Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание

Документы были подлинные: по указанию вице-президента Декке лаборатория, где создавались суперкомпьютеры, предоставила одну из своих разработок.

Эмсли внимательно наблюдал за японцем. Пять страничек машинописного текста Наритака читал минут тридцать. Эмсли извелся, представляя, что испытывают сейчас Скотт и Сэнфорд, сидящие в соседней квартире.

Наконец Наритака закончил чтение.

— Нам нужен весь комплекс материалов, — сказал он. Лицо его ничего не выражало. — Беннет сумеет их достать?

— Это в немалой степени зависит от вас, — усмехнулся Эмсли. — Если вы примете его условия…

Раздался долгожданный звонок.

Эмсли открыл дверь, впустил Роберта Генри Скотта и представил его Наритака:

— Эдвард Беннет из компании «АВС».

Опасаясь узкоспециальных вопросов, Скотт сразу предупредил, что у него очень мало времени и что он хотел бы незамедлительно обсудить предлагаемые условия. Наритака кивком выразил согласие.

— Если разрешите, — начал Скотт, — сначала я изложу свои условия. Вам предоставляются все разработки нового суперкомпьютера и основная документация, касающаяся ЭВМ пятого поколения. Вы платите мне пятьсот тысяч долларов наличными. Такова секретная часть нашего соглашения. Чем меньше людей будет знать о ней, тем лучше для всех нас. Официально же мы поступаем так: через месяц я ухожу на пенсию. Вы берете меня консультантом в «Ямато дэнки». Служба безопасности «АВС» не помешает вынести за пределы компании все ее секреты, хранящиеся у меня в голове. В качестве консультанта «Ямато дэнки» я намерен проработать пять лет, после чего удалюсь на покой. Что вы на это скажете?

Наритака долго молчал. Принципиальное согласие на условия Беннета было дано президентом «Ямато дэнки». Но Наритака должен был в последний раз удостовериться в том, что компания не совершает ошибки. Личность Беннета была проверена самим резидентом: он действительно служил в «АВС», имел доступ к секретной документации и собирался на пенсию. По мнению коллег, отличался крайней жадностью — качество, немаловажное в данном случае. Конечно, американец заломил огромную цену, но Фитцсиммонс был прав — дело того стоило. Уже те пять страничек, которые Эмсли передал ему сегодня, представляли большую ценность для «Ямато дэнки».

— Мы согласны, — коротко сказал Наритака.

Мацумото дождался Фитцсиммонса. Получив от него чемоданчик с деньгами для сенатора Плиммера, поехал к Ньюмену.

Адвокат только что вернулся от врача. Бессонница и тяжелые мигрени не давали ему покоя. Беседа с невропатологом не принесла облегчения. Ньюмен порицал врача за корыстолюбие.

— Я плачу достаточно денег, чтобы рассчитывать на внимание с его стороны. Но, слушая меня, он подумает о том, сколько еще больных сумеет принять сегодня. Если бы я так работал, ни один стоящий клиент не пожелал бы иметь со мной дело.

Мацумото поспешил успокоить старого друга и передал ему деньги, привезенные из Силиконовой долины. В этот поздний час в Капитолии не было никого, кроме дежурных полицейских. Но многоопытный Ньюмен знал, где обретается помощник сенатора Плиммера.

Этот бойкий молодой человек, обладавший помимо степени доктора философии множеством более важных для вашингтонской жизни достоинств, приехал вместе с сенатором из Невады и быстро освоился в новой обстановке. Не будь он помощником могущественного сенатора — полиция уже давно заинтересовалась бы им.

Ньюмен, недолго думая, отправился в один из баров, где помощник Плиммера болтал со своими приятелями — такими же перспективными молодыми людьми, как он сам. Ньюмен вручил помощнику сенатора чемоданчик, в котором было сто тысяч долларов, — затребованный Плиммером аванс.

— Надеюсь, вы передадите это сенатору вместе с добрыми пожеланиями от его друзей.

Помощник Плиммера кивнул, без лишних разговоров взял чемоданчик и продолжал беседовать со своими приятелями.

Еще двадцать пять тысяч долларов Ньюмен по рекомендации Плиммера должен был вручить секретарю сенатской комиссии, которая рассматривала законопроект. К секретарю Ньюмен поехал домой и без свидетелей передал ему деньги. Они молча обменялись рукопожатиями. Секретарь сенатской комиссии не без облегчения увидел, что дверь за Ньюменом закрылась.

Мацумото позвонил Фитцсиммонсу и сообщил, что Плиммер твердо обещал воспрепятствовать прохождению законопроекта в конгрессе. Таким образом, теперь ничто не мешало Федеральной торговой комиссии рассмотреть соглашение между «Ямато дэнки» и «Калифорния семикондактор» и утвердить его.

Повесив трубку после разговора с Мацумото, Фитцсиммонс прислушался к очередному выпуску последних новостей и не поверил своим ушам. Агенты ФБР арестовали в Сан-Хосе японца Наритака — представителя компании «Ямато дэнки».

В полночь телевизионная компания Эн-би-си показала кадры, которые впоследствии обошли всю мировую прессу: агенты Федерального бюро расследований с автоматами в руках конвоируют арестованного японца.

Квитанция, которую Наритака показал мнимому Беннету, подтверждала, что четыреста тысяч долларов переведены нынешним утром на его банковский счет. Остальные деньги будут внесены после того, как Наритака получит сведения о компьютерах пятого поколения.

Едва Наритака успел спрятать в карман документы компании «АВС», переданные ему мнимым Беннетом, тот мгновенно достал удостоверение специального агента ФБР Роберта Генри Скотта. Тотчас появились Сэнфорд и вооруженные сотрудники ФБР. На ошеломленного японца надели наручники и вывели его из дома.

Тем временем Сэнфорд, выполняя указание Декке, позвонил на телевидение и в редакции газет. Журналисты примчались как на пожар и успели запечатлеть мертвенно-бледную физиономию японца, который еще не до конца понял, что с ним произошло.

Специальный агент Скотт был немало удивлен появлением журналистов. Он не собирался раньше времени предавать эту историю гласности и в энергичных выражениях выразил Сэнфорду свое недовольство. Шеф отдела безопасности «АВС» не стал оправдываться. То был его звездный час! Еще две недели назад он и не мечтал о такой развязке. Теперь он пришел к выводу, что американцы переоценивают японцев; конечно, они хитры и коварны, как все азиаты, но вовсе не так умны, как полагают в Силиконовой долине…

Декке долго не ложился спать, чтобы полюбоваться сценой ареста по телевидению. Он узнал Наритака, Скотта и Сэнфорда. Рядом с ними был еще один высокий господин, вероятно, Эмсли из Вашингтона — тот, который снял дом под конторское помещение фиктивной консультантской фирмы «Эмсли ассошиэйтс».

Успех был полным! Теперь инженеры «АВС» могут спокойно работать. Никто не посягнет на их секреты.

О том, что Наритака арестован, Ник Татэяма узнал в конструкторском бюро «Ямато дэнки». Он работал с инженерами, сводившими воедино проект нового суперкомпьютера. Неожиданное известие так поразило всех, что в конструкторском бюро прекратили работу и включили телевизор. Американский корреспондент Эн-эйч-кэй показал интервью начальника уголовного отдела прокуратуры Сан-Франциско. Министерство юстиции США официально обвинило работников японской компании «Ямато дэнки» в промышленном шпионаже. Один японец уже арестован. Выданы ордера на арест еще шестерых служащих компании, находящихся в Японии, — как полагают, они санкционировали попытку похитить секреты «АВС».

Прокурор Сан-Франциско, со скептической миной продолжал корреспондент Эн-эйч-кэй, отрицал, что обвинения против японцев призваны оказать давление на Токио и заставить японское правительство пойти на уступки в торгово-экономических отношениях. Он сказал, что между расследованием противозаконной деятельности служащих «Ямато дэнки» и ведущимися сейчас двусторонними переговорами нет решительно никакой связи.

Узнав об аресте Наритака, Татэяма испугался. Нервы у него были вконец расстроены. Он держался только благодаря лечебному массажу и транквилизаторам, которые принимал во всевозрастающих дозах. Сначала он думал, что чувствует себя так плохо из-за разницы во времени между Америкой и Японией. Прошли две-три недели, но он не чувствовал себя лучше. Ничего опасного для здоровья врачи у него не находили, но душевное состояние его становилось все более угнетенным. Переезд на родину не принес ему счастья.