Страна негодяев

«Под венком лесной ромашки…»

Под венком лесной ромашки Я строгал, чинил челны, Уронил кольцо милашки В струи пенистой волны. Лиходейная разлука, Как коварная свекровь. Унесла колечко щука, С ним – милашкину любовь. Не нашлось мое колечко, Я пошел с тоски на луг, Мне вдогон смеялась речка: «У милашки новый друг». Не пойду я к хороводу: Там смеются надо мной, Повенчаюсь в непогоду С перезвонною волной. 1911

«Темна ноченька, не спится…»

Темна ноченька, не спится, Выйду к речке на лужок. Распоясала зарница В пенных струях поясок. На бугре береза-свечка В лунных перьях серебра. Выходи, мое сердечко, Слушать песни гусляра! Залюбуюсь, загляжусь ли На девичью красоту, А пойду плясать под гусли, Так сорву твою фату. В терем темный, в лес зеленый, На шелковы купыри, Уведу тебя под склоны Вплоть до маковой зари. 1911

«Звездочки ясные, звезды высокие!..»

Звездочки ясные, звезды высокие! Что вы храните в себе, что скрываете? Звезды, таящие мысли глубокие, Силой какою вы душу пленяете? Частые звездочки, звездочки тесные! Что в вас прекрасного, что в вас могучего? Чем увлекаете, звезды небесные, Силу великую знания жгучего? И почему так, когда вы сияете, Маните в небо, в объятья широкие? Смотрите нежно так, сердце ласкаете, Звезды небесные, звезды далекие! 1911

И. Д. Рудинскому

Солнца луч золотой Бросил искру свою И своей теплотой Согрел душу мою. И надежда в груди Затаилась моей; Что-то жду впереди От грядущих я дней. Оживило тепло, Озарил меня свет. Я забыл, что прошло И чего во мне нет. Загорелася кровь Жарче дня и огня. И светло и тепло На душе у меня. Чувства полны добра, Сердце бьется сильней. Оживил меня луч Теплотою своей. Я с любовью иду На указанный путь, И от мук и тревог Не волнуется грудь. <1911>

Воспоминание

За окном, у ворот Вьюга завывает, А на печке старик Юность вспоминает. «Эх, была-де пора, Жил, тоски не зная, Лишь кутил да гулял, Песни распевая. А теперь что за жизнь? В тоске изнываю И порой о тех днях С грустью вспоминаю. Погулял на веку, Говорят, довольно. Размахнуть старину Не дают раздолья. Полно, дескать, старик, Не дури ты много, Твой конец не велик, Жизнь твоя у гроба. Ну и что ж, покорюсь, — Видно, моя доля. Придет им тоже час Старческого горя». За окном, у ворот Вьюга завывает, А на печке старик С грустью засыпает. 1911–1912

Моя жизнь

Будто жизнь на страданья моя обречёна; Горе вместе с тоской заградили мне путь; Будто с радостью жизнь навсегда разлучёна, От тоски и от ран истомилася грудь. Будто в жизни мне выпал страданья удел; Незавидная мне в жизни выпала доля. Уж и так в жизни много всего я терпел, Изнывает душа от тоски и от горя. Даль туманная радость и счастье сулит, А дойду – только слышатся вздохи да слезы. Вдруг наступит гроза, сильный гром загремит И разрушит волшебные, сладкие грезы. Догадался и понял я жизни обман, Не ропщу на свою незавидную долю. Не страдает душа от тоски и от ран, Не поможет никто ни страданьям, ни горю. 1911–1912

Что прошло – не вернуть

Не вернуть мне ту ночку прохладную, Не видать мне подруги своей, Не слыхать мне ту песню отрадную, Что в саду распевал соловей! Унеслася та ночка весенняя, Ей не скажешь: «Вернись, подожди». Наступила погода осенняя, Бесконечные льются дожди. Крепким сном спит в могиле подруга, Схороня в своем сердце любовь. Не разбудит осенняя вьюга Крепкий сон, не взволнует и кровь. И замолкла та песнь соловьиная, За моря соловей улетел, Не звучит уже более, сильная, Что он ночкой прохладною пел. Пролетели и радости милые, Что испытывал в жизни тогда. На душе уже чувства остылые. Что прошло – не вернуть никогда. 1911–1912

Ночь («Тихо дремлет река…»)

Тихо дремлет река. Темный бор не шумит. Соловей не поет И дергач не кричит. Ночь. Вокруг тишина. Ручеек лишь журчит. Своим блеском луна Все вокруг серебрит. Серебрится река. Серебрится ручей. Серебрится трава Орошенных степей. Ночь. Вокруг тишина. В природе все спит. Своим блеском луна Все вокруг серебрит. 1911–1912

Восход солнца

Загорелась зорька красная В небе темно-голубом, Полоса явилась ясная В своем блеске золотом. Лучи солнышка высоко Отразили в небе свет. И рассыпались далеко От них новые в ответ. Лучи ярко-золотые Осветили землю вдруг. Небеса уж голубые Расстилаются вокруг. 1911–1912

К покойнику

Уж крышку туго закрывают, Чтоб ты не мог навеки встать, Землей холодной зарывают, Где лишь бесчувственные спят. Ты будешь нем на зов наш зычный, Когда сюда к тебе придем. И вместе с тем рукой привычной Тебе венков мы накладем. Венки те красотою будут, Могила будет в них сиять. Друзья тебя не позабудут И будут часто вспоминать. Покойся с миром, друг наш милый, И ожидай ты нас к себе. Мы перетерпим горе с силой, Быть может, скоро и придем к тебе. 1911–1912

Зима

Вот уж осень улетела И примчалася зима. Как на крыльях, прилетела Невидимо вдруг она. Вот морозы затрещали И сковали все пруды. И мальчишки закричали Ей «спасибо» за труды. Вот появилися узоры На стеклах дивной красоты. Все устремили свои взоры, Глядя на это. С высоты Снег падает, мелькает, вьется, Ложится белой пеленой. Вот солнце в облаках мигает И иней на снегу сверкает. 1911–1912