Странник. Американская рулетка СИ

Пожилой длинноволосый мужчина в очках в тонкой круглой оправе, не скрывая интереса, бесцеремонно разглядывал Джоан. Потертые джинсы и ковбойка этого человека странно не гармонировали с великолепными нарядами окружающих.

– Эй, Мэрилин, вот здорово, что я тебя встретил, – сказал, наконец, длинноволосый, широко улыбнулся Джоан и помахал ей рукой. Улыбка странно изменила его лицо, он словно помолодел. Сердце Джоан оборвалось: она узнала этого человека, узнала его голос. Ведь она выросла под его песни, которые так любил отец. До чего же здорово знать, что он жив, что он вовсе не был убит тогда, много лет назад, прямо у подъезда своего дома в Нью-Йорке…

– Как видите, у нас сегодня собрались одни знаменитости… – старик гордо и нежно улыбался, поглядывая вокруг, и Джоан показалось, что он нарочно выставляет ее напоказ, словно какую-то диковинную собачку. Да нет, тут же решила она, ему просто приятно вести под руку молодую красивую женщину. А в том, что она сегодня необыкновенно хороша, Джоан не сомневалась.

– Да бросьте вы, президент! – отмахнулся Леннон. – Вот уж не стоило тащиться сюда из Тибета, чтобы выслушивать пустые комплименты.

– Я вас очень хорошо понимаю, Джон! – улыбнулся ему старичок и подвел Джоан к пухлому седому человечку, по виду, своему ровеснику.

– Позволь представить тебе моего старинного приятеля мистера О’Хейли.

Прохладной мягкой ладонью человечек прикоснулся к руке Джоан, поднес ее к губам. Губы тоже оказались мягкими и прохладными.

– Польщен знакомством с вами, дорогая! – от О’Хейли исходил какой-то детский запах, да и сам он казался малышом, приклеившим лохматые брови и напялившим седой парик. – Вы, кажется, впервые у нас в гостях. Позволите показать вам замок? Надеюсь, Джон, вы не против?

– Ну отчего же, Питер. К тому же, мне нужно переговорить с несколькими весьма скучными людьми. А эти разговоры только утомили бы мою прекрасную спутницу. – Старик снова слегка дотронулся до локтя Джоан, и она ощутила, какие у него горячие пальцы. – Дорогая, я оставляю тебя в обществе мистера О’Хейли. Чуть позже я присоединюсь к вам.

Джоан кивнула, О’Хейли чопорно подал ей руку, и они неторопливо вошли под колонны, минуя кресла с высокими спинками. Джоан впервые видела стены, обитые, словно мебель, тяжелой тканью. Эта ткань слегка гасила шум толпы, находящейся всего в нескольких шагах отсюда. Джоан не успела удивиться, как мистер О’Хейли легко толкнул незаметную дверь. За ней оказалась мраморная широкая лестница, хотя и не такая роскошная, как в передней.

– Вы – наша почетная гостья. Джон... то есть, я хотел сказать, мистер Кей, – О’Хейли скорчил на пухлом личике презабавнейшую мину, – мой очень давний и близкий друг. Разумеется, я постараюсь показать вам все самое интересное. – с довольным видом заявил О’Хейли, пропуская Джоан вперед. Они поднялись этажом выше, и перед ней открылась анфилада комнат, отличающаяся от той, которую она видела в музее Метрополитен, только странной формой окон. Узкие и высокие, они были расположены слишком близко друг к другу, почти без простенков, как будто архитектор решил сэкономить на кирпиче.

– Перед вами, дорогая, точная копия интерьеров моего палаццо на Гранд-канале в Венеции. Но тому зданию более четырехсот лет, и поэтому жить в нем – несмотря на то, что оно было полностью переоборудовано – довольно неудобно. К тому же в Венеции такая сырость… Это, знаете ли, довольно противная штука – сырость. Особенно, когда ты уже не молод. Вот я и выстроил себе новое палаццо. Здесь, в Неваде, где и представления не имеют о сырости. Здорово, правда?

О’Хейли рассмеялся, и Джоан тоже улыбнулась, не очень понимая, почему нужно было закапывать этот прекрасный дворец в землю.

– Прошу вас пройти сюда, я хочу показать вам наш зимний сад. Кроме обычных цветов, в специальной оранжерее я выращиваю орхидеи. Должен заметить, что орхидеи – необычные растения, с ними связано множество удивительных историй и легенд. В моей коллекции есть самые редкие виды... – Подойдя к неприметной двери О’Хейли набрал комбинацию цифр на кодовом замке и пропустил Джоан вперед. – Зимний сад и собственно оранжерея расположены за пределами моего, так сказать, поместья, в святая святых нашего Центра… но от вас, дорогая, – старичок сладко улыбнулся, – у нас, конечно же, не может быть никаких секретов.

Сопровождаемая О’Хейли, Джоан вошла в зимний сад. Ей очень хотелось вернуться в зал и пообщаться с такими потрясающими гостями. А вместо этого почему-то приходилось выслушивать нудные разъяснения нудного старика. Но, похоже, у нее не оставалось выбора. Возможно, такова была одна из ее сегодняшних обязанностей – сопровождать этого хвастливого болтуна. Ведь Майер ничего не сказал о ее роли на этом балу и поэтому приходится ориентироваться в обстановке самой. Джоан приготовилась выслушивать бесконечные речи О’Хейли, но тут у него в кармане ожил телефон. Пожилой младенец вытащил его, сокрушенно развел руками и попросил его извинить.

– О’Хейли! – коротко бросил он в трубку. – Да? И что теперь? Понятно.

Джоан удивило то, насколько тон разговора О’Хейли с невидимым собеседником не соответствовал его безмятежному виду. В голосе у старичка зазвенел металл. И это при том, что О’Хейли продолжал улыбаться Джоан, стараясь изобразить на пухлой розовой физиономии искреннее сожаление, что ему мешают наслаждаться столь бесценным обществом. Наконец О’Хейли попросил собеседника подождать и сделал Джоан приглашающий жест.

– Ни к чему вам слушать наши скучные разговоры. Идите в оранжерею, это прямо по дорожке, а потом налево. Там много интересного. А я догоню вас, как только покончу с делами, и расскажу о некоторых особенно редких орхидеях.

О’Хейли прижал ручки к груди, довольно комично поклонился и исчез за дверью зимнего сада.

Джоан огляделась по сторонам. Аккуратная выложенная гравием дорожка вела от двери к центру довольно большого помещения. Вокруг поднимались какие-то вечнозеленые кусты в человеческий рост, с блестящими маслянистыми листьями, от которых шел необычный пряный запах. Оранжерея, как ее представляла себе Джоан, это большая стеклянная коробка-теплица с яркими и жаркими лампами внутри. Но ничего похожего она не увидела, поэтому прошла еще немного вперед и остановилась у круглой клумбы с пестрыми цветами и фонтанчиком посередине. Налево вела одна дорожка – такая же, как и первая. Немного помедлив, она свернула на эту дорожку и неожиданно уперлась в стену. Джоан решила вернуться назад, к круглой клумбе. Ей пришло в голову позвать мистера О’Хейли, но эта мысль показалась ей слишком глупой: нужно быть полной идиоткой, чтобы заблудиться в зимнем саду – даже таком большом, как этот.

Джоан еще раз внимательно огляделась вокруг. Кажется, она вошла вон оттуда. Значит, здесь должна быть еще одна дорожка, ведущая налево. Но ее нет. А что, если старичок случайно перепутал, и оранжерея находится справа от входа? Джоан знавала вполне нормальных людей, которые в разговоре легко путали «лево» и «право», и только потом понимали, что ошиблись. Ну, это легко проверить. Джоан свернула направо, благо туда вела точно такая же дорожка. Конечно, в вечерних туфлях на высоких каблуках бродить по гравию не очень приятно, но что же делать? Нужно непременно отыскать эту проклятую оранжерею. За то, что она сегодня находится здесь, ей заплатят столько, что на эти деньги можно будет купить не одну пару обуви…