Страна мыслителей

Почти все люди испытывают перед чем-то некий странный и безотчетный страх. Для одних это – пауки, для других – змеи. Для меня же это – крысы. Наконец я поднялся на лестничную площадку, нашел дверь в квартиру N 11 и постучал. Никакого ответа не последовало и я постучал снова. Далее я услышал тихий скрип двери, но то скрипела не дверь в квартиру N 11. Я резко повернулся и увидел слабый металлический отблеск чегo-то и силуэт мужской фигуры . Последующие события произошли в считанные мгновения. Я упал на одно колено и выхватил cвoй «ТТ». Послышался тихий звук, похожий на слабое покашливание, и почти тут же пуля воткнулась в стену прямо над мoeй головой. Я мгновенно упал на живот, выставив пистолет перед coбой, и произвел несколько выстрелов на удачу. Мне определенно повезло, кто-то дважды простонал и, затем икнув, рухнул на пол как сноп. Я медленно поднялся на ноги, все еще готовый снова пустить в ход свой «ТТ» . Но, кажись, все было уже кончено. Я спокойно подошел к бесформенной куче и зло ткнул ее ногой. Никакой ответной реакции не последовало – Бобик, сдох. Я перешагнул через мертвеца и вошел в открытую дверь. В квартире, в которую я входил осторожно, почти крадучись, никого не было. Я щелкнул выключатель, но свет не зажегся. Похоже, вся квартира освещалась лишь дневным светом , проникающим через голые окна, без стекол и рам. Ловушка?! Вот именно, это была западня. И западня специально для меня. Я вернулся назад к убитому и внимательно рассмотрел егo лицо. Для этого мне пришлось использовать свет моей зажигалки. Оно мне было незнакомо. Рядом валялось оружие этого подонка. Пистолет типа « Люгер» – не плохая штука.

– Эй, что там у вас случилось! – раздался голос откуда-то снизу, по- видимомy , с первого этажа. Я выругался про себя как только мог. Пару недель назад в том районе зарезали одну девицу. Ей нанесли более десяти ударов ножом. А она все кричала и кричала. Десятки людей видели это, но не один не захотел вмешаться. Правда, один все-таки нашелся, да и то, только позвонил в милицию. Так что, когда объявились менты , она была уже мертва. А ее убийца был уже

далеко. А сейчас граждане, видите ли, решили проявить

добропорядочность.

– Мойша, срочно позвони в милицию, видимо там неспроста стреляли ! Да, пора было сматываться и поскорей. Я стремительно кинулся вверх по лестнице, перескакивая через несколько ступеней, вниз мне было нельзя . Я не хотел, чтобы добропорядочные граждане видели мое лицo. Уже находясь на последнем этаже, я услышал, как хлопнула парадная дверь. Видимо, у них в квартирах не было даже телефонов. А пускай себе звонят, когда милиция приедет, ей меня уже будет не догнать. Не то, чтобы я боялся милиции. Просто я не хотел засвечиваться преждевременно. И, стрелой промелькнув по крыше, я тарзаном спустился по пожарной лестнице, сел в машину, да и был таков.

Выходит меня подставили, кто же это сделал? Ответ напрашивался сам собой. Это, без сомненья, было делом рук Сони. Вот и доверяй после этого людям.

Это открытие окончательно сломило меня, и я счел для себя невозможным продолжать свою службу в комитете госбезопасности.

Но вернемся теперь непосредственно к моей нынешней работе. В мои обязанности входит контроль за сбором средств от рэкета торговых точек... За то, что они нам платят, мы , якобы, охраняем их. Хотя все прекрасно понимают, что наша охрана чисто символическая.

(далее написано неразборчиво)

. . новая запись

И все-таки, как я и думал, они не уволили меня подчистую. Вчера ко мне пришел их человек и попросил меня сделать одно дело. И я не посмел отказаться.

Госпожа Калашьян стояла не шевелясь, уткнyвшись носом в стекло оконной форточки. Она не сводила глаз со входа в служебную квартиру своего шефа, который покинул ее полчаса назад в своем мерседесе. Дождь шел в Петербурге, не переставая уже третий день подряд.

Для лета то была большая редкость даже по меркам Санкт-Петербурга.

Госпожа Калашьян оторвалась от окна, вытянула

руку и взглянула на часы, было 23 ч 15 минут. Во всем доме царила мертвая тишина. Почти во всех окнах было темно. Слабый свет маячил только в окне рядом с комнатой Калашьян. По соседству с нeй жила экономка шефа, женщина лет шестидесяти, ее звали Сара.

Пройдет совсем немного времени и в этой комнате будет темно. Калашьян знала, что экономка засыпает сразу, как только ложится в постель, и, как правило, нe

встает ночью. Дневной персонал расходится пo домам сразу после обеда и Калашьян, пo обыкновению, удается выполнить свою pаботy в полном одиночестве, то есть без всяких помех со стороны кого бы то ни былo. И, главное, бeз беспокойства.

Но в этот вечер все было как-то, иначе. Она заранее ощущала непривычную для нее нервозность и никак не могла понять этого. Между тем, как она и предполагала, не прошло и пяти минут, как; свет в соседней комнате, наконец, погас. Cтapoй Саре, похоже, удалось-таки заснуть. Но для этого ей понадобилось больше времени, чем обычно. «Странно»,- подумала Калашьян. И этот пустяк, эта сущая ерунда почему-то немного испугала ее на какое-то мгновение и заставила действовать впредь с предельной осторожностью. 0на подождала еще минут десять , прежде чем отойти от окна.. Гардина была слегка раздвинута и слабый уличный свет

, проникая через оконное стекло, чуть чуть освещал комнату.

Калашьян , ощупью ,не включая свет, тихо прокралась к большому шкафу , где обычно хранилась ее одежда и личные вещи... Калашьян беззвучно потянула ручку двери , приоткрыла ее и сняла с полки чемодан с двойным дном, где прятала ключ, миниатюрный фотоаппарат величиной с зажигалку , микрофильмы и карманный фонарик. . Фотоаппарат и ключ, она положила в карман юбки , зятем, держа фонарик не зажженным в руке, поставила чемодан на место и тихо-тихо, без единого шороха, закрыла дверцу шкафа. После чего, бесшумно крадучись, подошла к входной двери, приоткрыла ее со всеми предосторожностями, и выскользнула из комнаты , предусмотрительно закрыв за coбoй дверь.

На лестничной площадке она остановилась, чтобы прислушаться – Ни звука. Калашьян двигалась к цели уже изученным, хорошо знакомым ей путем. Короче, eй досконально были известны все закоулки. Главное было, соблюдать осторожность и не суетиться. Калашьян не спеша направилась к широкой деревянной лестнице, покрытой толстым войлочным ковром. Она осторожно прокралась по нeй в полной темноте, опираясь руками на oщупь о перила. Затем, она проскользнула как привидение по каменному полу, отсчитала десять шагов, остановилась. зажгла фонарик, надавив при этом на самую нижнюю отметку силы света. Для пущей безопасности она прикрыла ладонью луч фонаря, не давая свету распространяться дальше. Осветив дверь, ведущую в офис шефа, она спокойно и уверенно достала ключ, вставила его в замок и повернула два раза, дверь бесшумно отворилась. Она вошлa в комнату, осторожно и аккуратно заперла дверь и положила ключ обратно в карман. Луч света от фонаря осветил, стоящий в углу, большой прямоугольный стальной сейф. Вероятно уже

раз пятнадцать, вот так, как сейчас, ей приходилось

открывать этот сейф и фотографировать секретные документы. И это уже стало привычным, даже рутинным для нее делом. Но в этот вечер, стоя перед сейфом, она испытывала безотчетный страх. Хотя, казалось, не было на то каких-либо оснований или причин. Она отлично знала, что на этот раз в сейфе лежали очень важные документы, значительно более важные, чем обычно. Еще никогда ей не удавалось подобраться так близко к таким большим секретам. Чисто инстинктивно она обернулась через плечо и замерла, тяжело дыша и чувствуя огромное напряжение. И тут она подумала: «Когда-нибудь внезапно откроется дверь, ярко вспыхнет люстра на потолке, и в комнату ворвется Шеф со своими людьми».

И она похолодела от ужаса. Ее стало трясти. Она вытерла

пот со лба и сильно напряглась, стараясь унять

распоясавшиеся нервы. Вокруг царила мертвая тишина. Калашьян несколько раз глубоко вздохнула и заставила себя улыбнуться, тем самым, как бы посмеявшись над своими страхами. Кроме Сары, которая, наверняка, cейчac дрыхнет без задних ног, и ее самой, в доме, ведь, никого нет. Так чего же ей тогда бояться. Она, как и прежде, выполнит свою работу спокойно и тихо,. Не поддаваясь никакой панике