Страшно красивая в академии ветра

У нас с Элис и правда были разногласия. Девушка была слишком высокого мнения о себе и мнила себя лучшей во всем. Кроме объездки дракотара, конечно. Но в целом она и правда была хорошо во всем остальном. Особенно в тех предметах, где я проседал. И это злило.

Таккорт с первого курса считала, что все мои заслуги связаны лишь с красивым лицом и именитой семьей. Но она даже представить не могла, на какие жертвы я шел ради звания лучшего ученика академии ветра.

На этом недопонимании и базировалась наша иногда тихая, а иногда и не очень, вражда. А еще на том, что она была моей конкуренткой в достижении поставленной цели.

Все.

На ее внешность мне было глубоко плевать. Я вырос в обществе, где красивые лица таили в себе больше гнили и фальши, чем можно было представить.

Но этого я, конечно, Форду не сказал.

— Приятно слышать, — раздалось за моей спиной ироничное и, резко обернувшись, я увидел в дверях мужской раздевалки Элис Таккорт собственной персоной.

Глава 10

Элис

— О-о-о, Слепа пришла подглядывать? Ну конечно, где, как не здесь, ты сможешь увидеть красивое голое мужское тело.

Форд тут же начал свою излюбленное нападение. Не удивил. Не задел. Ску-у-учно!

— Форд, — оборвал его Кириан, гневно стрельнув взглядом в друга.

Парень скривил губы и закатил глаза. Его явно раздражало поведение друга, который по какой-то неведомой причине меня защищал.

— Ну вас, — и вовсе махнул он рукой, как мальчишка, которого отчитывал старший брат. Авторитета он в нем как такого не видел, но и перечить не спешил. — Да что я на вас время трачу? У меня, между прочим, встреча назначена. И, что важнее всего — не с экзотическим побитым жизнью растением, а с прекрасным цветком.

Я хмыкнула, сложив руки на груди.

— Да с таким садовником рядом любой цветок превратится в труху, — все-таки не сдержалась. Обычно я придерживалась тихого сопротивления. Не брала близко к сердцу. Но за сегодня Гиенс меня порядком достал. А еще из-за него мне теперь нужно было работать в отстойнике.

— Что ты сказала? — Форд дернулся в мою сторону, но остановился, сжав кулаки. Стоявший рядом Кириан напрягся, контролируя движения друга.

— Правда глаза покалывает? Смотри, а то вдруг и вовсе без них останешься, когда один прекрасный цветок прознает про второй, третий…

На шее белобрысого проявились яркие алые пятна. Ноздри раздулись, и он как будто был готов сорваться с места и кинуться на меня.

— Ты еще пожалеешь, Таккорт, — процедил он сквозь зубы, яростно сверкая глазами. — Рано или поздно я тебе все припомню.

Обойдя меня по дуге, Форд выскочил на улицу, намеренно громко хлопнув дверью. Я лишь пренебрежительно фыркнула, не обращая внимания на его угрозы. Гиенс всегда был склонен к громким заявлениям, но редко доводил дело до конца.

— Это ты зря, — Кириан прислонился плечом к металлическому шкафчику и мотнул головой. Темные волосы тут же упали ему на глаза небрежно и аккуратно, словно так и было задумано. Да, да, Кириан вбирал в себя множество таких противоречий, которые, казалось, не могли находиться в одном человеке. — Он ведь припомнит.

Я лишь пожала плечами, не особо впечатленная предупреждением Кириана. Одной проблемой больше, одной меньше. Гиенс как издевался надо мной, так и продолжит.

— Тебя это волновать то и не должно, — произнесла спокойно, пряча за напускным равнодушием злость. — И в следующий раз я попрошу тебя за меня не заступаться.

Брови брюнета взлетели вверх, и он, приняв прямую позу, сделал пару быстрых шагов в мою сторону. Конечно, так он мог смотреть на меня сверху. Излюбленная поза всех аристократов. С налетом надменности и самолюбования.

— Ты и правда решила, что я увел Форда с тренировки из-за тебя?

И еще один шаг ко мне. Теперь мы стояли очень близко. Я бы даже сказала, что за все четыре года учебы я не находилась к Кириану Арвинсу так близко. Ноздри защекотала приятная свежесть. И я ощутила жар, исходящий от тела парня. У него что, температура?

— Да мне все равно из-за кого. Важно лишь то, что теперь и ты, и я, и Гиенс должны отрабатывать выговор магистра. При том, что я совершенно не при делах!

— А я, значит, при делах? — искренне удивился парень, взъерошив свои иссиня-черные волосы. И вновь они упали так аккуратно, будто над ними поработал мастер причесок. Вот уж воистину великий дар красоты.

— Если бы ты не обращал внимание на поведение своего дружка, ничего бы этого не было.

— Если бы не обратил, то это могло плохо закончиться не только для тебя, но и для всей толпы, — сухо пояснил Кириан. — Тебе самой не надоело вечно быть в эпицентре внимания?

Вот тут он меня удивил.

— Уж кто бы говорил, — с трудом сдерживая ехидную улыбку, я отвернулась от парня и стала двигаться к выходу. Продолжать дальнейший спор у меня не было ни сил, ни желания. Кириан был упертым, как баран и не пробиваемым, как купол академии. Так зачем лишний раз нервы тратить?

— Я вообще-то ничего не делаю, чтобы люди обращали на меня внимание, — донеслось мне в спину, когда я находилась прямо у порога.

Обернувшись, я, нацепив маску изумления, сложила губы в форме круга:

— Да что ты говоришь, — а затем уже со всей серьезностью добавила: — К твоему сведению, я тоже ничего для этого не делаю. Поэтому давай просто не будем пересекаться, чтобы больше люди не сходили с ума от нашего усиленного влияния, хорошо?

Кириан пожал плечами. Расслабленная поза, руки в карманах брюк… Доля правда в словах Пакли была. Красив, и ничего с этим не поделаешь.

— Постараюсь, но не могу обещать ничего определенного.

Я закатила глаза, с рычанием покинув раздевалку. Хрипловатый смех едва слышно долетел до моих ушей. У-у-у, ненавижу!

Глава 11

Кириан

Удивительное дело, но мне нравилось препираться с Элис. Ее колкие словечки без налета наигранности иногда заставляли меня искренне веселиться. В отличие от всех других, она не заискивала передо мной, не пыталась втереться в доверие, не лгала ради выгоды. Нет. Таккорт была честна во всех своих проявлениях.

Я ей не нравился, и это, как бы абсурдно не звучало, очень нравилось мне. С Элис я не должен был мило улыбаться, ища в голове причину и веский повод сбежать. Не было масок. Не было никакого притворства.

Хмыкнув, стянул с себя тренировочную форму и направился в душевую, где, нарисовав руну активации, запустил воду. Начал с ледяной.

Холодный душ обрушился на меня, словно тысячи острых иголок. Струи обжигали, заставляя каждую клеточку тела сжаться в ответ на этот леденящий шок. Дыхание сбилось, а сердце забилось чаще, пытаясь согреть кровь, бегущую по венам.