Страстотерпцы

— Не мне — святейшим! — сказал царь. — Пусть ещё принесут письма Никона.

Палата наполнялась: приезжали бояре, окольничие, думные люди, священство. Наконец явились вселенские патриархи.

Царь объявил:

— Бывший патриарх Москвы и всея России святейший Никон приехал и по нашему указу стоит на Архангельском подворье. Время ли позвать патриарха?

— Время, — сказал вселенский судья Паисий.

Смиряя гордеца, избрали вестником не архиепископа, а епископа. Выбор пал на Мефодия Мстиславского, младшего по хиротонии, с ним дружкой поставили архимандрита Саввино-Сторожевского монастыря Варлаама.

Государь спросил судей:

— Патриарх Никон привёз из Воскресенского монастыря крест, явится на собор с крестом и Евангелием. Так ли ему следует прийти или смиренным образом? Сидеть ли ему на соборе или стоять и где? Если он не сядет или не пойдёт на собор, то что с ним делать?

Святые судьи коротко посовещались и дали такой ответ:

— Патриарху прийти на собор с чем он хочет. Когда придёт, ему следует мало посидеть, а потом стоять.

— А место? Где его место? — спросил Алексей Михайлович.

Ответил Макарий:

— Сидеть ему по правую сторону от тебя, великий государь, на лавке. Если не сядет, то как хочет. Если же по зову на собор не пойдёт, то его следует судить заочно, ибо правило трёх вызовов соблюдено.

Русские архиереи не вполне согласились с кир Паисием и кир Макарием. Митрополит Павел предложил:

— Пусть Никон идёт на собор скромно, без креста. Если он будет с крестом, перед ним придётся встать. Мы же промеж собой договорились встретить Никона сидя, ибо не достоин почтения.

— Я согласен! Его надо встретить сидя! — разволновался царь. — Довольно с нас дерзостей и пререканий. Пусть идёт без креста!

Дерзостей и пререканий в Никоне, однако ж, не убыло. Честил царя за своего келейника Шушеру:

— Царь Божьей милостью! Иисуса Христа через слово поминает, а сам по ночам в пыточной башне сидит. О, бедный Шушерин! Из честного человека клевету клещами тянут.

Стрелецкие полковники отмалчивались, но Никон требовал освободить ни в чём не повинного патриаршего поддьяка.

— Царь меня хочет съесть! Так вот он я.

— Не кощунствуй! — предупреждали стрелецкие начальники. — За такие слова простым людям языки режут.

— Так отрежьте! — высунул язык патриарх. — О, мучитель мой! Когда оставишь меня в покое? Режьте!

— Сначала ответ царю дай, а там как великий государь прикажет, — ответили полковники.

Бестолковый спор продолжался, но наконец явились Мефодий и Варлаам.

— Аз готов есмь! — сказал соборным вестникам Никон и обратился к одному из своих монахов: — Марк, возьми крест!

— Тебе велено идти смиренно! — возразил Мефодий. — Крест оставь.

— Не могу. Я не простой инок, я — архипастырь. Крест есть христиан похвала.

Вестники отправили гонца к царю, сообщили и полковники о дерзких словах патриарха. Алексей Михайлович тотчас пожаловался собору:

— Никон бесчестит меня, великого государя, называет мучителем. Я приказал взять под стражу его патриаршего поддьяка Ивана Шушерина. За ним водится много недобрых дел. Это он рассылал тайные письма, в которых Никон всячески меня порочил перед вселенскими патриархами и государями. Отправляясь к нам, на собор, Никон исповедался, причастился, освящался елеем. Ему собор, как смерть.

Патриархи удивились, но, чтобы не раздражать Никона, не затягивать его прихода, разрешили идти с крестом.

Разобранный мост собрали, Никон сел в сани, поехал во дворец.

Вся Москва сбежалась в Кремль. Никона судят! Святейшую грозу, великана Никона! Толпа стояла от моста Архангельского подворья до Красного крыльца.

Никон благословлял, отдаривал добрые клики ласковыми взорами и смиренными поклонами. Ради униженного всё забыли москвичи! Выколотые глаза икон, чуму. Непосильные поборы ради великолепных риз, митр, убранства патриарших палат. Забыли жестокости, забитых до смерти, гонимых мстительно.,. Каков бы ни был гонитель, ныне он — гонимый, судимый, и все его неправды окуплены унижением. Был царю ровня, а нынче псаломщик чином выше.

Женщины плакали, падали на колени, на чистый снежок. Где-то далеко заупокойно, корявенько бил колокол. Видать, треснутый.

На Ивановской площади Никон вышел из саней, направился в Успенский собор, где служили литургию. Едва ступил на паперть, двери поспешно захлопнулись.

Никон постоял, перекрестился. Под рыдания пошёл в Благовещенскую церковь. Но и здесь двери перед ним затворились. Он всё же поднялся по ступеням, поцеловал двери.

Стрельцы, раздвинув толпу, стали улицей, указывая дорогу в Столовую палату.

«Посмеет ли он поглядеть мне в глаза?» — думал Никон о царе, но тотчас забыл обо всём.

— Ни-каа-анн! — кричали люди, как птицы. — Ни-кааа-аннн!

И это «анн» было хуже стона.

«Со мною Бог! Моя правда — правда», — сказал он себе, вступая вслед за крестом в Столовую палату.

Во весь голос прочитал входную молитву, прошёл на середину, остановился перед царём, глядя на него с улыбкою. Светясь лицом, совершил молитву о здравии великого государя, государыни, всего царского семейства. Помолился о патриархах, о всех христианах.

Когда Никон вступил в палату, первое мгновение соборные старцы, бояре и думные люди, помня уговор, сидели. Но встал Алексей Михайлович. Нельзя было не встать перед крестом.

Никон трижды поклонился царю, дважды патриархам.

Кир Паисий пригласил Никона сесть.

— Не вижу места для себя, где бы мне сидеть, — сказал патриарх Москвы и всея России. — С собой не принёс. Да и пришёл я, чтобы узнать, для чего меня звали?

Алексей Михайлович опустил было глаза, но в вопросе Никона прозвучала уж такая неприкрытая издёвка.

Порывисто сошёл с тронного возвышения, стал перед вселенскими патриархами, положил обе руки на грудь.

— Святейшие, судите меня с этим человеком! От начала Московского государства, соборной и апостольской церкви ни от кого не было такого бесчестия, какое учинил бывший патриарх Никон. Самовольно, беспричинно, без нашего повеления, без соборного совета, для одних своих прихотей покинул патриарший престол. Разумом не охватить всей беды, какая приключилась с нашей Церковью! Девятый год вдовствует! В немочи от смуты и мятежей! — Слёзы потекли по лицу государя. — Прошу тебя, кир Паисий, папа и патриарх великого Божьего града Александрии, всей Вселенной судия! Прощу и тебя, кир Макарий, патриарх Божия града великой Антиохии и всего Востока! Допросите бывшего патриарха Никона, зачем он оставил свой престол, отъехал в Воскресенский монастырь?