Сторителлинг. Как использовать силу историй

Есть также и люди, не обладающие харизмой, однако рассказывающие свои истории с позиции превосходства. Они не претендуют на роль гуру, но зато страдают другой болезнью — уверенностью в собственной непогрешимости. Они говорят с другими как с несмышлеными детьми, нуждающимися в поминутном руководстве.

У мастеров сторителлинга есть специальный термин «голос рассказчика». Этим термином описывают искусственность в поведении рассказчика, устраивающего из истории дешевое шоу. Деланный голос, преувеличенная мимика — лично мне при виде такой профанации хочется залезть от стыда под стул. Даже если к «голосу рассказчика» прибегают от неуверенности в богатстве собственного, природного голоса, то и в этом случае создается впечатление, будто рассказчик общается с несмышлеными детьми. Уважение передается слушателям тончайшими нюансами интонации и языка тела — помните об этом, и вы без всякой фальши добьетесь взаимного уважения аудитории.

Но также встречаются и люди, искренне уверенные в своем превосходстве. Это страшная публика. Слова, произнесенные с выражением экзальтированного превосходства, могут иметь катастрофические последствия — сопротивление или, хуже того, зависимость. Хороший пример такого рода содержит следующий абзац:

Молю Бога, чтобы он на будущие годы благословил наш труд, наши деяния, нашу прозорливость и решимость. Пусть Всемогущий сохранит нас от надменности и трусливой угодливости, поможет обрести праведный путь, положенный Им нашему народу, пусть он не отнимет у нас мужества творить праведное, избавит от колебаний и слабости перед лицом силы и опасности.

Вдохновляющие слова, если их произносят в знак уважения к братьям и сестрам. Но эти же слова пугают, когда мы узнаем, что они были произнесены в 1938 году Адольфом Гитлером, призывающим нацию к геноциду. (В следующей главе мы подробно разберем, как Гитлер пользовался искусством сторителлинга.) Здесь же достаточно сказать, что иллюзия превосходства опасна и требует неусыпной бдительности. Пусть люди сами делают выводы. Доверяйте их мудрости. Станьте рядом со слушателями, взгляните на мир с их точки зрения. И, самое главное, продолжайте слушать тех, кого вам не удалось убедить. Они нужны вам, чтобы вы прикоснулись к тому, чего пока не знаете или не понимаете.

Не давайте вашим слушателям скучать

Самый большой грех сторителлера — скука. Разматывание бесконечно длинной, ничем не кончающейся истории наводит невыносимую тоску. Такое случается, если вы забываете о слушателях, если рассказываете историю, чтобы избавиться от собственной депрессии, пользуетесь ею как психотерапевтическим сеансом или пытаетесь с ее помощью по капле выдавить из себя страх.

Тем не менее не нужно бояться и без всяких оснований считать свои истории скучными. У каждого из нас всегда есть что рассказать. Главное — соединить то, что интересно людям, с тем, что есть интересного в вас и в вашей истории. Самый простой способ сделать это — обратиться к тому, что интересует всех людей без исключения.

Как-то на моем семинаре молодой инженер спросил: «Что делать человеку, если он чувствует, что занудствует, — ну, например, на презентации, когда докладчик видит, что уже всем надоел, но не понимает, как перестать нудить?» По длинному и витиеватому вопросу я поняла, что: а) мы говорим не о каком-то человеке, а об этом самом инженере; и б) мне показалось, что мысль о том, что он заставляет аудиторию скучать, делает его еще более нудным. Поговорив, мы выработали три подходящие стратегии.

Стратегия первая: придерживайтесь конкретных деталей. Не измышляйте гипотез. Для наглядности я предложила собеседнику отвлечься от «какого-то человека, который чувствует, что занудствует», и поговорить о конкретном человеке, то есть о нем самом. «Так что же вы делаете, когда чувствуете, что наскучили аудитории?» — осведомилась я. Все тут же обернулись в его сторону. Он улыбнулся и сказал: «Я начинаю нервничать и быстрее говорить». Ему не нужна была стратегия для какого-то гипотетического человека, ему нужна была стратегия для себя. Его вопрос был никому не интересен. Но, задав ему личный вопрос, я сделала обсуждение конкретным. Как только вопрос стал конкретным, он сразу возбудил интерес — и не только у него самого, но и у всей аудитории.

Витая в области гипотетического, вы лишаете ум слушателей чувственной и эмоциональной пищи. Теории всякого рода обращены к ничтожно малой части нашего мозга. Конкретные истории завладевают всем мозгом без остатка. Например, я недавно слышала по радио выступление ученого-диетолога. Этот гуру не стал вещать о допустимости добавления в рацион жира за счет увеличения отношения белка к углеводам (храп в зале). Вместо этого он сказал, что предлагает французскую диету, потому что французы «едят жирную пищу, пьют вино, курят и наслаждаются жизнью, но при этом у них реже случаются инфаркты, чем у нас, американцев». Как только теория нарядилась в одежду конкретной истории, она сразу же стала интересной. Возможность потреблять больше жирной пищи за счет баланса белков и углеводов становится интересной, так как новую диету увязали с приятным воспоминанием о французской кухне — ее ароматах, вкусе и красоте, о гастрономических удовольствиях, которым предаются беззаботные французы. Конкретика всегда интереснее обобщений.

Обобщения — это поле игры интеллектуалов, чем объясняется то, что интеллектуалы, как правило, страшные зануды и истории рассказывать не умеют. Рассказчик околдовывает массы, в то время как интеллектуал теряет нить, углубляясь в теорию.

Стратегия вторая: замолчать. Это только кажется, что замолчать просто, — в следующий раз, когда осознаете, что «начинаете нудить», вы поймете, как это трудно сделать. Если вы чувствуете, что наскучили слушателям, просто замолчите. Возможно, они задремали, и ваше молчание разбудит их. Возможно, они отключились, потому что вы задели их лучшие чувства, но, скорее всего, они перестали вас слушать, потому что им действительно стало ужасно скучно. В любом случае продолжать испытывать их терпение неразумно. Если вы ошиблись и им не скучно, не беспокойтесь, они сами попросят вас продолжить.

Стратегия третья: озадачьте слушателей. Если у вас появились сомнения в том, что у вас и ваших слушателей одна цель — то есть вы считаете, что ваша история их больше не интересует, используйте самих слушателей как свой последний ресурс. Обратитесь к ним за помощью. Можете даже спросить: «Вам скучно?» (В вашем тоне ни за что не должно звучать обвинения: люди не виноваты, что вы скучно говорите.) Я часто задаю этот вопрос. Если в ответ мне с энтузиазмом отвечают: «Нет, нет, продолжайте», то продолжаю говорить, уже не думая, что докучаю аудитории. Иногда ответ звучит как завуалированное «да». Например: «Ну, вообще-то нам было бы интереснее услышать.» В этом случае я могу на ходу изменить сюжетную линию, чтобы сделать историю более интересной, или вытянуть историю из слушателей, что, несомненно, их оживит и порадует. Долговременное влияние требует сотрудничества и определенных усилий. Даже если у вас в рукаве припасена другая история, вытянуть ее из слушателей лучше, так как в результате они точнее воспримут ваши идеи.

Если вы сильно разнервничались или потеряли нить, то лучшая стратегия — признать это. Если вы скажете: «Я что-то нервничаю» или «Вам не кажется, что здесь слишком жарко?», то эти признания избавят вас от необходимости притворяться. Такое признание освобождает мозг: вы можете теперь сосредоточиться на восстановлении контакта с группой и на теме вашей истории. Аудитория вас поймет. Люди, обладающие обычной эмоциональной памятью, очень хорошо понимают, что значит нервничать. Смириться с притворством намного труднее.

Еще один секрет сохранения интереса к своей особе — ограничение взаимодействия с аудиторией. Слишком частое напоминание о себе притупляет восприимчивость слушателей к вашему голосу, к вашим звонкам и к посланиям на электронную почту. Назойливость — болезнь не только кинозвезд. Вспомните о том, как ведут себя интересные люди. Скорее всего, они не открывают рот при каждом удобном и неудобном случае. Если вы склонны к многоречивости, лучше вспомнить Клинта Иствуда²⁴ и испробовать его методику на следующем совещании. Вы увидите, что когда вы наконец заговорите, на вас сразу обратят внимание.

Не заставляйте людей чувствовать свою вину

Истории, в которых для мобилизации слушателей используется страх или стыд, могут быть эффективными, но лишь на короткий срок, для достижения устойчивого влияния они не годятся. Сильный страх или глубокое чувство вины парализуют людей. Эти эмоции не притягивают, а, наоборот, отталкивают. Даже очень сильная история перестает быть действенной, как только рассказчик перебарщивает с отрицательными эмоциями. Тот человек из ООН, который очень долго мучил нас своим выступлением, являет собой разительный пример неудачного использования истории, построенной на чувствах стыда и вины.