Странные люди

Железо.

И замок, выглядевший, сколь Елизар понял, весьма современным. Ключа нет, да и не особо нужен. Капля тлена и по металлу расползается ржавчина. А сам замок рассыпается на куски.

– Мхи не тронуты… оно тут давно не было, - подал голос Лялечкин.

– Скорее уж пользуется другим входом. Да и порой нежить умеет влиять на… вот эти мхи, видишь, черные, будто обугленные? Это чернопрядник. Он поглощает эманации смерти и на них растёт, причем очень активно. Уже завтра-послезавтра проход будет выглядеть, будто его и не раскапывали.

– А это?

– Это паутинный мох… руками не трогать! Он ядовитый. Поначалу слабый, питается мелкой мошкарой, мухами там… насекомыми, которые попадают в клочья. Но с возрастом яд обретает крепость. Убить не убьёт, но язвы на коже лечить будешь долго. Целители не помогут.

Лялечкин спрятал руки за спину. Но над ближайшим клоком склонился.

– Могу я…

– Только не приближайся.

Пусть самой нежити Елизар не ощущал, но подобные твари могли оставить сюрпризы… он создал светляка, разгоняя тьму.

Пахло…

Смертью.

Едко. Сильно. Терпко. Болью. Кровью…

Шаг.

Тьма окутывает. Мир снова разделяется на нормальный, оставшийся за спиной, и этот вот… второй. Третий. Лестница ведет вниз. Склеп… обычный. Не самый большой, хотя и не маленький. Кому он принадлежал? Каменные саркофаги. Имена почти стерлись, но интересны не они, а сизые плотные мешки, словно вырастающие из стен.

Чтоб вас…

– А… что это? – раздалось из-за спины тихое.

– Лялечкин! – рявкнул Елизар, подпрыгнув. И, вздохнув, признался. – Это… это логово Чёрной вдовы.

Елена посмотрела на Елизара.

На Лялечкина, который пребывал словно бы не здесь, во всяком случае на лице его застыло выражение превдохновенное.

– Вдова? – уточнила она и вернула альбом с набросками Лялечкину. – Чёрная?

– Вы ведь не верите? – Елизар чуть склонил голову.

– Не знаю. С точки здравого смысла логичнее предположить, что я брежу. И вы… и вот это… - Елена подняла лист. – Часть моего бреда.

– Никогда прежде не рассматривал бред с точки зрения здравого смысла.

– А я могу посмотреть?

– На что?

– На вот это? – Елена вернула альбом Лялечкину. – И обмен предлагаю… я позвонила одному своему… в общем, старому приятелю… он в полиции работает. Он сделал по моей просьбе выборку. Так вот, за последние пять лет в окрестностях пропали двадцать четыре человека. Из тех, о пропаже которых было кому заявить.

– Немного.

– Немного?! Да он там… - Елена вспомнила срывающийся голос Пашки, который крыл матом всех местных с их делениями на участки и неспособностью обмениваться информацией. – В общем, он собирается ходатайствовать, чтобы дела объединяли… может, и не маньяк…

Пропадали не только девушки.

И даже не только женщины.

Это Пашку-то и смущало, что разные люди пропадали. И по возрасту, и по внешности. И в целом…

– Для высшей нежити немного… плохо. Значит, она как-то иначе себя поддерживает… ладно, всё одно надо будет вскрывать пузыри… у тебя тачка есть?

Тачка нашлась и почти новая. Не от отца, который к делам садовым относился без энтузиазма, но от бабушки Ксении, которую время от времени накрывало любовью к земле. Как правило, всё заканчивалось покупкой семян ли, тачки или удобрений, которые отправлялись в сарай.

– Рогожку тоже возьму, а то как-то… неудобно будет, - решилась Елена.

По дороге встретилась Воронцова. Светка была с младшеньким… кажется.

– О! Куда?

– В лес, - честно ответила Елена.

– С тачкой? – Светка хохотнула. – За грибами, небось?

Сама Светка поставила бидончик с земляникой. Сын её держал ещё два.

– Ага… а вы по ягоды?

– А то… земляника детям полезна. Вообще пойдем на шоссе, там неплохо берут. Что? У меня дети, мне никакая копеечка лишнею не будет… их вон попробуй, собери в школу. Кстати, ко мне тут вчера Ангелинка заходила… так-то фифа фифой, носом крутит. А тут пришла и давай какую-то хрень нести…

– Про маньяка?

– Во-во… а сама только и знай, глазами шарит… туда-сюда… туда-сюда… приглядывается. Тьфу… ладно, вы там в ельник не ходите, там пусто. Если грибы, то по краю у нас… но ещё рановато пока. Хотя, может, лисички и будут…

Лисичек Елена не встретила.

И сыроежек.

И боровиков. На этом её знания о грибах заканчивались. Зато вот поляна была. Главное, лес-то знакомый от и до, казалось бы, а поляны этой Елена не помнила. В упор вот не помнила.

О чём и сказала.

– Нежить защищает свои логова, - пояснил Елизар. – Запах, сила… обычный человек, даже не осознавая, воспримет это как предупреждение и просто не полезет в неприятное место.

Елена поёжилась.

Неприятное?

Скорее необычное… мхи… зеленые, но какие-то слишком уж зеленые, яркие донельзя. И другие, с черной траурной каймой. Мертвые ветви деревьев, с которых свисают клочья паутины. Но стоило потянуть к ней руку, как Елизар перехватил.

– Ничего не трогайте, пожалуйста. Здесь многое может быть опасно. Ядовито или… попытается вас сожрать.

Елена подумала и согласилась, что ей бы не хотелось быть сожранной.

– Вы точно хотите попасть внутрь?

– Безумно, - сказала она и поняла, что говорит чистую правду. – Там ведь…

– Безопасно. Я уничтожил кладку. Так что это просто мертвая нежить. Хотя вид может быть не самым приятным. Впрочем…

Елену смерили взглядом.

– Блевать не стану, - заверила она.

– Ничуть не сомневаюсь.

Склеп.

Ступени во тьму. Зеленый огонек в ладони Елизара. Свет, им источаемый, казался слабым, но его хватило, чтобы рассмотреть и ступени, и подернутые сизым, словно соляным, налетом стены.

Зал.

Саркофаги… и коконы на стенах.

– В них… люди?

– Уже не совсем. Чёрная вдова использует тела для кормления личинок. Она из тех видов нежити, которые имеют довольно сложный жизненный цикл.

Елизар подошёл к ближайшему кокону и, вытащив из-за пояса нож, вспорол эту то ли паутину, то ли ткань.

– Этот самый свежий… думаю, день или два. Так вот, изначально Чёрная вдова – скорее энергетическая сущность и довольно слабая. К счастью, из-за особенностей развития очень редко они доживают до… таких стадий, - он подставил руки, подхватывая тело.