Страсть искажает все
Шрифт:
— Маргарита. — Со свистом втянув воздух, Кирилл недовольно закатил глаза, но спокойнее втолковал: — Будь умной девочкой, иди собираться. Это очень важно.
— Что-то случилось? — Нетвердо уточнила. — К чему срочность?
— Случилось. — Сквозь зубы выплюнул отворачиваясь.
— Кирилл Сергеевич? — Вставая с дивана и переглядываясь с Ритой, вмешался Буртенко. — Что-то серьезное?
— Звонил Тимур. — Пройдясь по гостиной взад-вперед, через плечо выплюнул Рощин. — На офис Golden Grove нагрянула проверка.
— Тебе есть что бояться? — Хмыкнув, Одинцова попыталась сопоставить
Новые подозрения крепче заседали в сознании. Раньше Рощин никогда не страшился проверок. Хотя на своем веку работы в компании не припоминала, чтобы они случались. Во всяком случае, заранее согласовывались.
Документы в порядке. Никакая налоговая или иные инстанции не могли подкопаться и найти чего-то из ряда вон выходящего. Но сегодня Кирилл нервничает. Причем сильно. Судя по всему, проверка нагрянула как минимум неожиданно. Неужели Олег поучаствовал?
— Я не люблю, когда суют нос не в свои дела без предупреждения! — Яростно отбрил Кирилл. — Поэтому сегодня мы должны оказаться в столице. Собирайся, в час дня самолет.
— Я никуда не поеду. Мне нужно время. — Отрицательно закивала головой.
— Время на что? — Резко обернувшись.
— Собраться, настроиться. Попрощаться со Страстью. Я рассчитывала еще несколько дней пробыть в Роще.
— Руслан? — Уставившись на начальника СБ, протянул Рощин.
— Как скажете, Кирилл Сергеевич.
— Я никуда не поеду! — Противясь возвращению всеми фибрами души, вторила девушка.
Чувствовала, что не должна уезжать? Или опасалась оставаться наедине с Кириллом в одной, сравнительно с огромным особняком и раздольем поселка, маленькой пятикомнатной квартире?
— В принципе, — Показывая снисхождение, Буртенко будничным тоном предположил: — Если Маргарите Андреевне хочется остаться — пускай остается. Я за ней пригляжу. Вы потом назад планировали приехать? Или все, оседаете в столице?
— Планировал. — Скрипнул зубами Рощин, прожигая поджавшуюся Маргариту недовольным взглядом.
Естественно. Если изначально полагал, что приезд в Золотую Рощу ограничится парой коротких дней, на фоне разворачивающейся борьбы с Чернышевским, прекрасно осознавал, что здесь больше способов контролировать каждый шаг девушки. Куда она денется из охраняемой территории особняка? Максимум прокатится на лошади по окружающей местности. В Киеве, даже приставь охранника, нельзя быть уверенным ни в чем. В мегаполисе, где люди постоянно куда-то торопятся, словно муравьи, легко затеряться.
Рита молила, чтобы Кирилл быстро уяснил это, а Руслан оказался довольно убедительным. Эти дни без Рощина станут хорошей передышкой. И, что важно, возможностью беспрепятственных встреч с Олегом.
— Кирилл. — Стараясь выдавить подобие улыбки, включая тяжелую артиллерию, Одинцова жалобно протянула: — Руслан прав. Зачем кататься туда-сюда? Если в столице ты способен решить проблемы без меня, может, подожду твоего возвращения здесь? Понимаю, мне не доверяешь, но Руслан в чем провинился? Или он тоже под подозрением?
Соображала, что бесстыдно нарывается. Рискует не только собой, но и стоящим рядом человеком, но на кону нечто важное. Точно
знала. Чувствовала.— Ты не отступишь? — Сощурившись, Кирилл изучающее осмотрел Маргариту. Когда ответа не последовало — вместо него девушка, вздернув подбородок, дерзко сложила руки на груди, дал отмашку: — Делайте что хотите. Некогда играть и уговаривать. Бурый, — Обращая внимание на охранника: — Я на тебя надеюсь.
После напутственных слов вылетел из гостиной, оставляя Риту настороженно смаковать первую маленькую победу. В груди разливался теплом предвкушающий трепет и спокойствие от осознания, что впереди дни свободы. Свободы от мужчины, появление которого однажды вызывало не меньший переворот сознания.
Когда-то каждый приход Кирилла и присутствие рядом было сродни блаженству. Так давно, будто в другой жизни, или не с ней. Где, будучи Королевой, медленно, но уверенно трансформировалась в Марго…
2002 год
— Марго? — Вместе с открывшейся настежь дверью, послышался приглушенный оклик.
Бросив пушистую щетку в пудреницу, девушка автоматически развернулась на крутящемся кресле к вошедшему. Пристально оглядев застывшего на пороге мужчину, прислонившегося к дверному косяку и сложившему руки на груди, слабо улыбнулась.
— Можно? — Оттолкнувшись от угла, уточнил.
Не дожидаясь ответа, захлопнул дверь по-хозяйски проходя вглубь комнаты. Впрочем, иначе не умел. Каждый жест пропитан уверенностью, наглой и бесцеремонной.
Этот мужчина единственный, не считая самого Сизого, кто запросто мог заявиться к девушке в личную комнату, не дожидаясь приглашения или разрешения войти. И если Сизый обычно приходил, чтобы поинтересоваться, как любил говорить, здоровьем и настроением либо поставить перед фактом нововведений в Инанне, этот приходил за удовлетворением собственных желаний.
Клиент. Его нельзя назвать обычным или очередным из. Это её единственный клиент на протяжении целого года. Человек, который, по сути, изменил нынешнюю жизнь к лучшему. Если это самое «лучше» может быть в закрытом и оторванном от реального мира борделе.
Он позволил впервые за последние несколько лет почувствовать себя практически нормальной женщиной. Относительно нормальной. Беллка права — становясь персональной шлюхой для одного клиента, ощущаешь себя иначе. Нет, не менее грязной. От грязи, которую испытала, переходя из рук в руки, от очередного богатого толстосума к другому, никогда не отмыться. Но чувство гадливости к себе притупляется.
Особый клиент принес Маргарите особое положение. Давно перестала быть одной из девочек, которые по несколько человек жили в комнате. Которые принимали ежедневного нового клиента, дабы, как выражался Батя, отбить затраченные деньги на преображение.
Девушка находилась на особом счету, но это отнюдь не улучшило жизнь в остальных аспектах. В Инанне подобных ей не любили, потому что мало кто удостаивался такой чести. Мало кто получал подобную роскошь, как личная комната. Хотя комнатой Сизый наделил гораздо раньше, чем выгодно продал на долговременное пользование, но все же…