Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание

Сидеть спокойно дома было выше моих сил. До аэродрома было всего два километра, и я быстро пробежала их.

Летчики уже выстроились вдоль своих самолетов. Где стоял мой муж, я не разобрала. Церемония прощания быстро кончилась, и самолеты стали взлетать один за другим. Я размахивала носовым платком и без устали кричала: «Прощай!» Но моторы ревели так громко, что никто ничего не слышал.

Два самолета взлетели, а третий, едва успев подняться в воздух, взорвался в воздухе и рухнул на землю. «Разумеется, это не мой муж», — подумала я, продолжая размахивать платком, пока не улетел последний самолет.

Я вернулась домой и бросилась на кровать. Вечером ко мне постучался какой-то военный. Он попросил меня быть мужественной и сказал, что мой муж был в том самолете, который сразу взорвался. Он принес в большом платке искореженный меч и новые ботинки моего мужа.

Через десять дней, держа в руках урну с пеплом моего мужа, я вернулась назад, в деревню, где всего несколько недель назад мы поженились.

Мой муж исчез из жизни, как лепестки сакуры, не успев даже выполнить свой долг. Я вновь осталась одна и буду ждать окончания войны, чтобы увидеть Вас и нашу маму».

Сообщение майора Мацунага явилось сокрушительным ударом для адмирала Хомма. Если бы его самолеты повисли сегодня над Токио, адмирал был бы хозяином в столице, а теперь он может рассчитывать лишь на вторые роли. То, что он испытал, было похоже на отчаяние — чувство, прежде незнакомое ему. Но адмирал Хомма не был бы самим собой, если бы не сумел взять себя в руки.

Он приказал вновь соединить себя с Мацунага.

— Нужно нанести удар по кораблям, находящимся в опасной близости от Японских островов. Координаты цели вам сейчас сообщат. Надеюсь, хотя бы на это ваш отряд способен?

Мацунага приказал разбудить лейтенанта Кавабэ.

— Крупное соединение противника движется к Японским островам, — сообщил Мацунага…

В Токио подполковник Ида остановил машину у штаба дивизии императорской гвардии. Его встретил майор Хатанака.

— Все кончено, — подвел итог Ида. — Восточный округ не поддержит нас. Если мы не уйдем из императорского дворца, они начнут действовать.

— Я не боюсь сражения, — Хатанака не производил впечатления проигравшего. — Я контролирую дворец. Я чувствую императора за своей спиной. Чего же мне бояться?

Ида попробовал переубедить его.

— Послушай меня. Выведи к утру солдат, и все решат, что ничего не было, — просто дурной сон, галлюцинации. Им хватит проблем с капитуляцией, и они не станут нас преследовать.

— Так что же, прикажешь хладнокровно наблюдать, как Японию оккупируют белые варвары?

— Жизнь не кончается с капитуляцией. Мы еще сквитаемся и с теми и с другими.

Около пяти часов утра майор Хатанака появился в здании Эн-эйч-кэй. Установленная им охрана салютовала майору. С пистолетом в руках он прошел во вторую студию и сказал диктору, что вместо пятичасовых новостей он собирается выступить сам.

— Но объявлена воздушная тревога, — возразил диктор. Он не хотел подпускать к микрофону этого сумасшедшего майора. — В таких случаях мы не можем выходить в эфир без разрешения округа.

Хатанака понимал, что такого разрешения ему не получить.

— Кроме того, если мы собираемся транслировать передачу для всей страны, то обязаны предупредить местные станции заранее. Такова техническая необходимость.

Вице-адмирал Рютаро Сибуя, начальник технического управления ВМС, собрал в помещении лаборатории военно-морского флота в токийском районе Мэгуро семьдесят высших офицеров. Перед ними выступил профессор физического факультета императорского Осакского университета Цунэсабуро Асада — один из физиков-ядерщиков, работавших на ВМС. По приказу флота он был в Хиросиме и рассказал командованию о страшных последствиях взрыва атомной бомбы.

— Давайте соберем всех японских физиков в префектуре Нагано, где есть абсолютно надежное убежище, — вдруг сказал вице-адмирал Сибуя, когда профессор Асада закончил доклад. — И сделаем еще одну попытку догнать американцев.

— Мы, вероятно, не сможем этого сделать, — робко заметил Асада.

— Делать невозможное — именно в этом и заключается мощь наших вооруженных сил, — резко оборвал его Сибуя.

В 1942 году через японское посольство в Мадриде было получено агентурное сообщение о том, что Соединенные Штаты работают над созданием атомной бомбы.

Через три месяца после получения этого сообщения премьер-министр генерал Тодзё приказал подполковнику Тораносукэ Кавасима заняться аналогичным проектом в Японии. Это был январь 1943 года. По словам Тодзё, Соединенные Штаты вырвались вперед в этой области, за ними, вероятно, пойдет Германия. Японии тоже следует иметь атомное оружие.

Японский атомный проект возглавил Ёсио Ниси-на, выдающийся физик. В 1921–1928 годах он жил за границей, работал под руководством Резерфорда и Бора. Вернувшись в Японию, занялся вопросами ядерной энергетики. В 1937 году под его руководством началось строительство циклотрона; когда он был закончен в 1944-м, это был самый большой циклотрон в мире.

Армия имела свою ядерную программу, флот — свою. До конца войны японские физики так и не смогли определить, какое количество расщепляющихся материалов необходимо для взрывного устройства.

Вечером того же дня Асада, спустившись в подземный бункер штаба ВМС, увидел, что все находившиеся там офицеры плакали, — пришло сообщение, что правительство приняло условия безоговорочной капитуляции.

В начале шестого в штабе гвардейской дивизии появился генерал Танака, командующий Восточным округом. Солнце уже поднялось над горизонтом. Душная ночь сменялась жарким днем.

Командир первого пехотного полка отдал генералу честь. Вместо пожелания доброго утра командующий округом произнес короткую речь, из которой командир полка узнал, что генерал Мори мертв и отданный от его имени приказ — фальшивка.

Военный министр Анами покончил с собой. Он лежал на полу. Его лицо было обращено в сторону императорского дворца.

— Печать Анами у меня, — прошептал Такэсита подполковнику Ида. — Я могу отдать от его имени приказ, который заставит подняться всю армию.

— Фальшивые приказы быстро разоблачаются, — бесстрастно ответил Ида. Он уже не думал о заговоре. Даже приказ министра, будь он жив, ничего бы не изменил. Война кончилась.

В 7.21 по радио было передано сообщение, что ровно в полдень всем японцам предстоит услышать выступление императора.

Радист записал текст сообщения Эй-эйч-кэй и передал записку майору Мацунага. Майор внимательно прочитал ее и задумался. Короткое известие сказало ему о многом. Если бы заговор удался, как полагал адмирал Хомма, выступление императора было бы отменено. До полудня оставалось еще четыре с половиной часа. Поколебавшись, Мацунага не сказал адмиралу, что выступление императора уже объявлено. Он вернулся на командный пункт и стал рядом с Хомма.