Странные люди
Шрифт:
Парня.
Бледного. Истощённого, но…
– Погодите, - Елена подошла к телу. – Он ведь…
Посмертных изменений нет. Более того, кожные покровы мягкие и теплые на ощупь.
– Он жив!
– Он – уже нет…
– Но…
– Он не дышит. И сердцебиения нет.
– Или настолько слабое, что мы не ощущаем…
– Елена, - Елизар посмотрел печально.
– Его тело давно мертво. А в том, что он выглядит… настолько живым… яд Черной вдовы сохраняет плоть, да и температуру, подходящую для развития личинок, поддерживает. Хотя… подожди.
Елизар прошёлся вдоль стены,
– Это личинки распадаются, - объяснил Елизар. – Ты… как?
– Выдержу.
Всё-таки бред у неё занятный, с профессиональным уклоном.
– А внутри? – Елена сглотнула слюну. А Елизар молча вспорол пузырь, вытряхнув что-то, больше похожее на крупную, с ладонь, многоножку. К счастью, дохлую.
– Это уже почти сформировавшиеся личинки… кстати, там, дальше, есть и отработанные тела. Чёрная вдова сначала высасывает жизненную силу. И ментальную энергию. Жертвы умирают… мучительно и больно, хотя тела их внешних повреждений не имеют. Молодые вдовы пожирают и плоть, те, что постарше, откладывают яйца, предварительно накачав тела ядом. Он сохраняет плоть и поддерживает нужную температуру. Через день-два личинки выходят из яиц и начинают питаться. Когда они подрастают, начинают пожирать и друг друга… да и она не брезгует. Часто употребляет свои же личинки вместе с полупереваренной плотью… я могу не рассказывать дальше.
Елена помотала головой.
– Да нет, что уж тут… а смысл? Откладывать яйца, чтобы сожрать потомство. Это как-то противоречит логике.
– Обычной – да. Но нежить на то и нежить, что у неё свои особенности. Чем больше личинок, тем выше возможность, что какая-то из них вырвется и убежит до появления своей… матери… отца? Они по сути гермафродитны. Главное, что такая личинка выбирается из логова и некоторое время кормится мелкими насекомыми, мышами там, птицами, крысами.
Нормальный человек на этом месте содрогнулся бы от отвращения. Но можно ли считать Елену в полной мере нормальным человеком?
– Вместе с тем её влечёт туда, где высок уровень некротической энергии…
– На кладбище? – уточнила Елена.
– Именно. Там она находит свежую могилу, забирается в тело и, поглощая его изнутри, растёт сама… и переходит на следующий уровень. Она обретает возможность копировать внешность сожранного трупа.
– Смерть рождающая смерть… - меланхолично произнес Лялечкин и, поймав удивленный взгляд Елены, пояснил: - Вы были правы… кажется, я привыкаю ко всему этому.
Лучше бы ей ошибиться.
– Именно… выбирается из могилы уже не это вот… - Елизар наступил на многоножку, и раздался влажный хруст. – Но нечто, отдаленно напоминающее человека. На этом уровне Вдова уже тянется к людям… если кладбище действующее, то она начинает поглощать жизненную силу из тех, кто приходит навещать могилы… в общем, Гильдия некромантов настоятельно рекомендует кремирование,
но не везде это возможно.– Она…
– Чем больше силы она получает, тем быстрее развивается. Кстати, всю мелкую нежить на таком кладбище она сжирает в первую очередь. Это очень способствует росту.
Всё-таки какой у Елены бред качественный.
Логичный.
Научно обоснованный.
– Чем дальше, тем сильнее становится её сходство с человеком. Если добавить ментальные способности, которые появляются едва ли не в первую очередь, то не удивительно, что рано или поздно Вдова встречает мужчину, который влюбляется в неё до безумия.
Мужчину стало заранее жаль.
– Кстати, она выбирает почему-то холостых… считается, что это связано с высшей защитой, которую дают обеты в храме.
– Каком?
– Не важно, - Елизар поглядел на Елену презадумчиво. – Ты с твоим бывшим…
– Он считал венчание глупостью.
До того, как встретил свою нынешнюю. И оказалось, что во глубине души Федюня – редкостный традиционалист. Во всяком случае, фоточки из церкви он в сеть выложил с глубокомысленным комментарием, что только такой брак и можно считать истинным.
– Хорошо…
Почему?
Она же не мужчина.
– В общем, дальше… она сперва берет под контроль всех, кто оказывается в одной с ней доме. Родители, братья, сестры… дети, если вдруг есть, начинают болеть и один за другим умирают. Вдова постепенно забирает их жизни, становясь сильнее. Некоторых она… обращает.
– Как? Как… этих?
– Не совсем. Подселяет своих… как бы… это не детеныши и не личинки. Это как бы части её самой, прорастающие в тела и нервные системы носителей. Их же изнутри и поглощающие.
Лялечкин сглотнул. Кажется, он ещё не настолько проникся.
– Она получает марионеток, полностью ей подчиненных…
– И… много?
– Две-три. Всё-таки постоянный контроль требует многих сил. К этому времени тварь обычно хорошо обживается… устраивает себе логово, куда и сносит добычу. И наступает следующий цикл размножения. Как правила с весной… нежить не слишком жалует зиму. Обычно прячется и…
– А мужчины? – почему-то из головы не шла Ангелина с её постоянными новыми кавалерами, которые потом просто…
Уходили?
Уезжали?
Исчезали?
Раньше Елена этим вопросом не задавалась.
– Верный вопрос. Вдова потому и вдова, что когда охотится сама, предпочитает именно мужчин. Они находят её весьма притягательной. Порой вовсе теряют разум.
Это да…
– Хотя с сугубо практической точки зрения, ей глубоко всё равно, кого жрать…
Феминистка, стало быть.
Даже нежить ныне за равноправие…
– Ладно, Лялечкин, бери его за ноги и потащили…
– А она…
– Думаю, вернётся, но недель через пару. Она здесь давно и расслабилась… даже ни одной ловушки не поставила. Так что незачем ей…
– Это кто-то… из местных?
– Скорее всего. Нежить в большинстве своем весьма консервативна. Они привязываются к норам, домам… даже жертвам. А это живёт здесь не первый год. Опять же, потомство вот оставила… и нет, я бы её не узнал. На этом уровне отличить тварь от человека практически невозможно.