расспрашивать Лань Мао.

Я патрулировал школу и полностью сосредоточился на этом задании, как солдат, охраняющий территорию Родины. В воскресенье в школе было пусто и тихо, как в безлюдной долине или пещере. Днем взрослые заняты в поле, так что Папаше Упрямцу действительно удобно тут было допрашивать участников брачного спора и вести свое расследование. Почему он хотел допросить их по отдельности? Я думаю, потому что дело затрагивало семейные тайны. Допрос по отдельности мог защитить личные секреты, и еще так проще узнать правду и установить истину. В этом смысле толкование Лань Мао оказалось верным: Папаша Упрямец, действительно, был самым крутым.

Папаша Упрямец расспрашивал Лань Мао все в том же вчерашнем классе. Сейчас тут были только они двое, говорили с глазу на глаз. Что они обсуждали, какие были вопросы и ответы – я не слушал, потому что Папаша Упрямец сказал: нельзя подслушивать. Я честно ходил туда-сюда и разворачивался далеко от класса.

Времени прошло примерно как два урока, Папаша Упрямец закончил беседу с Лань Мао, я понял это потому, что Лань Мао вышел в коридор и вернулся в свою комнату. Папаша выглянул и махнул мне рукой, и я быстро убежал.

Придя в дом Вэй Цзяцая, я пригласил его пройти со мной. Он следовал за мной по пятам, тяжело дыша и яростно надувая щеки, как свинья, только что перебежавшая от одной кормушки к другой. Когда я только пришел, он как раз бил и бранил Цинь Гуйе, а сейчас хотя и прекратил это делать, но все еще пребывал в раздражении и гневе.

Я внезапно остановился и обернулся к нему: Брат Цзяцай, вы не можете явиться к Папаше Упрямцу в таком состоянии.

Тот опешил: Если не в таком, то в каком?

Вы не можете идти сердитым, сказал я. Если будете злым, Папаша Упрямец расстроится, а если он расстроится, то вынесет неверное суждение.

Вэй Цзяцай поспешно кивнул: Понятно.

Я отвел его в класс. Когда он встретился с Папашей Упрямцем, то был уже спокоен и почтителен. Он послушно сел там же, где и вчера, ноги вместе, руки на коленях, как у подсудимого, решившего честно во всем сознаться.

Я отошел на несколько десятков метров и снова вернулся к классу. Это место притягивало, как магнит. Я на цыпочках прокрался вдоль стены, словно кот, своровавший мясо. Папаша Упрямец говорил, что нельзя подслушивать, но в тот момент я осознал, что подслушивать нельзя только тем, кто к делу не относится, а я-то имел к нему отношение! Я служил посланцем Папаши Упрямца, то есть не был человеком со стороны. Так что я сел на корточках под окном класса и слушал разговор Папаши и Вэй Цзяцая.

Папаша Упрямец: Ты купил Цинь Гуйе у торговца людьми?

Вэй Цзяцай: Да.

Папаша Упрямец: За сколько?

Вэй Цзяцай: Восемьдесят.

Восемьдесят?

Торговец хотел сотню, мне удалось сторговаться до восьмидесяти.

Откуда у тебя столько денег?

Часть я получил, сдавая кровь, часть – продавая змей и рыбу, еще часть – продав рис, а что не хватало – занял.

У тебя есть рис на продажу?

Ради денег пришлось и рис продать.

Что будет есть твоя семья в голодные дни?