Странник. Американская рулетка СИ

Проклиная себя одновременно и за страх, и за нежелание его показать, я приблизился к Насте. Конечно, мне приходилось слышать про таинственный «Объект пятьдесят один». Правду о нем тогда рассказывали или нет, но, судя по всему, охраняться такой объект должен был очень серьезно. Вряд ли даже могущественному Бюро удалось бы незаметно построить подземные сооружения прямо под носом у охраны. Но ведь мы с Настей вошли сюда беспрепятственно. Значит, это действительно декорация, подделка для развлечения простодушных богачей, и бояться мне особенно нечего. Я ведь почти работник Бюро, если верить старику Триммеру. И нахожусь здесь легально.

– Иван, – позвала меня Настя из люка, который я даже не сразу заметил, – идите сюда, тут здорово.

Внутренние помещения летающей тарелки, должно быть, полностью соответствовали представлениям среднего обывателя о космическом корабле инопланетян: по кругу вились разноцветные проводки, в центре вогнутого потолка висел большой блестящий многогранный светильник, слегка напоминающий страшный дефицит советских времен – чешскую хрустальную люстру; прямо под ним находился пульт управления с экранами и множеством разноцветных кнопочек. Вокруг него веером стояли кресла, более всего походившие на пляжные лежаки.

– Настенька, – сказал я как можно ласковей, – я вас, наверное, разочарую, но научная фантастика – не мой конек. К тому же, у человека, который все это создал, явно не хватило сообразительности. Посмотрите: лежа в этих креслах, дотянуться до пульта управления невозможно. Ну, только если предположить, что руки у инопланетян в два раза длиннее туловища... Понимаете? Это же явная липа!

– Да ну вас! – Настя в раздражении отвернулась от меня и стала пробираться между опор к выходу. – Строите из себя черт знает кого! Липа! Много вы знаете об инопланетянах! Между прочим, тут неподалеку есть хранилище, где в холодильнике держат их тела. Хотите взглянуть? Только это очень противно, и я туда не хожу... Говорят, по ночам там вообще творится что-то невообразимое… Вот видите, левее – это тот самый ангар. Я тут от одного из охраны слышала, что некоторые инопланетяне еще и сейчас не умерли. Их заморозили, но они все равно живые...

– Но вы же сами говорили, что все это – декорации, ненастоящее...

– Настоящее или ненастоящее – это никому толком не известно. Может быть, даже самому мистеру Триммеру. А то, что тут всякое нехорошее творится – это вам любой охранник скажет, – затараторила Настя с убежденностью деревенской дурочки. И куда, спрашивается, подевалась милая интеллигентная москвичка? – Там, в ангаре, поначалу кто-то еще работал… исследователи какие-то, врачи. Но потом все разбежались, потому что... – увидев мою скептическую физиономию, Настя запнулась. – А вы просто какой-то непробиваемый супермен-интеллектуал! Видели бы себя, когда вас собирались пытать. Вас что, можно поразить только удавкой на яйцах?

Я промолчал. Довольно неприятно слышать подобную грубость от милой, хотя и вздорной девчонки. Тут уж надо выбирать что-то одно: или ты законченная фифа, или мэри, для которой не существует лингвистических изысков. Но с мэри я бы и сам вел себя немного по-другому. Собственно, вся прелесть уличных мэри в том и состоит, что с ними не нужно притворяться. Они и сами никогда не притворяются. И уединение с этими женщинами – вещь всегда строго функциональная. Встали и разошлись. Ни одной мэри и в голову не придет просто так прижаться к тебе гладким теплым телом... Да и черт с ними со всеми! Не помню, чтобы мне было приказано потакать капризам этой дуры с выпрыгивающей из маечки грудью. Хотя, возможно, сама она всерьез верит, что летающая тарелка самая настоящая. И этот факт, по ее мнению, должен был поразить наповал простодушного и недалекого Странника. Да-а, если забавы миллиардеров сводятся к такого рода аттракционам... Хотя аттракцион, с которым с столкнулся, провалившись в люк на тихой нью-йоркской улочке, был, должен признать, куда более впечатляющим…

– Да нет, я, конечно же, понимаю, в чем дело! – Настя посмотрела на меня с некоторым превосходством. – Это я по психологии проходила. Если чего-то очень боишься, то обязательно нужно убедить себя, что этого «чего-то» просто не существует в природе. Я вас хорошо понимаю, Иван. Я бы и сама в тот ангар с холодильниками ни за что на свете не сунулась, хоть убей!

В этот раз моими поступками руководила не хваленая интуиция, а, как ни постыдно это признавать, собственная слабость. Или, может быть, просто непривычно сытная еда и великолепный коньяк.

– Милая Настенька, – сказал я как можно небрежней. – Трудно бояться того, что действительно не существует. Так что вы там со своей психологией что-то перемудрили.

Эта очаровательная мерзавка так лукаво взглянула на меня, что я почувствовал, как во мне поднимается раздражение.

– Обычно я не ловлюсь «на слабо», но для вас, пожалуй, сделаю исключение. Пойдемте!

В ответ Настя энергично замотала головой и ответила, что даже с таким героем как я ни за что не войдет в тот ангар.

– Ну и ладно, – сказал я, по-дурацки ухмыляясь, – ждите меня здесь, и я вернусь к вам живой и невредимый. Да еще и с каким-нибудь сувениром.

– Ой, вот это не надо!

Восхищение Насти было настолько явным, что отступить я уже не мог и решительно направился к приземистому ангару, чувствуя себя просто-таки Индианой Джонсом.

Вблизи ангар показались мне еще более мрачным, даже каким-то угрожающим. Ну-ну, подбодрил я себя, не хватало еще, чтобы ты струсил, как эта вздорная девчонка. Впрочем, поспешил я заверить сам себя, дело просто в том, что существует опасность быть пойманным охраной. Ведь говорила же Настя, что ходить сюда запрещено. Но мне тут же стало стыдно. Взрослый здравомыслящий человек, а все пытаюсь найти оправдание собственной слабости! Я решительно подошел к двери и на всякий случай осторожно потянул ее на себя. Как обращаться со скрипучими петлями, я знал давно – это умение относится к разряду самых элементарных навыков любого уважающего себя странника. Равно как и привычка закрывать за собой дверь. Ангар был совершенно пуст, если не считать нагромождения каких-то странного вида коробок в дальнем его конце. Там же находился и длинный стол, над которым висела мощная лампа-прожектор, освещавшая почти все немалое помещение. Я постоял у входа и, понимая, что мое быстрое возвращение может быть истолковано Настей как постыдное бегство, не спеша направился к коробкам. В принципе, подумал я, действительно неплохо бы узнать, что они здесь хранят. В моем положении никакая информация не будет лишней.

Я был уже примерно на полпути, когда лампа вдруг погасла без видимой причины. В огромном ангаре мгновенно стало непроницаемо темно. Я остановился и перевел дыхание. Кому-то вздумалось меня напугать? Или это всего лишь простое совпадение, и выключивший лампу не подозревал, что я нахожусь внутри? Это мне еще предстояло выяснить. Обернувшись, я понял, что совершенно не представляю себе, где находится плотно прикрытая мной дверь. Привычка к аккуратности в данном случае сыграла со мной дурную шутку. Ладно, подумал я, вслушиваясь в глубокую тишину, в каком бы направлении я не шел, обязательно дойду до стены, и потом уже, двигаясь по периметру, на ощупь, доберусь до выхода. Главное не паниковать. Не хотелось бы выглядеть перепуганным идиотом в глазах ожидавшей меня снаружи Насти. Действительно, через некоторое время я прикоснулся вытянутой вперед рукой к еще теплой металлической поверхности и медленно пошел, касаясь плечом стены.

Внезапно раздался шорох, потом скрип. Я замер, пытаясь сообразить, откуда идет звук. К сожалению, понять это было непросто. Скорее всего, кто-то осторожно крадется в темноте вдоль стены – точно так же, как это делал я. Вот только не очень понятно, внутри или снаружи. Если внутри, то еще немного, и этот «кто-то» обязательно натолкнется на меня! Я прижался к стене спиной, и, ощущая лопатками ребристый металл, сделал еще несколько осторожных шагов и замер. Испугавшие меня звуки приближались. Только теперь они стали более определенными. Как будто человек старался воспроизвести движения конькобежца, не спеша катящегося по льду и только время от времени лениво перебирающего ногами.

Положение становилось все более неприятным. Я стал медленно опускать на корточки. Не потому, что меня не держали ноги, а просто исходя из того разумного соображения, что лучше всего уйти с линии взгляда, чей бы этот взгляд ни был. Обычно люди держат фонарь или пистолет на уровне груди, редко ниже, но это если уж совсем не повезет...

Необычное шарканье становилось все отчетливее. Поняв, что не могу определить направление звуков, я не отводил взгляд от того места, где, по моим предположениям, должна была находиться дверь. Если человек сунется в ангар снаружи, то я его увижу. Но если он находится внутри, то это гораздо хуже: он вполне мог заметить меня и специально выключить свет. Вот только непонятно, зачем? Но не успел я принять какое-то решение, как что-то больно ударило меня в плечо, а прямо над головой раздался странный высокий звук, напоминающий сиплый кашель. От ужаса и неожиданности я стал заваливаться на бок, одновременно стараясь то ли отползти, то ли отпрыгнуть в сторону.