Страстная невеста для ненасытного Дракона

— Какой карги!? — изумилась Клэр.

— На корабле, — нехотя ответил Данкан, — в трюме, сидит Мертвая Богиня. С ее помощью я хотел найти место, где припрятаны Яйца Сороки. Я обрезал все ее связи, — он продемонстрировал ничего не понимающей Клэр свои стальные когти, — но она все равно как-то позвала своих… как же, кто бы мне подсказал?!

Данкан не притронулся к оружию, хотя его меч — наверняка тоже из таковданской стали, — лежал рядом, на подушках. И рубашки он не надел; его брачный узор рубиновым светом горел на коже, красиво оплетая плечо.

— Клэр, — тихо произнес он, протянув руку к ней. Он неотрывно смотрел на колышущийся полог шатра, на тени за ним и не оборачивался к девушке, но по его голосу Клэр поняла, что он едва не плачет. Она спешно вложила в его ладонь свою, и он крепко сжал ее пальцы, словно в последний раз наслаждаясь теплом и мягкостью ее кожи. — Моя Клэр… Я очень люблю тебя. Но обещай, — его тоскующий, полный боли и горя голос стал вдруг твердым и звенящим, как хорошая сталь, — что ты не выйдешь отсюда и не ввяжешься в драку. Обещай мне сохранить себя… и память обо мне.

— Данкан! — взвизгнула Клэр, чувствуя, как грохочущая беда надвигается, опаляя ее разум, как последние мгновения счастья песчинками утекают сквозь пальцы. — Я не пущу тебя!

— Тогда мы погибнем вместе, — твердо ответил он. — Или — что еще хуже, — они схватят тебя, и… об этом лучше не думать. Нет. Обещай, что будешь сидеть тут. Белый цвет отпугивает их и режет их глаза. Они не тронут тебя.

— Данкан, я порву свое платье и мы им накроемся вдвоем, вместе!

Он качнул головой.

— Нет, Клэр, — тихо ответил он. — Они не уйдут без добычи. Белый цвет отпугивает — но не остановит их. Они откажутся от нападения на тебя лишь если я причиню им боль. Сильную боль.

В этот момент Клэр поняла, почему Данкан не берет свое оружие.

Он собирался сразиться с Мертвыми Богами как Дракон.

— Но Данкан, — прошептала она в ужасе, — если они коснутся тебя…

Данкан помедлил; затем обернулся к ней, и его взгляд ожог ее, поразил в самое сердце, раздирая нечеловеческим горем душу, ядом пролился в самое сердце.

— Поэтому, — тихо ответил он, — они меня не коснутся. Я не позволю им сделать этого.

— Данкан! Не оставляй меня! Я не хочу, я не могу без тебя Данкан! — зашептала Клэр, чувствуя, как слезы наполняют ее глаза.

— Я всегда буду с тобой, — ответил он, коснувшись ее брачного узора. — Ты моя; и я с тобой. По этой татуировке моя семья поймет, что ты моя. Тебя не оставят.

По одному он надел на ее пальцы свои стальные когти и еще раз пожал ее ручку, ставшую похожей на лапу Дракона. Его глаза глянули на Клэр с нежностью и печалью, и Дракон порывисто прижал девушку к себе, страстно и горячо целуя ее — словно желая надышаться ее дыханием, запомнить вкус ее губ, ее запах.

— Да какая семья, Данкан! Мне весь этот мир не нужен, если в нем не будет тебя! — выкрикнула Клэр, едва он отстранился. Но Данкан уже не слышал ее; словно бросаясь в ледяную воду, он рывком распахнул полог и одним прыжком выскочил наружу, и Клэр в отчаянии упала на смятую постель, в подушки, лишившись поддержки его руки.

Страшный рев пронесся над поляной, такой жуткий и яростный, что Клэр зажала уши руками. Зашелестели широкие крылья, распахнувшиеся над смятой травой, острые когти впились в траву. Боевой крик Дракона напугал серые колышущиеся тени, огонь, покатившийся над смятыми страстоцветами, охватил серые дымные тела, обуглил до рдеющих углей черные скользкие щупальца. Мертвые Боги завизжали, корчась в предсмертных муках. Их нечистые тела не страдали, если их касалось оружие людей, но огонь Дракона на мгновение зажигал жизнь в их холодных сердцах, и Мертвые Боги умирали в пламени, как любое другое существо — в муках.

— Данкан! — закричала Клэр в отчаянии.

Память о нем?! Хранить память о нем — и о собственной трусости?! О том, что она смалодушничала, отсиделась в укрытии?! Страшная грызня за стенами шатра оставляла черные брызги мертвой крови на светлом полотне. Ухватив меч Данкана, Клэр сунулась было к выходу, откинула спасительный полог — и замерла, потому что внутрь шатра полезли черные омерзительные щупальца, скользкие, как клубок змеи. Неведомое существо обвилось вокруг шатра, облапало мерзкими щупальцами светлую ткань, и выхода теперь не было. От касаний к белому шатру щупальца взрывались, разбрызгивая черную кровь, чудовище выло, но продолжало терзать шатер, стараясь добраться до того, кто сидит внутри, чтоб коснуться живого испуганного сердца.

— Ах ты, дрянь ползучая! — взревела Клэр. Размахнувшись, она рубанула по извивающимся черным щупальцам. Те распались тлеющими углями, но тотчас отрасли вновь, и сколько бы Клэр их не рубила, превращая в обугленные головешки, их становилось все больше.

Казалось, ими наполнено все вокруг. Мертвые Боги обнаружили Клэр, их страшные скрипучие голоса, рассыпающиеся на зловещий визг и жуткий шепот, зазвучали радостно. Они тянули свои извивающиеся щупальца к ней, отбивающейся таковданской сталью, и свободного пространства становилось все меньше и меньше.

Снаружи вдруг раздался страшный крик, настолько жуткий, что даже черная шевелящаяся масса замерла на мгновение. Так могло кричать только живое существо, сердца которого коснулся остро отточенный ужас, и Клэр, выронив меч из рук, рванулась вперед, прямо в черное месиво, рыдая и раздирая тошнотворную шевелящуюся массу голыми руками.

— Данкан! Данкан!

То кричал он, схваченный коварными черными щупальцами, обвитый ими, потонувший в их тьме и познавший тоску, страх и боль, что дарят прикосновения Мертвых Богов. Они обманули Дракона; всегда есть Мертвый Бог, который будет наблюдать со стороны и нападет со спины…

От касаний черных щупалец Клэр ощутила такую тошнотворную боль, словно все кости в ее теле разом переломились. Впрочем, она была ничем не сильнее чем та, что терзала Клэр при странных приступах, и девушка смогла сохранить рассудок и не сойти с ума.

Но и щупальцам от прикосновения к ее платью стало несладко; еле коснувшись перламутровой чешуи, они начинали визжать скрежещущими голосами и отваливаться, словно пораженные огнем Дракона. Боль и страх отступили от Клэр, и она нарочно ухватила ускользающие прочь отростки, яростно сжала их в ладони, бросила себе под ноги и коленом прижала к земле, раня черную глянцевую кожу.

— Нравится?! — орала она, терзая острыми перламутровыми чешуями рассыпающиеся мертвой золой щупальца. — Нравится?!

Мертвый Бог корчился и выл, черные щупальца спешно выбирались из шатра, вынося на своей скользкой массе Клэр наружу, а она рыдала и бессильно колотила тошнотворный клубок кулаками, потому что Данкана больше не было слышно.

Ни его голоса, ни его боевого крика, не шелеста крыльев, ничего.

Только стук сердца — тот самый, который Клэр услышала отчетливо и ясно во время брачной церемонии. Быстрый, словно Данкану было непереносимо больно, частый, сильный. И он говорил, что Дракон еще жив!