Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
Сарваш уткнулся небритым подбородком в её шею, и с минуту Нада стояла неподвижно, пока не сказала:
— Ты сейчас на волоске от того, чтоб я свернула тебе шею. Отойди и даже не думай меня больше лапать.
Сарваш безвольно повиновался, хоть ему и не хотелось выпускать её из своих объятий. Она сделала уверенный шаг к двери, но все же обернулась.
— Черт возьми, ну хоть ты сам придумай, что нам делать. Я не знаю, я впервые в такой передряге, не понимаю, как быть.
— Я знаю, я уже все обдумал, — тихо произнёс он.
— Так что ж ты раньше молчал? — Она снова подошла к нему. — Только
— Я и не против, — улыбнулся он.
— Ой, да хватит острить. Что делать-то?
— У вас есть оружие?
— Оно здесь есть у всех кроме тебя.
— Прекрасно, тогда завтра убейте меня.
Нада пораженно заморгала:
— Ты чего, Сарваш, совсем озверел здесь в одиночестве? Ты что такое предлагаешь?
— Я вам заплачу, — на всякий случай предупредил он.
— За своё убийство?
— Да. Во сколько вы оцените такую работу?
Но Нада не ответила:
— Ты точно двинулся умом, — заключила она. — Что это за план такой?
— Очень хороший, опробованный на практике множество раз.
— Кем опробован?
— Мной. За 332 года ещё не было ни одной накладки.
— Сколько? — удивилась она. — Тебе 332 года?
— А вы находите это странным?
— Вообще-то нахожу. Люди столько жить не должны.
— Вы, наверное, ещё совсем дитя. Так сколько вам, наверное, не больше шестидесяти?
— А тебе не все ли равно? Как я должна тебя убить, что ты городишь?
— Послушайте, — и Сарваш мягко принялся уговаривать её, — мне не обойтись без вашей помощи. Чтобы все получилось, мне придется полностью довериться вам одной, понимаете? Только от вас зависит, буду ли я ходить по этой земле или уже нет.
Видимо это признание подействовало на неё должным образом.
— Хорошо, допустим, я выстрелю в тебя, но через несколько минут ты же придёшь в себя. Тут трое нормальных людей, зачем им устраивать ночь живых мертвецов?
— А вы стреляйте так, чтобы я не очнулся.
Нада с минуту помолчала и после кивнула:
— Хорошо, допустим, у меня это получится. Дальше что?
— А что у вас принято делать с трупами?
— Лично я оставляю их там, где пристрелила. — Видимо удивление на лице Сарваша трудно было не заметить, и она добавила, — а ты что думал, я тут в революцию играю? Ничего подобного, я уже мечена кровью и не один раз.
— Хорошо… — вынужден был согласиться Сарваш, — я вам верю. Но вы могли бы уговорить своих товарищей… Кстати, где мы находимся?
Нада в нерешительности замялась.
— Ну, я же живым от вас не сбегу.
— Ладно, я поняла, — нехотя согласилась она. Удивительно, но, даже вступив в сговор с пленником, раскрывать детали похищения она все равно не спешила, — мы за городом, около Базеля.
— Замечательно. Значит, вы можете уговорить своих товарищей, чтобы моё тело закопали в лесу.
— Слушай, Сарваш, а ты точно хорошо себя чувствуешь? Этот бред, часом, не из-за нехватки крови?
— Прошу вас, — снисходительно улыбнулся он, не зная, как ещё заставить её слушать себя, — просто закопайте моё тело. Потом ведь вы четверо разъедетесь по разным странам, Мигель с Испанию. Вы в Германию…
— Я там не живу, — резко оборвала его Нада.
— Хорошо. Просто сразу не уезжайте
далеко. Вернитесь на то место и откопайте меня.— И это твой многократно обкатанный план?
— Вообще-то, обычно меня убивали открыто и хоронили на кладбище, но рядом всегда был посвященный человек, знающий что делать.
— А теперь я буду твоим могильщиком и осквернителем в одном лице. — Она резко кивнула. — Не скажу, что мне нравится твой план, но за неимением лучшего придется его проработать. — Она подсветила фонарем наручные часы. Было 4:15. — Я попробую утром же убедить Халида с тобой поговорить. Значит так, я тебя выведу, ты меня как бы толкнешь и побежишь. Беги прямо по коридору. Только, пожалуйста, не выбегай из дома и по нему тоже не шастай. Я догоню тебя и выстрелю. А дальше… ты, прав, все остальное только на моей совести.
И она ушла. Долгие часы ожидания не давали покоя. Свет зажёгся, и открылась дверь, но это лишь Юсуф принес воду. Пришлось ждать дальше. Сарваш уже разуверился, что Наде удалось уговорить главаря выпустить его сегодня из камеры, но он ошибся. Дверь открылась вновь, и Мигель сказал:
— Выходи, Халид хочет с тобой поговорить.
Сарваш повиновался. Что-то пошло не так, ведь Нада обещала выпустить его сама. Она и стояла в соседней комнате, но рядом по-прежнему был Мигель. Пока он, отвернувшись закрывал дверь, Нада жестами и беззвучно шевеля губами подала знаки:
— Я впереди… Ты за мной… Толкай… Беги вперед.
— Ну что, — повернулся Мигель, — пошли.
И Нада открыла дверь и вышла первой и, заведя руку за спину, махнула ладонью. Всё случилось слишком быстро. Не сумев себя заставить толкнуть её, он просто оттеснил Наду в сторону и бросился вперед. За спиной послышалась ругань и возня. Добежав до стены, он обернулся. Нада шла на него, выставив перед собой револьвер. Пару мгновений и она ткнула дулом ему под глотку. Щелчок и пустота.
* * *
Трое мужчин суетились у осевшего по стене тела. Кровь тоненькой черной струйкой сбежала по шее и впиталась в посеревшую рубашку. Первым заговорил Халид:
— Зачем? — в его голосе было столько трагизма, что Алекс невольно пожалела о своём поступке:
— Попытка к бегству, — кратко объяснила она.
Взяв с кухни полотенце, она вернулась в коридор и кинула его на лицо Сарваша, не потому, что смотреть на, пусть и кажущегося мертвеца, неприятно, просто не стоит посторонним лицезреть его черную кровь, которая очень отчетливо обозначилась на рубашке.
— Да он же стоял как вкопанный у этой самой стены, — возразил Мигель.
— Он толкнул меня, — холодно произнесла Алекс.
— Да не сильно он тебя и толкнул. Ты что всех, кто тебя трогает, расстреливаешь? Это же ты вчера говорила, что его надо отпустить. Разве не было такого?
— И что, кто-то растрогался и проникся? А может ты хотел, чтоб он выбежал из дома? Или чтобы стрелять пришлось на улице, так ведь лучше будет слышно.
— Хватит пререкаться, — оборвал их траурным голосом Халид. — К этому всё и шло. Не стреляй Нада сейчас, пришлось бы сделать это мне, но через два дня. Он был прав во всем. Никто бы за него не заступился. Сионистам плевать на евреев.