Странники в ночи

– И ты им веришь? Ну хорошо, допустим, они и сами себе верят, искренне говорят. Но у каждого предприятия, Игорь, есть своя внутренняя логика, и по этой логике оно живет. И года не пройдет, как бордель сожрет твои выставки с потрохами... Нет, ты не должен, ты не имеешь права продавать дом! Кроме юридического завещания, есть ещё духовное завещание Татьяны Алексеевны. Она не только ради города старалась, но и ради тебя. Твою жизнь хотела смыслом наполнить, к твоей мечте дорогу открывала! Ты сейчас продашь дом, и с каким чувством потом будешь ездить мимо?

Андрей говорил с такой страстью и болью, что Игорь понурился, а затем воскликнул почти в отчаянии:

– Я и сам понимаю, что в дерьмо лезу! Но как же быть? Они меня ждут, аванс приготовили, половину суммы... Вот везу завещание, чтобы они посмотрели и удостоверились, что там все в порядке и я действительно единоличный будущий владелец дома...

– Не знаю, как быть, - отрезал Андрей.
– Я тебе не судья и жить тебя не учу, да и кто изобрел настолько идеальный способ жизни, чтобы учить других... Думай...

– Да не под силу мне это, - простонал Филатов.

– Думать не под силу?

– Поднять проект Вознесенской! Ну, какой из меня организатор?

– Да? А ты забыл, как мы сидели у меня ночью после похорон Татьяны Алексеевны, водку пили? Забыл, что ты говорил, как ты мечтал, как плакал, как у тебя глаза светились? Все забыл, да? Нет, Игорь, не прибедняйся, не вывернешься. Татьяна Алексеевна мудрой женщиной была, она не от фонаря и не наугад именно тебе доверила миссию. Она знала, что ты не просто справишься, но это то, что тебе нужно, единственное, что составит значение и значимость твоей жизни. А сейчас ты не её предаешь, ей теперь все равно. Ты себя предаешь.

Машина уже катилась по дорогам престижного дачного поселка, и впереди показались распахнутые ворота перед трехэтажным кирпичным коттеджем Сергея.

– Андрей, я не знаю, - взмолился Игорь.

– И я не знаю, - печально сказал Андрей.

Он свернул налево, и его бежевая "шестерка" с открытыми окнами въехала на территорию дачи. Андрей нажал на тормоз.

Здесь все было устроено наилучшим образом для отдыха людей со средствами. Мощеные дорожки среди аккуратно подстриженных лужаек вели к бассейну с прозрачной зеленоватой водой, на траве стояли элегантные шезлонги, белые легкие столики на террасах прятались под тентами. Возле высокого гофрированного забора высилась поленница дров для камина, в другой стороне замер, как притаившийся хищник, огромный джип "Шевроле-Сабэрбан". С балкона третьего этажа нацелилась в небо круглая антенна спутникового телевидения.

Игорь вышел из машины, Андрей остался сидеть за рулем. На террасе появился старший из братьев, Сергей - широкоплечий, плотно сложенный, похожий на борца-олимпийца. За ним шел Антон - пониже ростом, но не уступающий брату в комплекции.

Братья подошли к машине, обменялись рукопожатиями с Игорем. Антон нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и створки ворот сомкнулись.

– А это кто?
– Сергей глазами указал на Андрея.

– Мой друг, Андрей Карелин, - ответил Игорь.

– А, писатель... Понятно, - Сергей кивнул.
– Здравствуйте.

– Добрый день, - нейтрально поздоровался Андрей.

– Удачно, что вы приехали, - сказал ему Антон.
– Игорю, знаете, с ба-альшими деньгами возвращаться... Я бы его отвез, но это мне в напряг, у нас ещё дела... Но раз вы здесь, все нормально.

Сергей обратился к Игорю.

– Привез?

– Сейчас...

Вытащив из-под сиденья свой кейс, Филатов беспомощно посмотрел на Андрея. Тот не отвел взгляда, но сидел молча, словно каменное изваяние.

Трое направились к раскладному столику, уселись вокруг. Игорь достал из кейса завещание, и они углубились в изучение документа, порой что-то негромко комментируя.

Жара будто усилилась, хотя это представлялось невозможным. Ни малейшего дуновения ветерка не проносилось в воздухе, края тентов безжизненно повисли, не колыхалась ни одна травинка, ни один стебелек. Какие-то неопределенные потрескивания слышались в тишине, как далекие разряды статического электричества. Среди этой невыносимой, замершей, бездвижной жары, на дне океана сухого наэлектризованного воздуха Андрей полулежал в машине, как в батискафе. Ему мнилось в огненном мареве, что сквозь крышу к нему тянутся откуда-то из-за ослепительно голубого купола неба невидимые энергетические жгуты, выкачивающие из него все человеческие ощущения до вакуума, до полной опустошенности. Он смотрел, не мигая, на троих за столиком и дальше, где у красиво уложенной поленницы медленно плыли над травой две шаровые молнии. Эти ленивые молнии излучали убийственный свет - ярче солнечного, как

/ глаза в зеркальной комнате /

раскаленные добела сгустки блистающего дня. Из-за непобедимой яркости их свечения они выглядели окруженными темными ореолами, коронами мрака. И хотя этот мрак не существовал, был иллюзорен, он словно втягивался молниями из иных измерений через прорехи времени и протяженности. Молнии питались аннигиляцией света и мрака. Они летели, парили, жарче июньской жары.

Как из гигантской гулкой пустоты до Андрея донеслись слова, искаженные рожденным в его сознании эхом.

– Все отлично, - это говорил Сергей.
– Все, как надо. Ну, забирай завещание... Оно ведь должно у тебя быть, чтобы ты стал полноправным владельцем. А вернее, мы! Семейная корпорация.

Потом раздались два ужасающе громких щелчка - это Игорь убрал завещание в кейс и закрыл замки. Он вернулся к машине, передвигаясь наподобие лунатика, поставил кейс на прежнее место. Теперь его взгляд был направлен куда-то мимо Андрея.

– Что ты там застрял, брат миллионер?
– окликнул его Антон.
– Прошу в дом, денежки счет любят!

Игорь сделал несколько механических шагов и остановился посреди лужайки. К нему подошел Сергей.

– В чем дело?
– грубовато-снисходительно спросил он.
– Не можешь поверить своему счастью? Идем, идем, деньги готовы!

– Сережа, - пролепетал Игорь, овладел голосом и твердо сказал.
– Я не буду продавать дом.

Брови Сергея взлетели в сердитом изумлении.

– Что-о?

– Сделка не состоится, - заявил Игорь подчеркнуто уверенно и спокойно. Стоило ему перейти Рубикон, как демоны сомнения оставили его, и сейчас это был другой человек, убежденный в своей правоте и не склонный отступать. Мы ничего не подписывали, верно? Был разговор. Вы хотели приобрести дом, я не возражал. Так, декларация о намерениях. Мои намерения изменились. Все, точка.

– Какая, блин, декларация!
– взвился Сергей.
– Мы деньги заняли! Люди уже работают, оборудование для отеля закупают, материалы! Полгорода задействовано, а он - в кусты?!

Подбежал встревоженный Антон, положил руку на плечо Игоря, заглянул в его глаза.

– Ты что, брат... Что за бунт на корабле? Мы затратились, взяли обязательства...

– Никто вас не просил делить шкуру неубитого медведя, - отрезал Игорь.
– Открывайте ворота.

– Нет, подожди...

– Я подожду. Сколько хотите.