Страсти ниже плинтуса

Услышав о стиральной машине, Анна Захаровна зарделась, как юная девушка при разговорах о свадьбе, и шагнула навстречу симпатичному незнакомцу, как навстречу судьбе.

— Пройдемте к моей машине, — проговорил этот искуситель обволакивающим бархатным голосом. — У меня там все документы... вы быстренько заполните анкету, и машина — ваша...

Анна Захаровна готова была идти не только к машине доброго незнакомца. Она могла пройти пешком до Москвы, да что там — до Иркутска, до Владивостока или до Петропавловска-на-Камчатке, только бы осуществить свою голубую... точнее, белоснежную мечту!

Молодой незнакомец вышел на крыльцо и двинулся к своей машине, поглядывая через плечо на хозяйку дома, чтобы убедиться, что она заглотила наживку и послушно следует за ним. Ему нужно было усадить ее в машину, а дальше — дело техники: платок на лицо... или укол в руку... тетка в отключке, ключ в зажигании — и через час можно будет рапортовать шефу о выполненном задании!

Он уже предвкушал денежную премию или повышение по службе, как вдруг совсем рядом с ним раздался какой-то подозрительный звук. По многолетней привычке, давно превратившейся в безусловный рефлекс, правая рука потянулась к пистолету, а голова повернулась к источнику звука... но сделать он ничего не успел: на него обрушилась высоченная поленница, сбив с ног и лишив возможности передвигаться.

В ту же секунду откуда ни возьмись выскочил здоровенный бритый наголо бугай в расстегнутой клетчатой рубахе, вооруженный полуметровым осиновым поленом. Этим импровизированным оружием он принялся охаживать поверженного агента, приговаривая:

— Аферист проклятый! Жулик недорезанный! Чтоб я тебя больше не видел! Еще здесь появишься — насмерть забью!

Агент, собрав остатки сил, выкарабкался из-под дров. Удары продолжали сыпаться на него один за другим. Попытка использовать приемы восточных единоборств не увенчалась успехом — осиновое полено оказалось куда эффективнее кунфу и айкидо. Можно было, конечно, воспользоваться оружием... но как отнесется начальство, если он устроит стрельбу среди бела дня? Кроме того, в глубине души агент опасался, что этот бритый бугай может запросто отобрать у него пистолет, и тогда уж неприятностей точно не оберешься!

Все эти мысли за долю секунды пронеслись в голове агента, он взвесил варианты и бросился бежать к своей спасительной машине, спотыкаясь о рассыпанные чурбаки. Он успел вскочить в нее и включить зажигание, когда бритый тип запустил вслед ему поленом, которое вдребезги разнесло заднее стекло машины и упало на сиденье. Сорвавшись с места, машина пролетела по пыльной поселковой улице и свернула за угол, где тут же по самые уши въехала в глубокую лужу и забуксовала, разбрызгивая вокруг комья грязи.

Посрамленный агент, кряхтя и потирая многочисленные ушибы, выбрался наружу и осмотрелся.

К счастью, погони за ним не было, злобный бугай с поленом остался за поворотом... точнее, полено как раз лежало на заднем сиденье машины. Сама машина выглядела более чем жалко. Заляпанная грязью, с разбитым задним стеклам... кроме того, на капоте было крупно нацарапано матерное слово. Видимо, мальчишка, с которым агент пытался провести воспитательную беседу, успел-таки улучить удобный момент и дорвался до иномарки.

Из-за угла появился мелкий мужичок в болотных сапогах и большой не по размеру кепке. Увидев терпящего бедствие агента, он остановился и оперся на тяпку.

С последней, совсем недавней встречи и сам агент, и его средство передвижения заметно преобразились, придя в некое соответствие с окружающей средой. Агент был украшен многочисленными синяками и ссадинами, машина его утратила чистоту и свежесть и зарылась носом в непролазную грязь.

Мелкий мужичок сочувственно вздохнул и проговорил:

— Застрял?

Агент ответил ему неприязненным взглядом.

Мужичок еще раз тяжело вздохнул и продолжил:

— И кто же это тебя, парень, так отделал? Не иначе, Стасик! Он могет, у него рука тяжелая и характер боевой... он когда с Васькой Архаровым возле магазина подрался, так того вообще по частям собирали...

— Ты бы шел, дядя! У тебя что, своих дел нету? Ты, кажется, картошку шел окучивать?

— А может, я тебе помочь хочу! По-человечески!

— И чем ты мне можешь помочь? — поинтересовался агент, окинув невзрачную фигуру аборигена презрительным взглядом.

— К примеру, тракториста могу привести, — сообщил мужичок, — Димитрия... Если, конечно, на водку посодействуешь.

— Будет тебе на водку! — охотно пообещал агент, наученный горьким опытом общения с местным населением.

— И мне, и трактористу! — уточнил сообразительный мужичок.

Проводив городского хмыря цветистой матерной тирадой, Стасик повернулся к тетке. Анна Захаровна стояла на крыльце и всхлипывала, промакивая глаза краем ситцевого передника.

— Стиральная машина... — пробормотала она вполголоса.

Только что у нее на глазах развеялась в прах светлая мечта всей ее жизни.

— Тетя Аня! — с чувством проговорил Стасик. — Ты чего? Он же жулик, гад и аферист!

Стасик испытывал к жуликам и аферистам здоровую классовую ненависть честного мелкого бандюгана.

— С сорока программами... — горестно продолжила женщина.

— Ты чего! Он бы тебе сейчас такую бумагу подсунул, что ты и без дома осталась бы!

— Итальянская... — всхлипнула тетка, хотя этого ее гость, кажется, не говорил, — а ты его поленом...

— Говорят же тебе — аферист!

— Бесшумная...

— Да сейчас таких аферистов развелось! Приходят к бабке, якобы ей какая-то премия причитается или выигрыш, пока она ушами хлопает, все вещи подчистую из дому вынесут!

— Этот не такой был, — всхлипнула женщина. — Этот был честный... я сорок лет на почте работаю, научилась в людях разбираться! Сразу приличного человека вижу! Да и сам посуди, что у меня из дому выносить? Вот если бы была стиральная машина...

Стасик в сердцах плюнул, махнул рукой на упрямую тетку и отправился в дом — досыпать.

Вера Анатольевна Королькова отличалась строгим и принципиальным характером. Кроме того, она отличалась удивительной силой духа.

Эта сила в особенности проявлялась в двух случаях: когда нужно было встать на защиту библиотечного фонда или на защиту любимого сына Кирюши.

Силу ее характера почувствовали на себе многие неаккуратные читатели — те, кто задерживал книги дольше положенного срока, и те, кто возвращал эти книги пусть даже и в срок, но в неподобающем виде, с пятнами на обложке, с загнутыми или того хуже — вырванными страницами.