Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание

Внешне он был таким же, как все. Но от других японцев его отгораживала прочная стена недоверия к нисэю, японцу второго поколения, родившемуся в Америке. Чем это отличалось от расовой ненависти белых американцев?

За те недели, что Татэяма уже провел в Японии, ни один из окружавших его людей не проявил к нему ни малейшего внимания, не поговорил с ним по-человечески. В «Ямато дэнки» спешили получить от инженера как можно больше сведений, но относились к нему с плохо скрытой брезгливостью. Японское общество оказалось еще более кастовым и иерархическим, чем американское. Люди, бежавшие из Японии в трудное для страны время и вернувшиеся, когда страна стала второй державой в мире свободного предпринимательства, не могли рассчитывать на уважение к себе. Татэяма предполагал, что ему удастся продолжить работу над компьютерами пятого поколения, вести самостоятельные исследования. В правлении «Ямато дэнки» быстро развеяли его иллюзии: ему предстояло всего лишь консультировать инженеров компании, делиться с ними американским опытом. Вообще, вся его ценность сводилась к тому, что он знал секреты «АВС»…

Когда по телевидению сообщили об аресте представителя «Ямато дэнки» в Силиконовой долине, Татэяма почувствовал на себе враждебные взгляды японских инженеров. Он хотел выйти из комнаты, но подумал, что это может выглядеть демонстративным, и остался, проклиная себя за трусость.

Победа была полной! ФБР преподнесло неприятнейший сюрприз японскому деловому миру. Японское правительство теперь отбивалось от требований Вашингтона открыть рынок для американских товаров (в том числе для компьютерной техники) и тем самым уменьшить фантастический торговый дефицит США. Японские официальные лица поспешили заявить, что речь идет о проблемах частных компаний и что к межгосударственным связям скандал в Силиконовой долине никакого отношения не имеет. Однако американские газеты писали, что после этого скандала создается впечатление, будто успехи Японии достигнуты путем технологического воровства. Вся промышленная Америка так или иначе демонстрировала свою признательность Федеральному бюро расследований и компании «АВС». Арест представителя «Ямато дэнки» повлек за собой и другие, менее значительные последствия: помощник директора ФБР сообщил на пресс-конференции в Вашингтоне, что «АВС» получит контракт в семнадцать миллионов долларов на обновление компьютерного хозяйства бюро расследований. При этом директор ФБР отказался от более выгодного предложения компании «Калифорния семикондактор». Одновременно «Ямато дэнки» объявила, что откладывает из-за истории с «АВС» выпуск нового суперкомпьютера стоимостью в десять миллионов долларов. Газеты Соединенных Штатов высказывали предположение, что суперкомпьютер был построен на основе секретов, похищенных у американской компании. Несколько японских университетов и исследовательских центров, планировавших закупить этот компьютер, аннулировали заказы и обратились в представительство «АВС» в Токио.

Когда Уэнделл Сэнфорд вошел в кабинет вице-президента, Декке встретил его приветливо и предложил выпить. Декке не очень-то любил Сэнфорда, но теперь они были победителями, и грешно было не радоваться. Пребывая в радужном настроении, Декке не сразу заметил, что начальник отдела безопасности «АВС» мрачнее тучи. Сэнфорд уселся в кресло, взял стакан, долго разглядывал его на свет, потом, даже не пригубив, поставил на стол.

— Татэяма жив, — очень тихо произнес он. Декке сдвинул брови.

— Но ведь он же сгорел в машине! Были похороны…

— Татэяма жив, — настойчиво повторил Сэнфорд. — Он у японцев. Работает в «Ямато дэнки».

Фумио, владелец массажного салона, куда дважды в неделю привозили Ника Татэяма, был завербованным агентом ЦРУ. По образованию врач-психоаналитик, он работал в провинциальном университете префектуры Кагосима, не надеясь на сколько-нибудь обширную частную практику. Его приметил один из агентов Аадетто. После нескольких встреч дал ему как бы взаймы некоторую сумму на постройку собственного дома — на то, о чем мечтает каждый японец. Потом предложил постоянное вознаграждение — в обмен на услуги определенного рода. Фумио согласился. Когда Аадетто включили в работу с Татэяма, он предложил использовать врача. В Лэнгли это одобрили. Фумио получил порядочные деньги, охотно расстался с университетом и открыл массажный салон.

Помощники Фумио быстро привыкли, что с инженером Татэяма хозяин занимается сам. Должно быть, это объяснялось особым уважением к компании «Ямато дэнки»: ее сотрудники всех рангов стали постоянными посетителями салона.

Перед тем как салон был открыт, Финниган прислал из Токио специалиста по радиотехнике, который оборудовал несколько кабинетов звукозаписывающей аппаратурой. Владелец салона обязан был составлять подробные досье на каждого своего клиента из «Ямато дэнки».

Работа над этими досье занимала у Фумио основную часть рабочего дня. Опытному психоаналитику не стоило особого труда завязывать разговоры со своими пациентами — давно замечено, что большинство людей охотно и подолгу беседуют с врачами. Прослушивая затем магнитофонную пленку, Фумио делал необходимые записи. Донесения, составленные в невинной на первый взгляд форме рассказа о близком знакомом, он отсылал в Токио в обычном почтовом конверте.

Эта рутинная работа не требовала особых затрат душевной энергии. Над Татэяма так хорошо потрудились, что инженер мгновенно впадал в гипнотический сон. Врачу сообщили список лекарств и порядок их использования. Пентонал натрий, риталин, ацетилхолин — все эти препараты передал ему сам Финниган. Всецело подчиняясь инструкции, составленной опытным и знающим специалистом, Фумио без всякого труда добивался нужного эффекта.

После каждого сеанса с инженером Татэяма владелец салона проводил несколько часов за письменным столом, записывая непонятные ему слова, выражения и формулы. Посылать по почте кассеты для магнитофона было опасно, да и отправлять каждый раз на Кюсю курьера Ладетто боялся. Письмо, брошенное утром в почтовый ящик, на следующий день приходило в Токио на адрес супружеской пары, ежемесячно прибавлявшей к пенсии вознаграждение от ЦРУ. Ладетто забирал письма и вез в посольство. Он наскоро просматривал запись беседы, потом ее перепечатывали на стандартном бланке, и Ладетто спускался к шифровальщику.

Первое время телеграммы обрабатывал младший шифровальщик, спешно присланный из Вашингтона в помощь Эндикоту. Новое место службы вызвало у него прилив энтузиазма, и он безропотно передавал вне очереди депеши, пестревшие неизвестными ему терминами. Когда такая телеграмма впервые попалась Тому Эндикоту, он не выдержал и, как только Ладетто вышел, дал себе волю и высказал все, что он думает об этом человеке, который вечно сует свои телеграммы вне очереди.

Плохое настроение не покинуло Эндикота и после дежурства. По дороге домой он опять остановился у магазина «сэбан-эрэбан». Вкусы его по-прежнему не ограничивались скромным ассортиментом ночного магазина. На сей раз выполнение заказа, видимо, оказалось не таким простым делом — Эндикоту пришлось провести в служебных тылах магазина не полчаса, как обычно, а вдвое дольше.

Американским контрразведчикам, которые обеспечивали безопасность своей разведывательной сети на Японских островах, и в голову не приходило, что служебным помещением этого магазина систематически пользовалось исследовательское бюро при кабинете министров Японии.

Шифровальщик американского посольства в Токио Эндикот давно работал на японскую разведку. Его завербовали почти сразу после приезда в Японию. Затем Сакумаса убил Дайтона. Эндикот получил повышение и стал старшим шифровальщиком. Иметь своего агента на такой должности мечтает каждая разведка!

— Я и сам не могу понять, как им удалась эта операция с Татэяма, — разводил руками Сэнфорд. — Наритака оказался дьявольски хитрым и умелым человеком!

— Да уж не чета некоторым, — не удержался Декке.

— Мне кажется, сейчас не время для злорадства, — с обидой отозвался Сэнфорд.

Он знал, что оправдываться перед Декке ему не нужно. О том, что произошло с Татэяма, вице-президент ничего не расскажет: ведь это обернется против него же!

Декке тем временем размышлял. Сэнфорд предлагал просто молчать. Вице-президент «АВС» понимал, что случай с Татэяма — если он станет известен правлению компании — может дорого ему обойтись. На первый взгляд циничное предложение Сэнфорда было разумным. Но оно поставило бы Декке в зависимость от человека, которому он не доверял. Чего доброго, Сэнфорд мог бы еще шантажировать Декке!

— Вы слишком большой оптимист, Сэнфорд, — сказал вице-президент. — Между тем вам есть о чем подумать. Я еще не решил, сообщать ли правлению об этом скандальном провале.

Лицо Сэнфорда вытянулось.

— Запомните, — продолжал Декке, — у меня в сейфе лежит ваш рапорт с описанием всех обстоятельств смерти инженера Татэяма. Мною он не подписан. Единственная моя ошибка в том, что я поверил вам.

Сэнфорд вышел из кабинета Декке с перекошенным от злобы лицом. Какого же дурака он свалял, рассказав Декке что Татэяма жив! Решил перестраховаться и сам себя наказал. Надо было держать язык за зубами…

Дом Наритака, конечно, опечатали. Сотрудники ФБР провели здесь тщательный обыск. Однако Валенти надеялся найти в доме то, чего не заметили агенты Федерального бюро расследований. Ровно в двенадцать ночи он остановил свою машину в двух кварталах от дома Наритака. В его распоряжении была только одна ночь. Завтра, после предварительного рассмотрения дела в городском суде Сан-Франциско, Наритака выпустят под залог, и он вернется домой.

Валенти проник в дом через окно, тщательно задернул шторы и с фонариком в руке принялся обыскивать комнаты. Он был уверен, что Наритака работал не один. В Силиконовой долине японская разведка, несомненно, держала хорошо замаскированного агента. ФБР его не обнаружило. Теперь должен был попытать счастья Валенти. Разумеется, он не думал, что наткнется на тайный радиопередатчик — какой агент рискнет выйти в эфир при нынешнем уровне радиопеленгации! Трудно было рассчитывать и на то, что в записной книжке или в бумагах Наритака найдется адрес или имя другого разведчика. Но на какой-то след Валенти все-таки надеялся напасть.