Страх Мудреца. Дилогия

– Она нас кормит и играет роль матери для всех нас.
– Анна продолжала резать морковь, игнорируя нас обоих.

– И далеко не последняя наша собственная сладкая Кети, которая держит ключ ко всем нашим сердцам.
– У Кети были строгие глаза и рот, как тонкая линия, но выражение ее лица немного смягчилось, когда я поцеловал ее руку.

– И это все, - Аллег сказал это с улыбкой и маленьким поклоном.

– Как твое имя?

– Квоут.

– Добро пожаловать, Квоут.

Расслабься и будь самим собой.

Мы можем что-нибудь для тебя сделать?

– Немного вина, что вы упоминали ранее?
– Я улыбнулся.

Он коснулся запястьем своего лба.

– Конечно!

Или может быть ты предпочитаешь эль?

Я кивнул, и он принес мне кружку.

– Отлично, - сказал я после дегустации, усаживаясь на удобный пенек.

Он коснулся воображаемой шляпы.

– Благодарю.

Мы были достаточно удачливы, чтобы проложить наш путь через Левиншир пару дней назад.

По какой дороге ты шел в последнее время?

Я потянулся назад и вздохнул.

– Не плохо для одинокого министреля.
– Я пожал плечами.

– Я воспользовался возможностью представиться.

Я должен быть осторожным, так как я один.

Аллег мудро кивнул.

– Только безопасность мы имеем в номерах, - признался он, затем кивнул на мою лютню.

– Не соблаговолишь ли ты исполнить нам немного песен, пока мы ждем, когда Анна закончит обед?

– Конечно, - сказал я, отставляя вниз мою выпивку.

– Что бы вы хотели услышать?

– Можешь ли ты сыграть "Беги из города, лудильщик"?

– Могу ли я? вы спросили.
– Я достал лютню из футляра и начал играть.

К припеву все прекратили делать то, чем они занимались и стали слушать.

Я даже увидел Отто вблизи края деревьев, когда он оставил свое патрулирование, заглянув к огню.

Когда я ее закончил, все с энтузиазмом зааплодировали.

– Ты можешь играть ее, - засмеялся Аллег.

Потом выражение его лица стало серьезным, и он постучал пальцем по рту.

– Не хотел бы ты идти по дороге с нами некоторое время?
– Спросил он через минуту.

– Мы могли бы использовать другого музыканта.

Я взял паузу, чтобы рассмотреть это предложение.

– Куда вы направляетесь?

– Восточнее, - сказал он.

– Я должен попасть в Северен, - сказал я.

Аллег пожал плечами.

– Мы можем пойти в Северен, - сказал он.

– Если ты не возражаешь пойти длинной окружной дорогой.

– Я был вдали от семьи в течение длительного времени, - признался я, глядя на знакомые достопримечательности вокруг огня.

– Один это плохое число для Эдема на дороге, - убедительно сказал Аллег, пробегая пальцем по краю своей темной бороды.

Я вздохнул.

– Спроси меня снова утром.

Он хлопнул меня по колену, ухмыляясь.

– Хорошо!

Это означает, что у нас есть вся ночь, чтобы убедить тебя.

Я переложил мою лютню и отлучился на зов природы.

Возвращаясь, я встал на колени рядом с Анной там, где она сидела у костра.

– Что вы сделали для нас, мать?
– спросил я.

– Тушенку, - коротко сказала она.

Я улыбнулся.

– Что в ней?

Анна покосилась на меня.

– Баранина, - сказала она, как будто я смел оспорить этот факт.

– Прошло очень много времени с тех пор, как я ел баранину, мать.

Могу я попробовать?

– Вы будете ждать, так же, как и все остальные, - сказала она резко.

– Даже немножко попробовать?
– Выпрашивал я, даря ей свою лучшую заискивающую улыбку.

Старуха вздохнула, затем пожала плечами на это.

– Прекрасно, - сказала она.

– Но это будет не моя вина, если твой желудок заболит.

Я рассмеялся.

– Нет, мать.

Это будет не ваша вина.
– Я протянул руку к длинной ручке деревянной ложки и вытянул ее.

После того, как я подул на нее, я откусил кусочек.

– Мать!
– Воскликнул я.

– Это лучшее блюдо, которого касались мои губы за целый год.

– Хмф, - сказала она, косясь на меня.

– Это первейшая истина, мать, - сказал я искренне.

– Тот, кто не попробует эту прекрасную тушенку едва ли один из Руэ, на мой взгляд.

Анна повернулась перемешать горшок и прогнала меня, но выражение лица у нее было не столь резким, как это было раньше.

После остановки у бочки, чтобы пополнить мою кружку, я вернулся на свое место.

Гаскин наклонился вперед.

– Вы дали нам песню.

Не хотели бы вы что-нибудь услышать?

– Как насчет "Умного дудочника"?
– спросил я.

Его лоб наморщился.

– Я не знаю такой.

– Это об умном Руэ, который обхитрил фермера.

Гаскин покачал головой.

– Я боюсь, что нет.

Я нагнулся, чтобы поднять мою лютню.

– Позвольте мне.

Это песня, которую должен знать каждый из нас.

– Возьмите что-нибудь еще, - запротестовал Ларен.

– Я сыграю вам что-нибудь на свирели.

Вы уже играли один раз для нас этим вечером.

Я улыбнулся ему.

– Я забыл, что ты играешь на свирели.

Ты будешь, как он, - убеждал я его, - Герой-дудочник.

Кроме того, вы кормите мой живот, а я буду кормить ваши уши.
– Прежде, чем они нашли любые более действенные возражения, я начал играть, быстро и легко.

Они смеялись на всем ее протяжении.

С самого начала, когда Дудочник убивает фермера, до конца, когда он соблазняет жену убитого и дочь.

Я не стал играть последние два стиха, где горожане убивали Дудочника.

Ларен вытер свои глаза после того, как я ее закончил.

– Хех. Ты прав, Квоут.

Я не знаю песни лучшей, чем эта.