Страх Мудреца. Дилогия

Элодин держался осмотрительно, изредка бросая на меня взгляд, не зная как себя вести.

Я догадался что он никогда не разделял трапезу с Аури раньше.

Когда мы закончили со всем что было на столе, Аури достала маленький блестящий нож и разделила фрукт на 3 части.

Как только она

разрезала шкурку, я ощутил в воздухе сладкий и острый запах.

Он наполнил мой рот слюной.

Синнас фрукт прибыл издалека и был просто слишком дорог для людей вроде меня.

Она протянула мой кусочек и я осторожно взял его.

– Благодарю вас, Аури.

– Всегда пожалуйста, Квоут.

Элодин перевёл взгляд между нами.

– Аури?

Я ожидал, что он закончит свой вопрос, но оказалось это всё.

Аури поняла раньше меня.

– Это моё имя, сказала она гордо ухмыляясь.

– Даже сейчас?
– с любопытством спросил Элодин.

Аури кивнула.

– Квоут дал его мне. Она улыбнулась в мою сторону.

– Разве оно не чудесное?

Элодин кивнул.

– Это прекрасное имя, - вежливо ответил он.

– И оно подходит тебе.
– Это так, - согласилась она.

– Это как цветок в моем сердце. И она серьезно посмотрела на Элодина.

– Если твоё имя слишком тяжелое, ты можешь попросить

Квоута дать тебе новое.

Элодин опять кивнул и откусил кусочек фрукта.

Как только он дожевал, то перевел свой взгляд на меня.

Я видел его глаза в свете луны.

Они были невозмутимыми, вдумчивыми, и абсолютно вменяемыми.

После того как мы закончили ужинать, я спел несколько песен, и мы попрощались.

Мы с Элодином ушли вместе.

Я знал, по крайней мере полдюжины способов спуститься с крыши здания, но позволил ему вести.

Мы прошли мимо круглой каменной башенки, что выдавалась над крышей, и перешли на длинную достаточно плоскую часть кровли.

– Сколько времени прошло, прежде чем ты заметил ее?
– спросил Элодин.

Я обдумал это.

– Пол года?

Это зависит от того, когда вы начнете отсчет.

Понадобилось пару оборотов игры на лютне, прежде чем я мельком увидел ее, и значительно больше прежде чем, она стала мне доверять достаточно, чтобы заговорить.

– Тебе повезло больше, чем мне, - сказал он.

– Это заняло годы.

В первый раз она прошла в десяти шагах от меня.

Мы едва произносили десяток слов в хороший день.

Мы взобрались по широкому, низкому дымоходу и вернулись на пологий спуск по толстой покрытой смолой балке.

С каждым шагом, моя тревога только росла.

Зачем он пытался приблизиться к ней?

Я думал о времени, когда я ходил в Гавань с Элодином навестить гилеру Альдер Вин.

Я думаол об Аури там.

Крошечная Аури, привязанная к кровати кожаными ремнями так, чтобы она не могла повредить себе или окружающим, когда её кормили.

Я остановился.

Элодин сделал еще несколько шагов прежде чем обернулся ко мне.

– Она моя подруга, - сказал я медленно.

Он кивнул.

– Это так очевидно.

– И у меня не так много друзей, чтобы потерять хотя бы одного, - сказал я.

– Не ее.

– Обещайте мне, что вы не скажите о ней никому и не отправите её

в Гавань.

Это не подходящее место для нее.
– Я сглотнул ком в горле.

– Мне нужно, чтобы ты пообещал мне.

Элодин склонил голову набок.

– Мне слышится "а иначе", - сказал он с весельем в голосе.

– Даже при том, что ты фактически не произнес этого.

– Мне нужно ваше обещание или же...
– уголок его рта изогнулся кривой ухмылкой.

Когда он улыбнулся, я почувствовал вспышку гнева, смешанную с тревогой и страхом.

За ним последовал внезапный вкус горячей сливы и муската во рту, и я ощутил нож привязанный к бедру под штанами.

Я почувствовал, как моя рука медленно скользит к карману.

Затем я увидел край крыши в полудюжине шагов за Элодином, и почувствовал как мои ноги слегка сдвигаются, приготовившись броситься и толкнуть его, чтобы мы оба упали с крыши и приземлились на жесткую мостовую внизу.

Я почувствовал, как холодный пот прошел по моему телу и закрыл глаза.

Я сделал глубокий медленный вдох и вкус исчез.

Я вновь открыл глаза.

– Мне нужно, чтобы вы пообещали мне, - сказал я

– Или же я

вероятно сделаю что-нибудь, что будет глупее поступков всех смертных.

– И в конечном итоге мы оба пострадаем.

Элодин посмотрел на меня.

– Какая удивительно честная угроза, - сказал он.

– Обычно они гораздо более грозные и хрящевые, чем это.

– Хрящевая?
– уточнил я, подчеркивая «Вы имеете в виду неприятная?»

– Обе, - ответил он.

– Обычно говорят не так, например: я сломаю твои коленные чашечки.

Я сломаю тебе шею.
– Он пожал плечами.

– Заставляет меня думать о хрящах, как, когда ты разделываешь курицу.

– Вот как, - сказал я.

– Понимаю.

Мы уставились друг на друга на мгновение.

– Я не собираюсь рассказывать никому о ней, - сказал он напоследок.

Гавань - это подходящее место для некоторых людей.

Это единственное место, для многих из них.

Но я бы даже бешеную собаку не запер там, если бы были лучшие варианты.

Он повернулся и пошел прочь.

Когда я не последовал, он повернулся, чтобы посмотреть на меня.

– Этого не достаточно, - сказал я.

– Мне нужно, чтобы вы пообещали.

– Клянусь молоком матери, - сказал Элодин.

– Клянусь своим именем и своей силой.

Клянусь постоянным движением луны.

Мы снова пошли.

– Ей нужна теплая одежда, - сказал я.

– Носки и обувь.

И одеяло.

И они должны быть новыми.

Аури не возьмет ничего ношеного кем-то еще.

Я пытался.

– Она не примет их от меня, - сказал Элодин.

– Я оставил вещи для нее.