Странные люди
Шрифт:
– Мимикрия. В основном замешанная на ментальном воздействии. Люди и так склонны видеть лишь то, что им хочется. А подобные твари лишь слегка помогают… ну и тело трансформировать способны.
– Я не… - Елена прижала руку к животу и побледнела. – Она меня…
– Нет, конечно, - Елизар отложил голову. – Во-первых, некроманта можно сожрать, но не использовать… наша сила убила бы личинок. А вот сожрав меня, она получила бы силы на новую кладку.
Елена выдохнула с явным облегчением.
– А во-вторых, процесс не так и быстр.
– Чем она… нас.
– Яд. Парализующий, полагаю.
– Она меня и не связала.
– Понадеялась на яд.
– И поставила своего… свою… детеныша? Марионетку? Я браслет дала, а он сгорел. Просто взял и…
Хорошо. Может, Елена не откажется носить браслет и дальше. А знать, что он невестин, ей не стоит… Елизар, конечно, расскажет… потом. Когда-нибудь.
– На самом деле твари зачастую действуют не очень логично с точки зрения человека. С одной стороны, коварство и притворство, а с другой – глупость несусветная… эта ещё и жила в относительно безопасном мире. И не один год жила. Правила усвоила. Скрывалась. Притворялась… но не развивалась.
Не так, как могла бы развиться дома.
Повезло.
– Она раньше охотилась на людей. И яда хватало, чтобы жертву обездвижить… а то, что здесь встретится некромант… откуда ей было знать?
Елена кивнула и поинтересовалась:
– Ангелина? С ней всё…
– Спит. И вряд ли завтра вспомнит хоть что-то. Хотя, если бы Вдова победила в схватке, возможно, сожрала бы. Просто для восстановления сил.
Голову Елизар отер платочком.
– Наверное, надо убраться… - Елена огляделась. – Ангелина не поймет… и там, на участке… там тоже… там коконы…
– Я отправлю запрос. Чистильщики займутся… - Елизар встал на одно колено и, протянув голову твари, спросил. – Выйдешь за меня замуж?
– Вот так и сразу? – зарделась Елена, но посмотрев на голову взглядом человека, которого поманили новыми горизонтами, ответила: - Выйду… в перспективе. В конце концов, мы не так хорошо знаем друг друга…
– Узнаем, - пообещал Елизар. – Только… тебе нужно будет немного подучиться. Всё же дар открывшийся требует…
– Я готова…
– Извините, а вы не могли бы посторониться… просто вид… пока воспоминания свежи! – Лялечкин протиснулся мимо Елизара. – Это нужно… наброски сделать… наброски… масло… брать масло. Или всё-таки акварель? Нет. Только масло…
– Что?
– Не обращай внимания, - ответил Елизар, с нежностью глядя на невесту, которая прижимала к груди голову матерой Черной Вдовы. – Творцы все слегка странные…
Эпилог: Высокое искусство
Эпилог: Высокое искусство
Лялечкин волновался.
Две недели после возвращения с практики.
Наброски.
И пара холстов, которые поднес Елизар, а у Лялечкина не хватило сил и гордости, чтобы отказаться… потом, правда, появился Погожин с извинениями и еще парой холстов, но это не имело значения. Потому что… потому что Лялечкин впервые ощутил то, о чем говорили на «Эмоциональном психомоделировании» - сжигающую изнутри жажду творения.
Силу, которая требовала выхода, грозя стереть его.
Она желала выплеснуться вот так, дикой, несформированной. А Лялечкин пытался её направлять. А потом она уже направляла его. И всё это тянулось,
тянулось…А потом закончилось вдруг.
И то, что получилось, Лялечкину, конечно, нравилось, но вместе с тем он давал себе отчёт, что вряд ли комиссия тоже оценит.
Уж больно…
Елизар, которому он показал картину, только и сумел, что выдать:
– Извини, парень, я не думал, что тебя настолько оно… но если решишь продать, скажи. Выкуплю…
Лялечкин кивнул и ещё подумал, что продавать, конечно, не хотелось бы, но, кажется, деньги ему будут нужны… из Академии его точно выставят.
А значит, и стипендии он лишится.
И тогда что?
Он не знал.
И теперь, глядя на однокурсников, восторженных, преисполненных дивным светом творения, он чувствовал себя более иным, чем когда бы то ни было.
– Лялечкин! – Елена Петровна помахала рукой, привлекая внимание.
– А вы… тут?
Значит, дали добро на перемещение… хотя, конечно, кто бы стал некроманту, невесту нашедшему, перечить?
– Тут. Решили тебя поддержать. Елизар позже подойдет, хочет твое творение кое-кому представить… очень впечатлился. Какой ты бледный.
– Это просто силы ушли, - Лялечкин вдруг успокоился. В конце концов… выгонят? Так… ничего, другие и без Академий живут. Займется обычной халтурой… там, рекламные плакаты рисовать или портреты на площади.
А то и вовсе в мастеровые податься. Работать он умеет.
И готовить.
Особенно пельмени.
– Скушай конфетку, - Елена Петровна вытащила из сумочки батончик. – А то сил моих никаких нет на тебя такого смотреть. Тоже мне, умучили студента…
Отказываться Лялечкин не стал. Голод – нормальная составляющая отката.
– Спасибо…
На них косились и обходили стороной, но так даже лучше. Во всяком случае, никто не насмехается… и в целом близко не подходят.
– А картина где?
– Ещё вчера доставил. Там… будет выставка. Сейчас откроют… позовут. Я должен буду защищать… не уверен, правда, что получится.
– Глупости. Вот врач из тебя вышел бы так себе, а художник… Елизар предложил кое-какую работу. И буду рада, если согласишься. Анатомические рисунки твои выше всяких похвал.
Слышать подобное было приятно.
Да и… вот и работа.
А некроманты платят хорошо. И значит, жизнь налаживается…
– Вы… со мной? – робко поинтересовался Лялечкин.
– А можно?
– Можно. Это отчётная выставка. И приходят с родственниками часто… с друзьями… а я вот…
Он развёл руками.
– Тогда, конечно, с тобой, - Елена закрыла сумочку. – Веди…
Отчётную выставку устроили в Малом зале, что понятно. Вот будут они выпускниками, тогда и двери Большого откроют, а пока и этого хватит…
– Красиво, - Елена Петровна крутила головой. – Всё такое белое… восторг просто.
– Это… чтобы не мешать восприятию… творений.
Конечно, место Лялечкиной картине отвели в самом дальнем углу, наверняка, чтобы не шокировать посетителей… ну и ладно. Обида тоже отступила.
– И что теперь? – тихо поинтересовалась Елена, разглядывая полотно.
– Ждать… Комиссия будет идти… и смотреть. Комментировать… даст заключение, - Лялечкин вытянулся, разглядывая полотна, что стояли перед ним.