Страсть умеет лгать

Блондин принял улыбку на свой счет. Поднялся, взял свою чашку и прошествовал к нашему столику. Поздоровался с нами и попросил разрешения сесть.

— Мне почему-то знакомо ваше лицо, леди. Где-то я вас недавно видел. Не подскажете, где?

— Подскажу. Вы видели мое фото в резюме.

Он скользнул взглядом по моей блузке с маленькой, вышитой на нагрудном кармашке эмблемой.

— Не признал вас в фирменной одежде нашей корпорации. Странно. Мне не говорили, что вы приняты к нам на работу.

Я покраснела, словно меня уличили в воровстве.

— Нет, не принята, эту одежду мне принесла горничная.

— Вам идет. Рад с вами воочию познакомиться…

— Мам Эль, — перебил его Дима и потеребил меня за рукав блузки. — Можно мы с дедом Палычем на аттракцион сходим? Это рядом! — мальчик показал на сверкающий огнями детский городок, откуда доносился веселый смех.

— А это безопасно? — дождавшись уверений Палыча в полной безопасности аттракционов и обещания, что на карусель он сядет вместе с Димой, я отпустила ребенка. У него так мало было развлечений в жизни!

Артур проводил ковыляющую рядом со стариком фигурку задумчивым взглядом.

— Я ошибся в вас, Мари... Эль, — неожиданно сказал он, в последний момент заменив мое паспортное имя на услышанное от ребенка. — А я редко ошибаюсь, почти никогда.

14

Стало не посебе от пристального взгляда глаз непонятного цвета. Казалось, кто-то брызнул в радужку блондина голубую, зеленую и охряную акварель. Разве у людей бывают такие глаза? Ладно, удлиненные к вискам еще встречаются на Дальнем Востоке, почему и возникла ассоциация с аниме и дорамами. Но пятнистые?

Почувствовав, что закружилась голова, я спохватилась и отвела взгляд.

— Сожалею.

Даже не интересно, чем я его так разочаровала. То ли тем, что сбежала с собеседования, то ли тем, что сейчас обедаю за счет фирмы и надела их корпоративную форму, не имея на то морального права. Лучше не уточнять.

— Что, даже не спросите? — эйчар пригубил чай.

— Нет, — сухо сказала я.

— Вы стали увереннее, это радует. Вот что с людьми делают деньги, даже если нет возможности ими воспользоваться. Не вспыхивайте, я в курсе вашей истории с наследством и похищением ребенка.

— Спасением, а не похищением.

— Его не спасти, Эль.

— Элина, — пресекла я фамильярность.

— Мишель, — предложил этот странный тип, и я пожала плечами. Совершенно без разницы, как он меня называет.

— Что значит не спасти? — я невольно бросила взгляд на планшет. Димка под руку с гувернером шли к небольшой карусели для малышей. Скорость у таких совсем небольшая, крепления прочные, а пластмассовые фигурки не имеют ни одного острого угла, чтобы малыши не поранились.

— Поговорим откровенно, Мишель, — предложил Артур и откинул челку. Я поняла, что этот жест начинает меня подбешивать, и отвела взгляд. — Сначала я думал, что проблема в вас. В этом и была моя ошибка. Но, изучив компьютерные выкладки, понял, что проблема не в вас, а в этом ребенке и в том, что вы решили заменить ему мать…

Я решительно встала.

— Простите, не желаю вас слушать. Вы не имеете никакого права соваться в нашу жизнь.

— Сядьте. Если вы хотите действительно спасти вашего племянника и даже вылечить, вам придется меня выслушать.

Я села и молча воззрилась на него. Все равно делать пока нечего, а от меня не убудет.

— Любой ваш шаг за пределы этого здания приведет к тому, что вы попадете в лапы полиции или к покровителям вашей сестры, что в данном случае одно и то же. Вас либо убьют, либо упекут за решетку за похищение ребенка и документов. Но еще хуже, что ваш племянник останется абсолютно беззащитным. Органы опеки отправят его в приют, потому что ваша бабушка покажет себя абсолютно неадекватной, кроме того, это больной человек, неспособный обеспечить полноценный уход маленькому инвалиду. Из приюта Дмитрий будет похищен, и больше его никто никогда не увидит. Это почти стопроцентно реальное будущее.

— Я уеду, нас никто не найдет.

— Далеко ли вы, находясь в розыске, уедете с больным ребенком? — ехидно спросил эйчар.

Я опустила голову в ладони, сжав виски. Почувствовала, как быстро пульсируют жилки, рождая волны мигрени… Этот странный тип с пестрыми глазами прав, жестоко и безнадежно прав. Мне не сбежать с Димкой, если меня объявили в розыск. И денег банк завтра не выдаст, зато передаст сведения обо мне, и сюда нагрянут с обыском.

— Если нас разыскивают, то найдут везде, — прошептала я.

— Здесь не найдут, уверяю. Здесь вы абсолютно защищены.

— Но не можем же мы сидеть здесь всю жизнь, пользуясь гостеприимством вашего управляющего! Даже если не получится с операцией, Диму надо показывать врачу, лечить, водить на массаж, обучать...

— Об операции забудьте. Если бы детский церебральный паралич можно было оперировать, тысячи детей обрели бы нормальную жизнь. Вас ввели в заблуждение недобросовестные люди.

— Нам сказали, что это псевдо-паралич, он излечим…

— Вы разумный человек, Мишель. Вы поверили, потому что очень хотели верить. Но мы проверили факты. Вы вышли на доктора О’Шанн в крохотном городке Чисон, верно? Вот и второе разочарование в вас. Если бы вы не так сильно жаждали вылечить племянника, то сопоставили бы революцию в лечении ДЦП и известность клиники. Такой нейрохирург приобрел бы мировую известность, не так ли?

Мои щеки обдало таким жаром, что я приложила прохладную бутылку минералки. А ведь этот беспощадный изувер снова прав!

— Мы проверили информацию по нашим каналам. Все якобы успешные операции, разрекламированные его клиникой — блеф. Даже если мы поможем вам получить визу и выехать в Чисон, закончится тем, что у вас выгребут все деньги до цента, а Дима умрет под ножом или превратится в овощ. И вас больше никто никогда не увидит.

— Вы так уверены в том, что все ваши прогнозы неблагоприятны!

— Это не прогнозы, Мишель. Это уже осуществившиеся вероятности мультивселенной, где ни вас, ни вашего племянника уже нет в живых. То, что вы здесь, в этом тоннеле вероятности, сидите живая и невредимая, пьете минералку и наслаждаетесь беседой со мной — целиком и полностью заслуга нашего управляющего.