Странные люди

– А наоборот?

– Меня она бы… да, думаю, узнала бы… а дальше – сложно. Логика у них всё-таки иная… ей бы притвориться, что её здесь нет. А она… но хлызень на территории для неё прямой конкурент. Вот и не стерпела.

– А если… - Ангелина с её внезапным желанием свести знакомство не выходила из головы. – Если она всё-таки… поняла, что за неё охотятся? Просто… понимаешь, сегодня приходила Ангелина. И пригласила в гости. Вечером… эта тварь может устроить ловушку?

– Может, - согласился некромант. – Ещё как… Лялечкин, да держи его крепче!

– Он дергается!

– Это предсмертная… скорее постсмертная судорога. Не волнуйся, он на тебя не нападет… и держи, я кому сказал!

Бред.

Несомненно.

И Елена кивнула собственным мыслям, окончательно успокоившись. А и вправду, если ты уже сошёл с ума, к чему тебе и дальше волноваться?

Часть 5. Охота

Часть 5. Охота

План Елизару не нравился.

Категорически.

Хотя бы тем, что ни Лялечкин, выразивший готовность участвовать, не ради зачёта по практике, но потому что оно жуть до чего интересно, ни сама Елена не понимали, с чем предстоит иметь дело. Да, мир не тот, чтобы тварь совсем уж разжирела, но… как давно она здесь? Точку перехода открыли лет двадцать тому, когда мир стабилизировался, но… точки могли открываться и стихийно.

– Это опасно, - в который раз повторил Елизар, но на него смотрели две пары глаз, причем с удивлением и непоколебимой верой в его могущество. – Я даже не уверен, что справлюсь сам… хотя в прямом столкновении Чёрная вдова не так и опасна…

У неё нет выводка Костяных гончих, которыми обзавелся бы Ткач.

Или пары дюжин теней, как у Кукольника.

Или…

В общем да, из всех высших тварей Чёрную вдову можно было считать самой безобидной, но… но это же ещё не повод!

– Мне… - робко заметил Лялечкин. – Очень нужны новые впечатления.

– Предыдущих мало?

Распластанный на столе труп, как по мнению Елизара, был вполне себе мощным впечатлением. Но Лялечкин вздохнул и произнес:

– Я… тогда… на практическом… я поднялся на ступень… просто не сразу понял. А при прорыве… у творца… важны эмоции, которые он испытывает.

Твою же ж…

– Они запечатлеваются… и для развития нужны такие же, но более сильные.

– Это он о чём? – уточнила Елена, поднимая тонкий длинный волос. Пинцетом, само собой… а ведь личинки росли быстро.

– Он из творцов… художник.

– Художник-некромант?

– Похоже, теперь да… творцы… творят. Сложно объяснить. Главное, что они в творения вкладывают частицу силы.

– И эмоциональную составляющую. Как бы отпечаток личности, - Лялечкин склонил голову. – А подержите, пожалуйста, вот так… именно благодаря этому у истинных творцов и получаются особые… картины, статуи… влияющие на восприятие обычных людей. Мы несём и открываем взору прекрасное…

С прекрасным Лялечкину будет сложно.

– Обычно творцов отправляют в миры, где можно набраться впечатлений и на них поднять свою силу. Ну и потом впечатления остаются. И передаются.

– А ему не повезло.

– Сначала я тоже так думал, но… - Лялечкин рисовал и очень быстро. – Но теперь убеждён в обратном. Искусство последних десятилетий стало статичным… и пусть в работах отслеживается индивидуальность, но в совокупности своей они повторяют друг друга. Словно эхо… и с одной стороны прекрасного в мирах становится больше. С другой… опускайте.

– В общем, теперь ему надо перебить одни эмоции другими…

– И я хочу перебивать! Напротив, я уверен, что только сейчас обретаю индивидуальность! И я хочу посмотреть на это существо! Живым! Никто никогда не запечатлевал некроманта за работой! – глаза Лялечкина горели жаждой творчества.

И как-то так горели, что Елизар поёжился.

– А я просто хочу посмотреть. Никогда ещё не видела живой нежити. Вам не кажется, что это вот… звучит странновато? Живая нежить…

Елизар закрыл глаза и мысленно сосчитал до десяти.

А потом от десяти до нуля.

– И вообще… - продолжила Елена, раскладывая личинки на поддоне. – Я ведь могу и ошибаться… Ангелина… она никогда умом не отличалась. А сейчас одна осталась. Вот и скучает.

Вариант, если подумать, не самый невероятный.

– Да и предложение её… встретиться, попить чаю… ну не будет же она меня прямо в доме убивать? Куда потом тело-то? И ты опять же… а от заманчивого предложения прогуляться ночью в темный лес я, честное слово, откажусь!

Соглашаться нельзя.

Вот нельзя…

– Сам подумай… что может пойти не так?

Всё.

Начиная с того, что в гости с пустыми руками не ходят, а из еды в доме осталось надкусанное печенье, пачка вафель, открытая причем и половина батона. Нет, была ещё колбаса, огурцы с помидорами и стратегический запас пельменей.

Но это не то…

И надеть нечего. То есть, имеются джинсы с майками разных сочетаний и степени облегания, что совсем даже не плюс рядом с изящной Ангелиной.

И провожать Елизар вызвался.

До ворот.

И на руку золотой браслет нацепил, толстенный и увесистый, заявив, что это защита от нежити. А на второй – кольца в количестве пяти штук и два перстня. Да столько и Софья Марковна из бухгалтерии при всей её любви к драгоценным металлам, не цепляла.

Но…

– Это защита. И телефон возьми. Ясно?

– Ясно, - согласилась Елена, пытаясь понять, чего она рвется-то так на это чаепитие. То ли бред требовал развития сюжета, то ли надоело ей быть здравомыслящею особой. То ли просто вот…

– И если почуешь неладное, то… просто дерни, - на вторую руку Елизар повязал нить.

А потом и вправду довел до Ангелининого дома, который средь прочих выделялся красной крышей и обилием розовых кустов. Почему-то, завидев их, Елизар выдохнул и заулыбался:

– Не она это, - сказал он. – Розы весьма чувствительны к темной силе. В жизни не станут расти, там где нежить водится… или болеть будут, или выродятся.

Что-то мелькнуло на грани сознания.

Но Елена тоже выдохнула.