Странник. Американская рулетка СИ

Весли покачнулся; Фелисия видела, что он хотел встать, но пересилил себя и повернулся к ней лицом.

– Гады, – прошипел он сквозь зубы, – какие они гады! Это все Майер! Купил меня, как последнего мальчишку. А я позволил себя заманить. Проклятье, проклятье! Я последний идиот, Рыжка! Самый последний…

То, что Весли назвал ее Рыжкой, показалось Фелисии хорошим признаком. Значит, он не воспринял все происшедшее настолько трагично, как ей показалось вначале. Ну что ж, уже неплохо. И хотя было очевидно, что все угрозы голого Весли, сидящего рядом с ней на жесткой подстике в крохотной закрытой на замок камере не стоили ни гроша, Фелисия дала ему выговориться. И только когда Весли замолчал, чтобы перевести дух, она мягко сказала, что все это эмоции, но, если он расскажет ей подробнее о тех людях, которые устроили ему автокатастрофу, то у них с Весли будет шанс хотя бы понять, чего от них хотят. Чего им следует ожидать в самом ближайшем будущем.

Весли пожал худыми плечами, немного помолчал, а потом заговорил, стараясь не встречаться взглядом с Фелисией. По его словам получалось, что однажды некий мистер Майер обратился к нему с весьма заманчивым предложением. Назвав несколько имен, известных Весли по курсу психологии, Майер предложил ему поработать вместе с этими людьми над грандиозным проектом. Если не вдаваться в подробности, речь шла о полном переустройстве мира.

Конечно, это звучит и смешно, и высокопарно. Но ведь любая великая теория вначале кажется странной и даже наивной. Были привлечены огромные средства. В это трудно поверить, но Весли был свидетелем целого ряда акций, приведших к совершенно неожиданным результатам. Достаточно будет упомянуть хотя бы теорию парникового эффекта и озоновых дыр. У них это называется «легендой». Трудно сказать, действительно ли это является результатом деятельности человека: такие явления, как глобальное потепление, все еще мало изучены. Но правильно проведенная пропаганда, в нужный момент задействованные люди – речь идет об ученых, политиках, журналистах – и вот уже «легенда» сработала и привела к образованию Европейского Союза, например.

– Понимаешь, Рыжка, – Весли в первый раз взглянул Фелисии в глаза, – когда я узнал, какими вещами буду заниматься, у меня закружилась голова. Ведь социальная психология – моя профессия. Тем более, ты же знаешь, мне совсем не хотелось по окончании университета положить свой диплом на полочку и проводить жизнь в клубах или на полях для гольфа. Ну вот и... Мне показалось, что, работая в группе психологов, я могу посвятить свою жизнь чему-то по-настоящему достойному. Да что я тебе рассказываю…

Весли горько усмехнулся и снова хотел встать, но вспомнил, что не одет, передумал и продолжил рассказ. В общем, его полностью увлекла предложенная работа. Не смутило даже то, что она требовала соблюдения определенных правил. В частности, по целому ряду соображений, работающие на этот проект люди должны были имитировать собственную смерть. В этом был и ритуальный, и практический смысл. Многие разведки мира дорого бы заплатили, чтобы добраться до их организации.

– А ты никогда не поинтересовался, почему Майер выбрал для такой работы именно тебя? – спросила Фелисия, но ее вопрос был скорее риторическим. Наверняка эти люди хотели впрямую или косвенно использовать тот факт, что Весли был отпрыском одной из самых старых семей.

Уловив, на что намекала Фелисия, Весли хмуро усмехнулся.

– Ты не понимаешь, Рыжка! Ты ничего не понимаешь! – он сокрушенно посмотрел на нее, как будто в том, что их похитили, была его вина. – Да я и сам перестал что-либо понимать. Так голова болит... Ну, как Майер мог, как он посмел?! Нет, это невероятно… Но не волнуйся: я втянул тебя в эту историю, и я должен придумать, как нам из нее выбраться!

Фелисия была уверена, что Весли просто пытается ее подбодрить. Вряд ли он знал что-то такое, что могло бы стать ключиком к освобождению. Ну что ж, по крайней мере она отвлекла и его, и себя от воспоминаний о диком издевательстве, которому они здесь подверглись…

Снова послышался грохот отпираемой двери, и в камеру ворвались люди. Фелисии показалось, что для такого крохотного помещения их слишком много, что своими потными телами они вытесняют несвежий застоявшийся воздух. Ни Весли, ни Фелисия не успели даже сдвинуться с места, пошевелиться. Но теперь, прежде чем отключиться, Фелисия почувствовала резкую боль от иглы, которую грубо вводили в вену...

И снова все повторилось. Почти так же, как в первый раз. Только теперь не было проклятого Тролля. Никто не сжимал ей твердыми пальцами шею. Но Весли... Весли был. И снова Фелисия умирала от ужаса, унижения и боли, замешанной на таком пронзительным удовольствии, что ей казалось: она вот-вот сойдет с ума. А, может быть, она и действительно сходила с ума... Как долго все это продолжалось, Фелисия не знала. Она вообще потеряла счет времени. Бледное, словно светящееся в полутьме лицо Весли временами как будто бы истаивало, отдалялось и вновь приближалось – то с закушенными губами, то с открытым в неслышном крике ртом. А страшная камера вертелась вокруг них все быстрее и быстрее...

– Я так больше не выдержу, – чуть слышным шепотом сказал Весли, когда они лежали на подстилке, не в силах пошевелиться. – Не понимаю, зачем им это нужно, чего они добиваются.

– Я тоже, – ответила ему Фелисия, – но в их действиях все же чувствуется какая-то цель. Может быть, они хотят сделать нас наркоманами?

Весли промолчал. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, но теперь это не вызывало у них ни протеста, ни смущения. Да и головная боль на этот раз была настолько сильной, что мешала сосредоточиться. Фелисия осторожно повернулась, чтобы взглянуть на Весли. Похоже было, что он задремал. Неожиданно у Фелисии появилась мысль – такая неожиданная и невероятная, что она даже вытеснила тупую изматывающую боль. А что, если дело обстоит совсем не так, как они думали? Если никакого похищения, в обычном смысле этого слова, и не было? Просто кто-то решил избавить Весли от извращенного, по его мнению, пристрастия к мужчинам? А для этого – что может быть проще? – попытаться «спарить» Весли с его лучшей подругой? Сначала инсценировать похищение, напугать их до смерти всеми этими жуткими троллями, использовать специальный наркотик… ведь наверняка такие существуют! А потом, глядишь, возникшее под влиянием наркотика и пережитых опасностей чувство приведет Весли к гетеросексуальной любви...

Только вот кому это могло понадобиться? Майеру с его организацией? Вряд ли: сексуальная ориентация работающего на них человека никого не должна была интересовать. Тогда кто же? Ответ мог быть только один... Фелисия вспомнила последнюю встречу с Триммером-старшим. Она так и не поняла тогда, зачем он пригласил ее: до «гибели» Весли дед не очень-то интересовался друзьями внука. Значит, он просто решил оценить, насколько Фелисия привлекательна как женщина… Разумеется, для такой роли можно было нанять и проститутку, но – кто знает? – возможно, дед хотел, чтобы в конце концов они поженились... Предположение, конечно, диковатое… но разве то, что с ними сейчас происходит, не дикость? Фелисия знала, что дед Весли, как, впрочем, и многие другие представители семейств – это люди, которых учили соблюдать только один закон – собственный. Мог ли мистер Триммер пойти на такой шаг, узнав, что Весли гомосексуалист? Без всякого сомнения, мог бы! Фелисия слишком хорошо знала обычаи этих людей. Но тогда получается, что этот всемогущий Майер – просто подставная фигура; что вся его организация – сплошная фикция, придуманная дедом для того, чтобы обмануть внука. Но не слишком ли хлопотная и дорогостоящая инсценировка?..

Фелисия снова посмотрела на Весли. Он спал, постанывая во сне. Видимо этот наркотик действует на него немного иначе... Фелисия осторожно встала, подошла к форточке и прислушалась. За дверью было тихо. Конечно, не исключено, что она ошибается, и старый Триммер тут совершенно не при чем. Фелисия вспомнила, как давным-давно, еще подростком, принимала участие в одном глупом розыгрыше, устроенном любящими родителями ее одноклассницы специально к шестнадцатилетию дочери. Тогда из Голливуда были вызваны профессиональные каскадеры и спасатели, которые привезли с собой специальные приспособления. Приглашенных детей погрузили на большой прогулочный катер, который, как объяснили виновнице торжества, уйдет в море на целый день в поисках китов. Именинница – бледная некрасивая Саманта – давно мечтала посмотреть на китов, которые часто подплывают к Кейп-Коду – курорту, где находилось поместье ее родителей.

Но когда катер отошел на несколько миль от берега, детей позвали с палубы вниз, на банкет. Пока все угощались, катер аккуратно подогнали к плавучему сухому доку и загрузили внутрь. Как именно все это было сделано, Фелисия не знала, да и не интересовалась. Но когда раздался дикий вой ветра, катер стало швырять из стороны в сторону, а потом сверху полилась вода, перепугались все – даже те девочки, которые знали о розыгрыше... В общем, сюрприз удался на славу: не день рождения, а просто какая-то гибель «Титаника»! Было страшно, мокро и противно, но нужно было делать вид, что розыгрыш замечательный, и что все они повеселились от души. Ведь, чтобы осуществить эту затею, сил, времени и денег наверняка было потрачено немало...

Розыгрыш... Неожиданное решение, которое приняла Фелисия, было непонятным образом связанно с той давнее историей. Она оглянулась на спящего Весли и снова, прижавшись лицом к прутьям форточки, прислушалась. Совсем ничего не слышно. Но это вовсе не означает, что там, за дверью никого нет. Где-то обязательно сидит охрана и, вполне возможно, видит и слышит их благодаря устройствам наблюдения. В любом случае, она ничего не потеряет, если попытается сблефовать.

– Эй! – негромко крикнула Фелисия. – Эй, вы там! Слушайте меня внимательно!